Исчез особняк, забор… И начался калейдоскоп.
— Муть какая, — заметил мужчина.
— Ага, — радостно сказала Мария, которую, кажется, происходящее забавляло.
Вместо особняка появилась равнина и целая армия, готовая к бою. Следом — каменные разломы и пламя, вырывающееся из трещин. На смену им пришла волна, монстры всех мастей, всевозможные атаки. Причем, самое смешное, эти наваждения соперничали друг с другом, скорее мешая, чем помогая. Неудивительно, что Спартанец этим пользовался и быстро проскочил опасное место, обошёл все ловушки и положил тех, кто встал у него на пути. А дальше запрыгнул на крышу и побежал.
— За ним! — азартно воскликнула Мария.
* * *
И снова забег закончился тем, что я очнулся совершенно в другом месте. Как отрубился — помнил смутно. Навалилась тяжесть, глаза словно в угли превратились и… Дальше в памяти провал.
Это пробуждение отличалось от предыдущего. Можно сказать, очнулся я в плохом состоянии, плохо соображая и обессиленный. Поэтому дергаться не стал, в драку не полез. Даже не испугался. Потому что не сразу вспомнил, где нахожусь. Захрипел, кто-то успокаивающе положил мне ладонь на грудь, приподнял голову и дал воды.
Одно это меня как-то успокоило. Раз поят — значит, всё хорошо.
Напившись, я какое-то время лежал, дышал и переходил из состояния плохо соображающего овоща, в существо мыслящее, задающееся вопросами. На глаза полагаться не стоило. Они снова плохо видели. Картинка двоилась, я видел что-то темное, но то ли это каменный свод, то ли потолок здания, то ли ночное небо — так сразу определить не смог.
— Плохо видишь? — спросила меня Мария.
Точно она. Голос знакомый. Или иллюзия? Я ведь в мире волшебников нахожусь. Или находился?
— Да, — ответил ей. — Мои глаза на месте? — вспомнил я, что было в предыдущее пробуждение, и забеспокоился.
А вдруг меня поймали и сейчас дурят наваждением? Чувствительность упала в ноль, энергия в круге была тяжелая и неповоротливая. Попытка создать знак отозвалась тяжестью.
— Глупый вопрос. Ты же что-то видишь, пусть и плохо, — пожурила она меня добродушно. — Не дергайся, это не наваждение. Мы покинули земли волшебников. Ты сбежал из плена, прорвался, сцепился с поисковыми отрядами, пока плутал и искал путь к Колодцу. А там вырубился, и мы тебя подобрали.
— Наблюдали? — догадался я.
— Да. Забавное зрелище было. Ты молодец.
Ясно. Нашли собачку для забав.
— Дай воды, — попросил её.
— Держи. Зрение скоро восстановится. Не вмешивались мы… — Мария легко считала мою реакцию, хотя я и постарался её не выдавать, — Чтобы ты прошёл через стресс. Так глаза активируются и лучше приживаются. Насколько вижу, всё прошло на отлично. Теперь нужен отдых, через сутки будешь как новенький.
— А поесть найдется? — спросил я, когда напился.
— Аппетит — это хорошо. Люций?
Чего она там мужа звала, я не понял. Как и того, кто именно мне тарелку в руки всучил. Точнее, сначала помог сесть, потом в одну руку тарелку походную всунул, во вторую — ложку. Дальше сам разобрался, дело-то нехитрое.
— Так что… — с прикрытыми глазами протянул я, — мы справились?
— Ты справился. Заслуженная победа, — голос Марии звучал необычайно тепло. — Расскажешь про испытание? Что там было?
Я рассказал про эту жесть. Последняя часть была особо жесткой. На меня десятки демонов всех мастей выпустили. А людей — всего один отряд почему-то, пусть и крупный. Почему — не знаю.
Рассказ много времени не занял. Пока говорил да на вопросы отвечал, свою порцию умял. А там и в сон потянуло. Только и успел тарелку с ложкой рядом поставить. Не заметил, как обратно упал и отрубился.
* * *
Следующее пробуждение, определенно, было самым нормальным, а оттого особо приятным.
Ничего не болело. Не жало. Не щемило. Не тянуло. Не пылало. Я чувствовал себя свежим, здоровым и полным сил. Сразу подниматься не стал, как проснулся, замер и прислушался. Тишина. Совсем звуков нет. Приоткрыл глаза и… увидел.
Нет, не что-то. Просто увидел. Один глаз прикрыл — вижу. Второй глаз прикрыл, а первый открыл — тоже вижу.
Тут-то меня и затопила радость. Я поднялся, подскочил зачем-то и… Запутавшись в ногах из-за затекших конечностей, навернулся. Кожу на ладонях о камень стесал.
— Спар, какого хрена, — возмутилась Мария. — Я спала между прочим!
— Прости… — смутился я. — А чего… происходит-то?
Падение как-то радости поубавило. Я и забеспокоиться успел, что с телом что-то не то. Но возмущение Грозы успокоило. Там и сам разглядел, что ничего такого не происходит. Находились мы в темной, небольшой пещерке. В Колодце, получается. Ну, или на каком-то там ярусе, у какого-то там мира. Насколько далеко меня унесли, я пока не знал.
Люций просто сидел. На меня со скучающим выражением посмотрел. Мария потянулась и дальше спать не легла.
— Нормально себя чувствуешь? — спросила она.
Я снова поднялся и подвигался. По ноге побежали колючие мурашки. Так и понял, что конечность всего лишь затекла. Мышцы спины забитые, шею чуть ломит. Ясно всё… Кто-то долго дрых в неудобной позе на камне. Я оценил вид своей лежанки и понял, что мне спальный мешок кинули и даже плащом накрыли, но вот, когда я выкатился оттуда и, кажется, лицом на земле поспал, никто поправлять не стал.
— Нормально, — покрутился я. — Размяться бы.
— Разминайся, — разрешила Гроза. — Раз пришёл в себя, через двадцать минут выходим. Засиделись мы здесь. Пора и возвращаться.
* * *
Собрались как-то быстро. Меня больше ни о чем не спрашивали. Я даже растерялся немного. Такой путь проделали, миссия выполнена, и… как-то это буднично произошло.
В моей голове не укладывалась мысль, что всё закончилось. Что я реально возвращаюсь обратно. Паранойя шептала, что обязательно должно что-то случиться. Колодец не даст выйти. Вологодские закинут в очередное испытание на десять лет, пока не выйду послушной машиной для уничтожения, или и вовсе просто кинут. Выйдем сейчас на перекрестке, а там — секретная дверь к Истоку, где меня принесут в жертву, и всё. Или что ситкары, дроу, мертвые устроят нам новую жесть и обязательно что-нибудь отнимут. В какой-то момент я отловил себя на мысли, что всерьез прикидываю, какую конечность потеряю и как потом буду добираться до очередного мира, чтобы получить особую ногу или руку.
Пришлось себя заставлять успокаиваться и возвращаться в «рабочую» колею. А то не дело это, думать об опасностях, вместо того чтобы крутить головой и выискивать реальные угрозы.
— Соберись, — Мария прошла мимо меня и щелкнула пальцем по носу. — Праздновать будешь, когда в крепость вернешься. А сейчас — самая опасная часть.
