Я открыла рот, чтобы спросить, не он ли сделал так, чтобы папа заболел, не было ли это одним из способов навредить нашей семье и что лично он имеет против Филлис, но Джонатан поднял своё пушистое крыло и продолжал:
—На чём я остановился? Ах да, ваши постояльцы — потомки тех колдунов из Пендл-Хилл, что были повешены. Так что во многих смыслах та история повторяется, но на этот раз колдуны из Пендл-Хилл должны одолеть Отродий. Всё, о чём вам нужно беспокоиться, ребята, так это о поисках Филлис. Помните, у Мела Вайна нет власти исполнить свои угрозы, пока вы не усомнились в себе. Как только Филлис вернётся, всё наладится. Вот увидите.
Джонатан улыбнулся, засунул в клюв ещё одно печенье и громко захрустел им.
Мы все ненадолго задумались; я напряжённо размышляла о том, почему Джонатан до сих пор не сказал нам, с чего начинать поиски Филлис, когда Лоис прервала мои размышления, спросив громким шёпотом:
—Мы ведь скоро пойдём домой, Рози? Да? Мне скучно.
Я сердито посмотрела на неё. Эди по-прежнему блаженно улыбался. Я ощущала себя удивительно расслабленно и спокойно, хотя до сих пор не понимала, что мы собираемся делать дальше.
Джонатан будто прочитал мои мысли:
—Ты поймёшь, когда приступать к этой миссии. Тебе покажут. Всё случится так, как должно случиться.
—Следуй за рекой, и доберёшься до моря,— прибавил Эди.
—В точку, молодой человек,— подтвердил Джонатан, отряхивая с клюва последние крошки печенья.
—Ладно.— Я улыбнулась, решив поступать так, как предлагают Эди и Джонатан, то есть плыть по течению. Мне начинали нравиться эти индийские пословицы, пусть даже я не всегда их понимала.
—Что ж, сегодня у меня нет времени отвезти вас обратно, потому что мне нужно довести до кипения моё *** варенье. Так что давайте становитесь сюда, все трое,— Джонатан указал на обитую деревом стену. Мы поспешно поднялись. Палома пронзительно вскрикнула и вернулась на стойку. Мы встали лицом к стене, взявшись за руки.
—Закройте глаза и повторяйте за мной: ЯИДАРА, ЯИДАРА, ЯИДАРА.
Я держала глаза закрытыми, и мы сделали так, как он велел.
—А что дальше, Джонатан?— с опаской спросила я.
Ответа не было. Я украдкой приоткрыла один глаз, затем разом распахнула оба. Мы стояли у нас в прихожей, спиной к зеркалу.
—Ребята, мы вернулись,— прошептала я.
—Умираю, как хочу писать,— прибавила Лоис, направляясь к лестнице. Поднимаясь, она обернулась:— Не забудь взять свои туфли, свечи и ключ, когда мы в субботу поедем на «Большой бал», потому что тогда мы и приступим к поискам Филлис.
Она ухмыльнулась, увидев наши поражённые лица.
—Мне Палома сказала,— добавила она, перебросила волосы через плечо и стала подниматься дальше.
21.«Большой бал»
Следующую неделю мы провели как в тумане, на нервах и в нетерпении; всё ухудшало, конечно, и то, что у мамы начались генеральные репетиции перед премьерой и график у неё был безумный: она уходила на работу в десять часов утра и не появлялась дома до десяти часов вечера. Дом словно омертвел без жизнерадостной Фрэнсис, без мистера Фоггерти и дяди Вика, не говоря уже о нашей милой Филлис, которая была бог весть где.
Папа всё ещё не вернулся к работе. Он ходил туда-сюда и лежал, будто сонный кот, перемещаясь из кровати в кресло, а оттуда обратно в кровать. Справедливости ради, его тень вроде бы как-то уменьшилась. Она уже не так ревниво и властно льнула к нему. Она не закручивалась вокруг его плеч и ног. Она просто маячила у него за спиной. Мне снова стало видно папину дождевую тучу. Она всё ещё была чёрной, но не такой тёмной, кое-где посерее, и это должно было внушать надежду.
Проблема была в том, что раз папа не ходил на работу — отчасти из-за расчистки путей, отчасти по собственным причинам, поскольку ему было трудно даже выбираться из постели,— я всё больше беспокоилась о том, как мы попадём в субботу в Лондон на шоу «Большой бал», куда нам прислали билеты. Я подняла эту тему в разговоре с чрезвычайно взвинченной мамой утром в пятницу, в день её первого спектакля.
Когда я встала, мама уже сидела внизу, попивая кофе и бормоча себе под нос. Вид у неё был измученный. Кожа выглядела натянутой и серой. Вокруг неё закручивались оранжевые и жёлтые завитки с тёмно-синими искрами, но ближе всего к её телу держался зеленовато-коричневый цвет, от которого у меня появилось лёгкое ощущение тревоги. Выглядело так, будто к ней липло что-то нечистое: что-то в духе Маркуса, незачем и гадать. Она то и дело прикасалась к серебряному ожерелью, украшенному первой буквой её имени. Эта «Р» блестела и пускала зайчики от потолочных ламп на кухне. Они метались повсюду, будто выпущенные на волю и готовые сеять хаос.
—Красиво, мам. Новое?
Думаю, я уже знала, каким будет её ответ.
Она слегка покраснела и посмотрела вниз на ожерелье, будто удивившись, что она, оказывается, безотчётно теребит его.
—Ну да, новое. Маркус вчера подарил его мне на счастье. Очаровательное, правда?
—М-м-м-м, ну если тебе нравятся подобные штуки,— небрежно откликнулась я.
Она взглянула на меня с интересом:
—Это всего лишь ожерелье, солнышко. Маркус же не купил мне личную яхту! Ты думаешь, папа станет ревновать?
Я тяжело вздохнула:
—Я думаю, что папе сейчас вообще ни до чего нет дела. А завтра он должен был везти нас на «Большой бал». Как он собирается это сделать, если даже из кровати едва вылезает?
Мама взяла моё лицо в свои ладони:
—Так, послушай меня, Рози. Твой отец завтра ОТВЕЗЁТ тебя, Лоис и Эди на «Большой бал», даже если это будет последним, что он сделает в своей жизни. Он дал обещание, и он его исполнит. Положись на меня.
Она пошла наверх. Отчасти я почувствовала облегчение оттого, что мама собирается это уладить, а отчасти досаду, что я позволила ей отвлечь моё внимание от ожерелья, которое подарил ей этот негодяй Маркус.
Я задумчиво жевала свой круассан, не обращая особого внимания на мамин голос, доносившийся сверху на повышенных тонах. Не уверена, что, если она станет кричать на папу, это что-нибудь сильно изменит.
Однако спустя несколько минут папа исправно появился, в халате с Дартом Вейдером, небритый и слегка с душком. За ним тащилась Лоис, захватив с собой Би, желавшая непременно побыть рядом. Он молча сделал кофе для себя, несколько тостов для Лоис и сел за кухонный стол, потягивая напиток из своей чашки. По крайней мере, он встал с постели, со сдержанным оптимизмом подумала я.
Мама снова появилась на кухне и шлёпнула на стол конверт с билетами на «Большой бал».
