Мне показалось, что я был первым, кому Адель рассказала про свое детство столь много. Она выглядела очень ранимой, а я долго не мог найти подходящие слова, которые бы не испортили момент.
–Ты ни в чем не виновата,– я похлопал девушку по плечу и поймал подозрительно-сощуренный взгляд Арауна, вышагивающего рядом.– О, мы почти на месте.
Нет, ну какие же все-таки изверги занимали посты в Совете волшебников! Ребенка и так жизнь наказала – занятостью матери и депрессией бабушки, нападением призрака, пожирающего души, и ужасной, бесчеловечной соседкой. Я бы выделил деньги из бюджета и переселил юного некроманта с семьей в отдельную квартиру. Но Совет решил воспитывать по-своему. Пусть учится жить в жестоком социуме с самых ранних лет. Честно говоря, я удивлялся, как Адель не сломалась. Или все-таки сломалась?
–Как думаешь, что спровоцировало появление призрака?– немного нервно спросила Адель, когда мы почти подошли к дому.
Вопрос был уместный. В реальной жизни призраки возвращались очень редко. Только в кино несчастные души использовали любой повод, чтобы передать привет живым. Пустяковые незаконченные дела погибших просто не могли прорвать ткань мироздания, которая бы помогла выбраться в нашу реальность. Иногда в пододеяльнике жизни ощутимую дырку проделывала масштабная катастрофа, которая приводила к мучительной смерти многих людей одновременно. Порой было достаточно одного серьезного убийства, чтобы в нашем мире появился призрак.
–Мне жаль тебя расстраивать, но я не слышал о крупных авариях в этом городе. А это значит, что наиболее вероятной причиной возвращения пожилого господина я считаю насильственную смерть от рук одного из близких. Менее вероятно, от рук кого-то из друзей.– Я говорил так тихо, чтобы нас не могли услышать прохожие или люди внутри квартир с приоткрытыми окнами.
Адель заметно приуныла:
–Но ведь то, что старик вернулся в родной дом, совсем не значит, что он пришел наказать своих убийц. Почти все призраки возвращаются в знакомые и родные места… А что может быть роднее дома?
–Адель, я никого не обвиняю, просто делюсь своим опытом.
Мы вышли к простому панельному дому на девять этажей и восемь парадных – обшарпанному бетонному киту с потрескавшейся серой кожей. По три квартиры на этаже, и в одной квартире в среднем живет семья из трех человек. Итого примерно шестьсот пятьдесят человек в одной панельке… Я застал зарождение и формирование многих архитектурных стилей, элементы которых то и дело снова входили в моду лишь для того, чтобы быстро кануть в небытие. Но когда я увидел первые панельные дома, то решил, что это бараки для строителей, а сами мастера позже возведут другие, пригодные для жизни людей здания. Время шло, а жилье, заявленное как временное, обрело бессмертие и превратилось в символ эпохи. Наверно, если бы я не стал некромантом, то пошел бы в архитекторы. Люди врут с разных ступеней и пьедесталов своих карьерных и социальных лестниц, но архитектура всегда честна. Она лучше любого современника расскажет обо всех скрытых общественных проблемах, состоянии культуры, богатстве и приоритетах страны или города. Ее декор и изящество или его отсутствие нарисуют мне эскиз человека – того, кто в теремочке живет. Эта панелька мне признавалась абсолютно честно, что дела у ее жителей не очень, но они держатся и уходят с головой в быт. Очень сложно думать о высоком, когда счета не хотят сходиться.
Я слышал, как Адель идет по лестнице осторожно, стараясь не шуметь. Ей было немного неуютно, и кажется, она слегка боялась женщины, с которой мы должны были увидеться. А может, опасалась ее агрессивной реакции.
–Позволь, я сам поговорю.– Я нажал кнопку звонка и услышал в ответ тяжелый топот ног.
Дверной глазок загорелся косым желтым светом и превратился в мини-версию ока Саурона.
–Да? Кто это?– раздался хриплый голос с задранным вверх ударением к концу фразы.
–Нас прислали из участка. Мы по поводу вашего звонка в полицию. Оператор передумал и направил нас к вам, убедиться, что у вас все в порядке.
Женщина хмыкнула и приоткрыла дверь, оставив наброшенной цепочку.
–Покажите, пожалуйста, ваши документы.
Я достал обыкновенный брелок из местного туристического магазина, который был заколдован и являлся людям в том обличии, которое они больше всего ожидали увидеть. Мне оставалось лишь надеяться, что родственница покойного не видит во мне ничего враждебного и не рассчитывает, что у меня в руках окажется нож или пистолет.
Собеседница кивнула, дождалась, пока мы представимся, и уточнила:
–А собака зачем?
Я улыбнулся:
–Служебная овчарка. Кем бы ни являлся ваш непрошеный гость, он может оказать сопротивление. Моя напарница – кинолог и обучила пса выполнять безопасное задержание.
Кажется, ответ устроил женщину, и она пригласила нас войти. Короткие волосы, лежащие шапкой, растянутое домашнее платье и сгорбленный вид отнимали у нее годы жизни. Должно быть, ей было около тридцати, а большие очки добавляли в ее образ вечное удивление. Я разулся и двинулся за хозяйкой квартиры. Она замерла в коридоре, перед входом на кухню, и потерла красный след от дужки очков на переносице.
–Врать не буду, тот человек – один в один дедушка моего мужа. Только такого быть не может. Пожалуйста, просто заберите его от меня, я еще от похорон толком не отошла, а мужа бы схватил инфаркт, если бы он увидел человека, которого мы только что похоронили. Хорошо, что муж на работе.– Она вздохнула и скрылась в одной из комнат.
Я прислонился к стене и посмотрел на кухню. Стены, одетые в обшарпанные бумажные обои, хранили след от затопления соседями сверху. Выцветший линолеум на полу кое-где потрескался, но первое, что бросалось в глаза,– это ярко-желтый, как канарейка, кухонный гарнитур. Пожилой мужчина, который стоял рядом, перед разделочной доской, выглядел вполне мирно и обычно. Руки привычными движениями нарезали тушу, аккуратные кусочки баранины отправлялись в электрическую мясорубку. Щелк-щелк – чавк-врум-врум-врум. В этой готовке была заключена любовь и подлинная гармония, удары ножа и звуки мотора мясорубки рождали современную мелодию в стиле техно.
Это могло бы быть идеальное утро пенсионера, который старается приготовить блюдо повкуснее для своей любящей семьи. Вот только пенсионер был мертв, а семья, наверно, не была любящей… Адель перегнулась через мое плечо и заглянула на кухню.
Женщина за спиной возникла, как призрак, заставив мою напарницу шумно выдохнуть.
–Вот фотография дедушки моего мужа, Виктора,– хозяйка квартиры встала напротив меня, держа в руках снимок.– Я не говорю, что перед нами – он. Я не знаю, розыгрыш ли это такой или какой-то пожилой мужчина, как в «Иронии судьбы», перепутал дом, подъезд, квартиру… и его ключи случайно подошли к моему замку.
Так всегда бывает – мозг всегда ищет наиболее логичные варианты происходящего. Разум уводит дорогами здравого смысла прочь от сумасшествия или кривого пути принятия сверхъестественного мира.
