Хаук сглотнул и снова посмотрел на Джея. Сосед, теперь учитель… Ни его рост, ни все остальное не изменилось. Менялся сам высотник, с каждым мигом своей новой жизни понимая, насколько слеп и наивен был до этого. Не без помощи слов Кастиэля стала ясна одна деталь: в тот момент Джей среагировал почти мгновенно.
А значит — даже не думал.
Нормальный человек ведь задумается, прежде чем подставляться. Даже когда уверен в своих силах, встать между оскаленной пастью и чужаком, с которым знаком-то пару недель, не так просто. Совсем не просто.
Неизвестно, что на самом деле двигало Джеем, но теперь этот поход стал совсем другим. И вся эта идея об обучении — тоже. Хаук хотел, чтобы такой человек, как Джереми Расселл, его признал. Да. Глупо спорить.
Но никогда не желал, чтобы за него вот так, из-за тупой ошибки, отдали жизнь.
Никогда.
Все «внешние» хором говорили о том, как Пустошь опасна. О том, что тут слишком легко умереть. И Хаук сделал выбор, полностью осознавая это. Ему не было страшно.
Страшно стало сейчас.
Кастиэль давно убрал руку, но теперь Хаук просто не смел сделать шаг вперед и вмешаться в действительно ставшую шумной перепалку. Слишком неожиданной оказалась для него другая сторона этой лжи и авантюры.
Нельзя было соглашаться. И Джею необходимо сказать правду. Если не сейчас, то когда они вернутся — точно.
—Для любого «внешнего» мастер часто становится ближе и роднее, чем собственная семья,— тем временем так же тихо продолжал Командующий.— Именно потому учатся всегда с полной отдачей. Даже самые младшие. Слишком быстро приходит понимание, что одна серьезная ошибка похоронит все. У Джерри нет ноги, ты ведь в курсе? Его мастер отдал руку и чудом не отдал жизнь в тот день. Мой мастер… мертв. И, поверь, это очень больно. Конечно, ты сейчас слышишь просто слова. Но однажды поймешь на собственной шкуре.
—Зачем ты подбил меня на это? Джей не хотел и вряд ли хочет меня учить.
—Я же сказал, ради Джерри. Мои причины не изменились. Твои, кстати, тоже. Но сейчас ты уже должен понимать, что стоит за всем этим.
Тут перепалка закончилась. Стоило Джею чуть повысить голос, как девчонка стушевалась и замолчала. Собственно, только с ее стороны шум и шел. Непонятно только, почему Джей это столько терпел и вообще позволил обращаться к себе в таком тоне. Из-за того, что Джейд на особом положении у вольных? Или ей просто позволили спустить пар?
—Что встали? Валим отсюда, пока любопытные не приползли. И так задержались.
Хаук посторонился, пропуская учителя, кивнул и подошел к своему рюкзаку; уже привычно присел, чтобы поднять его на спину, но так и не выпрямился:
—Джей, может, это…— неуверенно начал он,— ну… Ты говорил, можно разделить вес, и…
—Ты вроде справлялся.
—Если бы не он, я бы смог увернуться. Смог бы хоть что-то сделать!
—И у меня было бы больше головной боли. Сколько раз повторить, что тебе лучше быть бревном, чем «героем»? Бери вещи и пошли. Второй бой на открытой местности не с руки. Расточительство.
Ничего не оставалось, кроме как кивнуть и пойти следом. Тот же порядок. Хаук рядом с Джеем, слушая короткие лекции и стараясь запомнить как можно больше из сказанного. Джейд справа, тоже слушая и периодически зевая. Кас — слева. Кажется, Командующему раньше было веселее всех. Во всяком случае, вел он себя на удивление беззаботно, будто гулял не по Пустоши, а по городу. То вставлял какие-то комментарии, когда Джей делал очередную паузу, то подначивал Джейд, и за спиной Хаука время от времени вспыхивали ссоры, неизменно пресекаемые учителем сразу, как начинали мешать.
Но сейчас шли молча. Джей явно думал, что и как высказать провинившемуся высотнику, остальные столь же явно ждали. Включая Хаука. И это ожидание здорово действовало на нервы, нагнетая обстановку и возвращая так давящий на плечи груз вины.
—Рефлексы — главный враг новичка, Хаук,— наконец начал Джей. Спокойно, как очередную лекцию.— Та тварь, от которой ты шарахнулся, была уже мертва. Истлела едва ли не раньше, чем ты упал. Она подобралась ближе остальных — понятно, что ты испугался. Повторю: технически твоей ошибки нет. В целом — я доволен. До этого момента ты вел себя так, как было сказано — молодец. И я вижу, что больше всех расстроен как раз ты, это хорошо. Если ты хочешь учиться, тебе необходимо для начала подавить все привычные рефлексы, а затем приучить тело к новым. Собственно, сейчас это самая большая для тебя проблема. Ты не ребенок. Детей-то сразу приучают к тому, что просто уклониться мало. Надо уклониться правильно.
—Значит, ты действительно не злишься?
—Нисколько. Просто в следующий раз будешь падать,— Джей усмехнулся,— не топырь конечности.
Хаук вздохнул и поправил лямки. От отсутствия ругани стало гораздо хуже. Как же просто было с Хизаром! Тот мгновенно вспыхивал, материл, остывал — и можно забыть. Пожалуй, теперь высотник был даже благодарен Джейд за вспышку. Но так или иначе, тема, наверное, закрыта. Джей объяснил, что не так. Объяснил причину. Объяснил, как исправить. Больше говорить не о чем, кроме как о самих тварях:
—Так кто это был?
—Листики.— Хаук споткнулся от неожиданности и скосил глаза на учителя. Снова эта странно-детская терминология. Просто убийственно милая. Особенно если сопоставить с реальностью.— Живут колониями в сооружениях из песка. Такие видно издалека — они высокие и несуразные. Близко лучше не подходить. Охотятся эти твари вдалеке от гнезда. Рой обычно состоит из нескольких сотен, но может достигать и тысяч — зависит от размера колонии. Общаются сигналами. Если один рой погиб — другие в ближайшее время не сунутся. Но если тебя преследуют — велик шанс оказаться в тисках. Так как колония одна и кормят ее всей толпой, тварям выгодно объединяться. Как ты понял, берут они количеством.
—Угу. А почему «листики»?
—Для маскировки эти твари имитируют шелест песка. Если ты заметил, у них особым образом устроены крылья. Летать не могут, зато высоко прыгают и шумят. По мне этот шум больше похож на шелест листьев, чем на песок. Вот я их так и зову.
Тут Хаук снова сбился и в удивлении остановился, заставив учителя замедлить шаг и обернуться.
—Ты зовешь? Это не общий термин?
По бокам раздались смешки. Нет, Хаук их и раньше слышал, но не так явно. Теперь же одна откровенно ржала, а второй сдерживался из последних сил. Джею, правда, пока было как-то все равно:
—Конечно нет. Официально их зовут весьма зубодробительно. Я выговорить-то не могу, не то что запомнить.
Если подумать, Хаук слышал нечто подобное еще на пути в Брайт, но тогда не придал значения. Кажется, там была гусеница… и крот еще, которого все остальные звали арахнидом. Потом пушистики. Теперь вот листики. Высотник хмыкнул и уже веселее спросил:
—А как же остальные? Как я понял, ты и с незнакомыми ходишь, нет?
