А учитель устал. Он спит. Уснул почти мгновенно.
И нет этих судорожно вцепившихся в куртку рук.
Учитель спит.
И нет этой дрожи за спиной. Отчаянного беззвучного крика.
Учитель спит.
И не слышно редких, вплетающихся в тихий рокот двигателя всхлипов.
Учитель спит, и Хаук не позволит ему мешать. Не обернется. Сделает все, чтобы «летучка» лишний раз не дергалась и не меняла ход.
* * *
Купол вырастал впереди невиданной громадой, прямо как Плато крошаксов. До главных ворот оставалось еще прилично, но уже сейчас Хаук вынужден был задирать голову, чтобы рассмотреть эту сторону Мидори в мельчайших подробностях. Казалось бы, купол и купол. Та же сетка силовых линий, те же натянутые между ними шестигранники поля, но Хаук быстро заметил, что там, за голубоватой энергетической пеленой, что-то есть. Что-то неясное, будто кто-то тщательно разжевал вату и выплюнул прямо в небо, не забыв перед этим хорошенько извалять в серой грязи.
Вот до ушей донесся едва слышный рокот и «вату» насквозь прошила самая настоящая молния.
За всю свою жизнь Хаук видел грозу лишь раз и ту обозвали аномалией. Но сейчас, с восторгом глядя на затянутую тучами половину Мидори, Хаук понимал: там идет дождь. Проливной. Тот самый, о котором с удовольствием рассказывали пришлые «внешние».
—Что за черт?— наверное, восторг в голосе звучал неприлично счастливо среди траура каравана, но Хаук не смог сдержать себя даже ради Джея.
—Дождь. Просто дождь… В зеленых городах погода полностью контролируется специальными установками. Там свой климат, зависящий от того, какие выращивают культуры и какой держат скот,— до этого Джей молчал, и теперь его голос глушили хрипота и сипение. Но Хаук был рад его слышать. Пусть даже такой: еще слишком бесцветный.— Я не очень в этом разбираюсь, но, если интересно, найти книги не трудно.
—А мы надолго здесь?
—Думаю, достаточно, чтобы ты смог познакомиться с городом. Но учти, от тренировок тебя ничего не спасет. В Мидори живут в основном «внешние в отставке», они же главная защита города в случае чего, так что держат себя в форме. Здесь есть прекрасное место для любых тренировок.
—Тогда чего мы начали с Каньона?
—То, что здесь,— искусственная площадка и залы. С ними можно имитировать разные условия и приучить тело реагировать, но чутье ты этим только заглушишь. Чтобы стать нормальным «внешним», начинать надо с Пустоши.
—Вот как…
Джей не стал ничего добавлять, и Хаук вновь принялся оглядываться по сторонам. Караван спустился с небольшого холма в огромную долину. Купол был теперь совсем близко, и высокая бронированная стена не позволяла рассмотреть город.
Территория вокруг Мидори зачищалась по двум периметрам: в двадцать и пятьдесят километров. Чем ближе караван подходил к городу, тем реже становились слышны выстрелы. Из всей возможной живности им попалась всего парочка мелких тварей. Первую из них пристрелил кто-то из «Стрелы», а вторая нырнула в нору, едва успела показать любопытную усатую морду с короткой шерсткой, подвижным носом и четверкой глаз. К тому времени, как караван прошел отметку в двадцать, степь вокруг казалась вымершей почти как пустыня. Даже трава здесь была как будто выжжена, и за ноги цеплялись лишь молодые ростки, пробившиеся сквозь давнишний пепел и пыль.
Разнотравье менялось и молодело. Жесткие агрессивные стебли и небольшие, но зубастые цветки, вокруг которых всегда кружила мошкара, как-то плавно остались за спиной. Теперь под ногами лежал огромный луг из молодой нежной зелени, ограниченный выжженной полосой.
—Будто специально прошлись огнеметом…— обернулся назад Хаук.
Но Джей не ответил. Кажется, не услышал, все еще находясь где-то далеко, в своей собственной пустоте, защищающей от внешнего мира.
—Так и есть,— негромко ответил вместо учителя Ро.— Двадцатикилометровая зона — искусственно созданное пространство, где господствует один вид. Что-то типа долины ложных, но для растений. А чтобы из степи лезло поменьше всякого, выжигают километровую полосу. Но, думаю, тебе учитель лучше расскажет,— Ро коротко кинул взгляд на Джея и вздохнул.— Потом. Ты извини, если что.
Хаук кивнул, коротко поблагодарил и предпочел дальше идти молча. Хотя и не понял, почему извинился Ро.
Так или иначе, город приближался, и к отряду возвращалась жизнь. Впервые со времени боя с призраком Хаук услышал смех. Негромкие голоса вокруг становились звонче и задорней. С людей спадал ужас прошлого, тяжесть нашивок, которые больше некому носить, горе потери. Хаук уже видел, «внешние» всегда продолжают жить. Вскоре в каком-то из местных кабачков проводят павших в бою и уйдут куда-то вперед. Встречать новый рассвет.
—Хаук, ты учти, тут на входе только механика,— негромко проговорил Джей, когда весь отряд прошел через действительно огромную арку.— Сейчас я сдам летучку, и мы с тобой пойдем через буферную зону к во-он тем дверям. Там будут проверять и обрабатывать уже нас.
—Нас?
—Мидори — зеленый город. Город, безопасность которого на высшем уровне, выше только у Столицы. Сюда не пропустят ничего лишнего. В смысле вообще ничего. Соответственно и проверки тут жестче, а делает их исключительно автоматика. Попытаешься сопротивляться или пройти так — тебя будут встречать уже местные законники в камере. В лучшем случае.
Хаук невольно нервно сглотнул и посмотрел на целый ряд одинаковых усиленных сталью дверей. Здесь вообще все вокруг было толстым, массивным, стальным и просто до скрипа стерильным. Даже запахи отдавали чем-то ничем. Таким ничем, из которого все выели неизвестной химией. Еще хуже становилось от того, что «буферная зона» здесь оказалась вовсе не защищенной постройкой при входе. Здесь, в Мидори, купол был двойным. И сейчас Хаук с Джеем практически оказались зажаты в узком пространстве между двумя неприступными стенами.
А Джей тем временем завел «летучку» на специальную ленту, отключил все ядра, зачем-то сунул правую руку под сканер, и голос Системы бесцветно сообщил, что «транспортное средство зарегистрировано под номером восемьсот сорок восемь ДР».
—Ну, пошли,— Джей кивнул на одну из дверей, над которой уже горел только что продиктованный номер.— А пока идем, слушай и запоминай. За этой дверью небольшое помещение, по сути коробка, из которой хрен выберешься. Как только войдем, все выходы будут заблокированы до зеленого сигнала. Не пугайся лязга засовов. Внутри лента для вещей и отдельная камера для человека. Сквозная. Заходишь с одной стороны, ждешь конца обработки, выходишь с другой. Одеваешься. Ждешь меня. Все просто. Во время обработки глаза и рот держи плотно закрытыми вплоть до команды. А то потом не отплюешься и жжет оно адски…
—Одеваюсь?— зацепился Хаук за единственное, что показалось странным.— То есть до этого я должен… раздеться?
—Да, догола. Совсем. Включая все пластыри и бинты, но на тебе ничего такого нет. Там специальная отдельная лента для одежды. Крепишь каждую вещь, как показано в инструкции, и запускаешь.
