–Сам ты рыба!– обернулся Глузд.– Забава ее зовут. Паломница. В церковь нашу идет.
–Так мы, может, ее на лодке… Чего зря ноги-то мять?
–И правда… Забава!– отрок глянул на деву.– Давай с нами на челне! Живо в Ратном будем.
Узкое лицо девушки озарилось самой обворожительною улыбкой:
–Вот, благодарствую! Только вы это… подождете? Обсохну чуть…
* * *
Миша нынче поднялся рано утречком – была его очередь проверять посты. Так вот, по очереди, все наставники проверяли, обычно – раз в неделю, а когда и два, и больше… Сотник лично составил секретный график проверок и требовал неукоснительного его соблюдения.
–Та-ак… нынче у нас четверг…
После пробежки ополоснувшись в речке, Миша быстро вытерся и глянул на небо. Светало, но до смены суточной стражи еще оставалось часа полтора-два. Как известно, утренний сон – самый крепкий. Вот сотник и проверял… И в связи с последними событиями за сон на посту решил наказывать показательно строго – вплоть до увольнения. Как говорится, не хотите служить – добро пожаловать в народное хозяйство!
Оделся Миша соответствующим образом – в «лешачью» форму, в камуфляж с серыми, зелеными и коричневыми лоскутками. Сначала хотел было взять коня, да передумал и решил плыть на лодке… Если держаться берега – не так уж и видно, да потом по пути можно оставить челн в камышах, самому же бережком, кустами, пробраться…
Тайные места с выставленными настороженными самострелами Михайла хорошо знал – сам же их и планировал, как и засеки, и волчьи ямы с кольями. Также ведал и расположение постов, и тропы прохождения караульных. Единственная опасность – можно было случайно словить стрелу! Вообще-то, прежде, чем стрелять, часовые должны бы установить личность или спросить тайное слово – пароль… Должны бы, но… случается всякое. Несмотря на строгие уставы, жизнь есть жизнь, даже в армии или, вот, в Младшей страже. Бывает, на посту и поспишь, и личными делами займешься… Хотя какие, к черту, у местных отроков личные дела? Дембельские ж альбомы они не клеят…
Дембельские альбомы юные стражи и впрямь не клеили – за неимением фотографий,– а вот к форме одежды многие второгодки относились весьма трепетно! Ну как это так – у каких-то там перваков и уважаемых господ старослужащих – и одинаковые кольчужки? Непорядок. Вот и придумывали, как говорил Миша – «маклачили». Некоторые элементы «дедовщины»– без перегибов – сотник допускал вполне сознательно, справедливо полагая, что сие полезно для дела. Десятники же за каждым не уследят, в каждую душу не влезут! Да и жизнь – даже в элитных воинских подразделениях – все равно никак не выходит строго по уставу.
Вот для этого и проверки! На то и щука, чтоб карась не дремал.
На одном из дальних постов, сразу за излучиной, двое приятелей-второгодков – Мекша и Федул – уселись с утречка в траве, вытянув ноги. Разулись, разложили на травке кольчужки… Доброгаст, Гастя,– третий караульный из «перваков»– как раз отправился «топтать» тайные тропы – делать очередной обход. Хотя очередь-то была – Федула… Ну, так Федул же второй год уже служит! Ему ж много чего положено из того, что никак не допустимо для первогодка. Ну и что, что лишний раз Гастя тропой тайно пройдет – авось не переломится, зато службу скорее узнает.
–От смотри, друже…– наставлял приятеля более опытный и рукастый Мекша – паренек лет пятнадцати, невысокого роста, но плечистый и жилистый, с круглым деревенским лицом и «уставной»– «под горшок»– прической. Ровесник его, узколицый дылда Федул, внимал дружку даже с некоторым почтением.
–От смотри – что это?– меж пальцами Мекши что-то блеснуло.
–Проволока златая,– ухмыльнулся Федул.– Или медная… Дай-ко поближе-то… Тю-ю! Злато и есть. Откель, друже?
–Места знать надо,– отшутился воин.– Так вот… берем проволоку и этак осторожненько продеваем сюда… в рукав… Вплетаем, да… Оп! Знаешь, как на солнышке-то играет? Все девки наши!
–Сла-авно! А мне такое можно, Мекша?
–Как говорит господин сотник – можно Машку за… Да сделаю, да! Только проволоку купи.
–Купи-и…– Федул разочарованно скривился.– Однако дорого нынче злато… Может, медную?
–Можно и медную. Только потом заколебешься чистить!
–Чего сделаешь?– не понял дылда.
–Заколебешься,– с важностью повторил Мешка.– Славное слово? Так господин сотник говорит и еще – Кузнечик. Означает – «надоест».
–А-а-а! Да-а, богатое слово. Запомню.
–Только Гасте не объясняй. Рано еще ему такие слова знати!
Проплыв где-то с пол версты, Михайл а-сотник нос к носу столкнулся с челноком Глузда и его напарника Кирьяна. В лодке серебрилась рыба, а кроме рыбы была еще и какая-то незнакомка в темном убрусе.
–Гляжу, с уловом!– затабанив веслом, весело крикнул Миша.
–Здрав будь, господин сотник!– парни отозвались разом.
Сидевшая на носу челнока девушка улыбнулась и, предваряя возможные вопросы, тут же представилась:
–А я – Забава, паломница. Отроцы вот подвозят… Помолиться хочу, свечечки поставить… да, Бог даст, погостить немножко. Может, в чем-то и помогу.
–Славно!– улыбнулся в ответ сотник.– Церковь у нас красивая. Да и батюшка – человек не худой. Приветит! Так ты что же, одна?
–С паломницами… Они вперед ушли, а я с мужичками торговыми заночевала. Славные такие дядечки!
–Ну, удачи!
Махнув рукой, Миша ухватил весло, челноки разминулись…
Над рекою вставало солнце. Разлилось по воде сверкающим золотом, окрасило палево-желтым цветом редкие облака, лениво плывущие по ярко-голубому летнему небу, отразилось в золоченой маковке ратнинской церкви. С первыми лучами проснулись и утренние птахи – запела в кустах чернотала малиновка, на заливном лугу вспорхнули из высокой травы жаворонки, понеслись к солнышку, к нему же потянулись и раскрывающиеся на глазах цветы – лиловые колокольчики, синие васильки, желтые лютики и купавницы. Порывы легкого ветерка раскачивали густо-розовые венчики иван-чая, на берегу, у самой воды, шумел камыш, гнулся, словно кому-то грозил, тяжелый – с коричневыми навершиями-венцами – рогоз.
Отплыв вниз по реке верст пять, молодой человек резко свернул к берегу и, спрятав челнок в осоке, выбрался на мокрый песок. Оглянулся, потеребил бородку и неслышно скользнул в разросшийся неподалеку орешник.
Плохой еще был орех, кислый, незрелый. Однако еще неделя-другая, и поспеет, и можно будет собирать…
–Стой, кто идет!
Собственно, Миша уже давно ждал окрика, еще на реке. Что ж, часовой малость прошляпил, и все же – лучше поздно, чем никогда…
Ладно, посмотрим – что дальше будет?
–Стой! Стрелять буду!
Ага! Правильно действовал страж, в полном соответствии с уставом и с наставлением, лично записанным Михайлой со слов воеводы, деда Корнея Агеича, да еще с правками бывалых вояк – вечно угрюмого нелюдима Бурея и немого Андрея.
