Бросаю взгляд на Харона, но тот лишь пожимает плечами. Тут иговорить не очем. Даже всвоем преклонном возрасте Андреас делает, что хочет. Мне нужно мобилизовать своих людей, но для начала надо разобраться сэтим. Вконце концов, явдолгу перед ним иобязан ему всем.
–Яне мой отец.– Было время, когда эта правда была словно зуд, который мне не удавалось толком расчесать. Андреас любил моего отца, был предан ему до мозга костей. Он всегда рисовал для меня портрет невероятного человека, наполняя его странными ожиданиями, которые тяжким грузом давили на меня, пока ярос. Как ямог сравниться сним?
Но вэтом весь фокус. Мне не нужно состязаться спризраком человека, который был моим отцом. Его больше нет. Нет уже больше тридцати лет. Ясам по себе, иАндреасу давно пора это признать.
Ясажусь вкресло напротив него.
–Яне мой отец,– медленно повторяю я.– Он верил вправила изаконы ииз-за этого погиб. Он не предвидел нападения Зевса.– Единственная истина, скоторой яникогда не смирюсь. Если он был так хорош, как его описывает Андреас, то почему не видел, какой Зевс подонок? Почему не защитил нас?
Ягоню эти мысли прочь. Не сомневаюсь, что они вернутся ибудут досаждать мне предстоящей одинокой ночью, но сейчас лишь отвлекают мое внимание. Яне могу позволить себе оступиться.
–Явсю свою жизнь изучал Зевса. Думаешь, яне смогу предвидеть его действия?
–Ачто ты можешь сделать?– Андреас похож на призрака самого себя, его некогда громкий голос звучит слабо инадломленно.– Что ты можешь сделать против короля богов?
Ямедленно встаю на ноги.
–Он не единственный король вОлимпе.– Якиваю Харону.– Отведи его вкомнату ипоручи кому-нибудь остаться сним. Потом нам нужно будет поговорить.
Мы поднимаем Андреаса на ноги, ияберу его за плечи.
–Отдохни, старина. Нам предстоит выиграть войну.
Андреас всматривается вмое лицо.
–Аид?– На его морщинистом лице расплывается улыбка.– Аид, мой старый друг. Яскучал по тебе.
Не по мне. По моему отцу. Вгруди екает, но напоследок ясжимаю его плечи ипозволяю Харону вывести деда из комнаты. Бреду ксвоему столу, беру бутылку виски, которую оставил Андреас, но ставлю обратно, даже не открыв. Как бы ни заманчива была мысль смягчить собственную резкость, сегодня ядолжен быть трезв. Ине только сегодня, адо тех пор, пока все это не закончится.
Дверь позади меня открывается со слабым скрипом, отчего волосы на затылке встают дыбом. Все мои инстинкты кричат об опасности, но вместо того, чтобы резко обернуться ибросить бутылку виски, ямедленно поворачиваюсь, заранее подозревая, кого увижу. Только один человек способен пробраться через мою охрану. Честно говоря, яудивлен, что на этот раз она решила войти через дверь, ане возникла вкресле моего кабинета, словно по волшебству.
–Однажды тебе придется рассказать мне, как ты обходишь мою охрану, даже когда она максимально усилена.
–Возможно, однажды яподумаю об этом.– На лице Гермес нет характерной широкой улыбки.
На ней черные облегающие брюки идлинная фиолетовая туника, которая выглядит не то как мужская рубашка, не то как платье. Видимо, так проще оставаться тенью.
Яобхожу ее иопираюсь на стол.
–Полагаю, ты по официальному делу.
–Да.– Вчертах ее лица мелькает что-то похожее на сожаление.– Ты совершил ошибку, Аид. Не стоило давать ему такую возможность. Ты связал нам всем руки. Даже тем, кто считает тебя другом.
По какой-то причине меня задевает именно это. Друзья. Едва яуспел признать, что она иДионис могут быть мне друзьями, их не стало. Несмотря на мою решимость сохранять контроль, боль внутри оживает.
–Не такие уж мы хорошие друзья, если окажемся по разные стороны вэтой войне.
Она прищуривается.
–Ты не знаешь, как все устроено вверхнем городе. Это иной мир. Пусть ты великодушный король нижнего города, но Зевс– совершенно другой зверь. Перейдя ему дорогу, приходится платить слишком высокую цену, ибольшинству из нас она не по силам.
Это меня удивляет. Яуже много лет знаю Гермес, но мы по обоюдному молчаливому согласию никогда не говорили онашем прошлом. Яне знаю, откуда она, ничего не знаю оее семье иотом, есть ли она унее вообще. Не знаю, насколько высокую цену она заплатила за попытку противостоять Зевсу.
Явздыхаю. Не хочу казаться чертовски уставшим, но необъятная значимость предстоящего грозит поглотить меня сголовой, если задумаюсь об этом слишком глубоко. Япросчитывал такую возможность стех пор, как стал достаточно взрослым, чтобы понять, что случилось смоими родителями икто за это вответе.
Вот только Персефона никогда не входила вмои планы. Даже не хочу думать отом, чтобы расплачивалась она. Нет. Яэтого не допущу. Мне плевать, что для этого потребуется.
–Тогда давай кделу.– Яжестом велю ей озвучить послание, которое она, по всей видимости, доставила.– Что этот старый ублюдок хочет сказать?
Гермес кивает ипрокашливается. Зазвучав, ее голос оказывается поразительно похожим на раскатистый голос Зевса.
–Утебя тринадцать часов, чтобы вернуть обеих дочерей Димитриу на другую сторону реки. Не выполнишь требование– ты ивсе твои люди будут уничтожены. Яне могу нести ответственность за потери среди мирных жителей. Сделай правильный выбор, Аид.– Гермес делает вдох ивстряхивается.– Конец передачи.– Шутка не удается.
Явнимательно на нее смотрю.
–Тринадцать часов?
–Не скажешь, что Зевсу не хватает театральности. По часу на каждого из Тринадцати.
–Он не отступит, даже если яих верну.– Он слишком долго ждал, когда подвернется именно такая возможность. Не знаю, что будет, если яумру, не оставив после себя наследника, который сохранит это имя. Неужели этот титул умрет вместе со мной, иЗевс поделит нижний город сПосейдоном? Или он вмешается иназначит кого-то по своему выбору? Ни один из вариантов не пойдет на пользу моим людям.
–Нет, не думаю.– Противоречие на ее лице говорит мне все, что яхочу знать. Гермес не нравится, кчему все идет, но она не станет рисковать собой, чтобы это прекратить. Сомневаюсь, что она смогла бы это остановить, даже если бы захотела.
Пока яразмышляю над ответом, Гермес подается вперед ипритягивает меня вобъятия.
–Пожалуйста, будь осторожен.
Янеуклюже обнимаю ее вответ, отчасти ожидая получить удар ножом вребра.
–Яне даю никаких обещаний.
–Этого яибоялась.– Стиснув меня впоследний раз, она отступает. Ее темные глаза блестят, иона смахивает слезы.– Утебя есть ответ?
–Он получит мой ответ через тринадцать часов.
Она открывает рот, будто собирается возразить, но витоге кивает.
–Удачи, Аид.
–Выходи через парадную дверь.
–Разве это весело?– Она отвечает мне улыбкой иуходит, прошмыгнув за дверь иоставив меня размышлять, что я,черт возьми, буду делать.
