И только после всех этих экскурсий они пришли в большой зал… где занималось всего четыре человека.
– Собственно, на данный момент это все трейни агентства… девушек побольше, конечно, но ненамного, – весело сказала Чанми, когда все представились.
– Вы практически устроили наш захват, – весело добавил Юджин.
Это тот, которого Инсон назвал приятным и общительным парнем. Дан в ответ на его слова, тоже улыбнулся. В некотором роде ведь так и есть – с подачи Дана количество трейни выросло вдвое.
– Все вместе видеться вы будете на общих занятиях, – спокойно сказала госпожа Пак, – Сейчас вы пойдете заниматься в другой зал. Руководство решило, что стоит считать вас пре-дебютной группой, к вам добавляют Юджина, остальные будут тренироваться по старой программе. Юджин, ты все собрал?
Юджин был самым высоким из четверых, с тем типом внешности, которую больше всего любят в Китае – чуть вытянутое лицо, мягкие черты и большие глаза без двойного века. Он поспешно кивнул и метнулся к стене, у которой стояла массивная спортивная сумка. Дан, Минсок, Инсон и Хэвон тоже были с такими – только что забрали с гардероба. В них традиционный для трейни набор – кроме спортивной формы и нескольких футболок, еще всякие бинты, упаковки носков, средства гигиены. Носить это с собой каждый раз слишком муторно, хранят обычно в шкафчиках в агентстве.
Только теперь Чанми наконец повела их к новому залу. От восхищенного посвистывания Дана спасло только то, что он вроде как должен держать марку уверенного в себе человека хотя бы для комфорта Минсока и Хэвона. А вот Инсон не сдерживался.
– Ахуеть, – сказал он и тут же ойкнул.
– Первый штраф, – невозмутимо сказала госпожа Пак. – Использовать нецензурную лексику запрещено.
– А что за штраф? – уточнил Инсон.
– Система баллов, – пояснил Юджин. – Баллы можно обналичивать на закуски в кафе и предметы гигиены в местном магазинчике. У тебя минус сто, поздравляю.
Дан засмеялся. Хотя не столько над Инсоном, сколько потому что восхищение так и рвалось наружу.
Не только в Person есть "именные" залы. В КАС у действующих групп тоже есть закрепленные комнаты для практик, но… масштабы другие. Здесь к танцевально-репетиционному залу прикреплены два других помещения. Сам зал достаточно большой и светлый. Напротив входа, по узкой части прямоугольника – панорамные окна. Этаж небольшой, поэтому вид из них обыденно-городской. Окна затемнены декоративной деревянной решеткой, на которой крепится логотип агентства. Зал в натуральных теплых тонах – темный паркет, бежевые стены, длинный диван цвета приглушенной охры. Вся левая стена зеркальная, стена у входа – частично. Зеркало здесь не до потолка, над ним – коробка кондиционера, колонки и камера. А вот стена слева выглядит непривычно для танцзала, потому что там две двери. Между ними – тот самый диван, музыкальный центр стоит у окна. Одна дверь ведет в просторную раздевалку. Двенадцать шкафчиков, три душевых кабинки, отдельный туалет. Вторая дверь – что-то среднее между конференц-залом и кухней. В самом танцевальном классе нет ничего, кроме диванчика для отдыха и все типичные для таких мест шкафчики вынесены отдельно. Все тот же мини-холодильник, кулер с водой, маленькая раковина. Большой овальный стол, напротив – полотно для проектора. Получается, все самое нужное в одном месте и принадлежит только одной группе. Необычно и наверняка удобнее, чем таскаться по коридорам между комнатами с этим же назначением.
– Такие залы у нас отдают группам, вы можете здесь располагаться, занимать шкафчики… заполнять холодильник, – Чанми объяснила им, когда удивление от увиденного немного поутихло, – Пока что вы будете здесь только для личных репетиций, танцевальные занятия будут проводиться как раньше – в общем зале трейни. Он больше, учителям привычнее.
По ней было видно, что ей действительно приятно, что им так понравились условия. Она немного скрывала улыбку, сохраняя деловой тон:
– Вы пока осмотритесь, пообщайтесь. Я вас оставлю, вернусь чуть позже – принесу айди-карты и анкеты.
Когда Чанми вышла за дверь зала, Инсон уточнил у Юджина:
– А сколько максимально можно уйти в минус по баллам?
– Рекорд пока что у СонДжина, вы его видели сегодня, просто он в общаге не живет. У него минус десять тысяч. Повезло, что не выгнали.
– За низкие баллы? – испуганно уточнил матершинник-Инсон.
– Не, ему списали десять тысяч за вопиющее нарушение понятий морали… он с девчонкой в туалете закрылся практически на глазах у Ким Минхо. Тот так офигел от подобной наглости, что устроил ему веселую жизнь, – весело пояснил Юджин.
Дан с Инсоном переглянулись. Повезло – это громко сказано. В любом другом месте могли бы и выгнать.
– Вообще, есть методичка, – продолжил весело болтать Юджин, с наслаждением падая на диван, – Пикси принесет… Пикси – это мы так зовем госпожу Пак. Но, если коротко о баллах: дают за успехи в учебе, во время оценивания и еще может перепасть, если сделал что-то хорошее и об этом узнали. Например – у нас был парень, которому регулярно добавляли баллы за сдачу крови.
Пока ждали возвращения Чанми, они много болтали. Сначала – сидя на диване, потом вспомнили, что надо бы начать обустраиваться. Разобрали шкафчики, загрузили напитки в мини-холодильник. Все переобулись.
Это частое правило. В Корее разуваются в домах, в офисах такого нет. Но не на этаже с танцевальными залами. На этом паркете не всегда танцуют стоя, иногда и поваляться приходится. Да и так – грязь и пыль несколько мешают. В КАС у трейни и айдолов была одна общая на всех раздевалка с крохотными шкафчиками как раз на пару обуви. Чаще всего там хранили шлепки, в которых плелись до входа в нормальную раздевалку. В Person шкафчики для обуви тоже были, стояли у каждого лифта на этажах с танцевальными студиями, но в открытых шкафчиках стояли общие тапочки, одинаковые. Сделано это, скорее всего, чтобы случайно зашедшие сюда офисные работники не носили грязь по этажу, но на деле не очень удобно из-за размеров. Их два. Условно – женские и мужские. И вот стоит Инсон, который в женские тапки не влез, а мужские на него, мягко говоря, большие.
– Самое забавное различие между нами и остальными агентствами в плане правил, – рассказывал между тем Юджин. – Это разное восприятие двух пунктов. У нас нет запрета на отношения. Влететь может только действующим айдолам за то, что они скрывали это от агентства – типа так сложнее помогать сохранять отношения в секрете. У трейни такого запрета вообще нет. СонДжин этим активно пользуется, например. Ему влетело-то не за сами отношения, а именно за…кхм-кхм в общественном туалете.
– Он реально?.. – осторожно начал удивленный Инсон, но Юджин не дал ему договорить:
– Не, до самой сути дойти не успел. В его дверь вежливо, но сердито постучался Минхо-сонбеним, – хихикнул он. – А вот менеджера-практиканта уволили… чуть ли не по статье, потому что ей – девятнадцать, а ему семнадцать.
Дан хмыкнул: он видел СонДжина и семнадцать ему дать сложно. Но при этом и реакция агентства понятна – как бы парень не выглядел, это все равно нарушение закона, суды агентствам развлечения не нужны.
