—Мы должны бежать отсюда,— перебивает мои мысли КЛем.— Тут нельзя оставаться. Этот старикашка, мерзкая жестокая тварь. Он мне сразу не понравился. Думаю, нас не ждет ничего хорошего…
—Ты права,— говорю я,— Но я не представляю, как это сделать, учитывая, что на нас эти проклятые амулеты.
—Если ты говоришь, что Блэйк на твоей стороне, он же может помочь тебе убежать, не так ли?
—Да, но…
—Нужно делать ноги. Тебе уж точно. Я видела, как у этого епископа загорелись глазки, когда он услышал о том, что ты жена этого поганого дракона. И я уверена на все сто, что он поверил тебе. А эти пытки… Их просто потребовала его гнилая душонка. Он видимо обожает знать, что по его воле кому-то причиняют боль. Вот гад, а его еще святейшеством называют. Как только земля таких скотов носит. Кто знает, что еще ему взбредет в голову?
—Мне епископ тоже не понравился, как и его слова. Теперь все зависит от Блэйка и от того, станет ли он помогать мне и дальше. Что-то мне подсказывает, что без его помощи выбраться отсюда не получится.
42
Ивар
—Сто двадцать одна, князь, пока это все, что более или менее достойно рассмотрения,— говорит Даррен.— Многие хотят влезть в отбор, не отвечая при этом даже самым базовым критериям. Ваша мать отсеила более половины. Так что…
Я, в соповождении тараторящего Даррена, иду через ряды выстроившихся девушек. Все молоды, все одеты скромно, у каждой волосы забраны назад, чтобы было видно только и лицо, и ничто не мешало оценить красоту черт их лиц.
Почти каждая пытается поймать мой взгляд, отчего у меня такое ощущение, что они толпой хотят сожрать меня. Теперь я уже не уверен, что это было хорошей идеей. Теперь мне кажется, что среди этих девушек я не найду никого, кто был бы достоин зачать от меня наследника. А ведь еще совсем недавно я был так уверен.
Лица передо мной сменяются бесконечной чередой и кажутся единым смазанным пятном. Красивые губы, красивые глаза, румяные щеки, налитые груди.
Молодость и цветение. Дракон внутри меня отзывается на близость девушек и с интересом следит за моими действиями.
Он словно спрашивает.
—И для чего так много? Раньше нам хватало и одной.
Мне хочется ответить ему, что я бы предпочел, чтобы так и оставалось всегда. Но я приказал себе больше не думать об Элис и смотреть только вперед. Значит именно так и нужно делать. Никаких сожалений, никаких воспоминаний. Мне просто нужно прийти в себя, нужно, чтобы прошло время.
Я подхожу к одной из девушек и заглядываю ей в глаза. Каре-зеленые. Она смотрит на меня почти так, как смотрела Элис в первые дни нашего знакомства. Влюбленная… В кого? Ведь она даже не знает кто я такой. Видит лишь образ дракона. Если бы она увидела, какой раздрай в моей душе, пожалуй зажмурилась бы и отвернулась. Если бы она знала, что великий дракон Ивар Стормс страдает от сомнений и боли, запивая ее зельем, не смотрела бы на меня такими влюбленными глазенками.
Сжимаю и разжимаю руки, чтобы разогнать застывшую в них боль. Теперь она моя постоянная спутница. Я жду, что однажды утром проснусь и не смогу пошевелить ими. Проклятые лекари только разводят руками и говорят, что нужен отдых.
Может быть боль теперь будет моей женой? Может быть боль подарит мне наследника?
Невесело ухмыляюсь и обращаюсь к девушке:
—Имя,— спрашиваю я.
—Саманта Лайт,— делает девушка легкий поклон.
—Зачем пришла на отбор?
—Чтобы составить для вас счастливую пару и подарить вам здоровых и сильных наследников, князь.
Голос ее звучит, словно переливчатая песня. В другой ситуации эта сладкоголосая дева разожгла бы огонь во мне. Но теперь я только прохожу мимо, качая головой.
Не то.
Блуждаю глазами по лицам и фигурам девушек. Красивые, стройные, здоровые. Но не те.
Никто даже близко не может сравниться с Элис.
Жадность, затаенный страх, подавленные чувства. И только.
Ни в одной из них я не вижу того, что увидел когда-то в Элис. Ни одна из них не кажется мне достойной быть рядом со мной. Ни одна из них не кажется достойной заменить ее.
Подхожу к еще одной. Светлые волосы, небесно-голубые глаза, огромные, словно озера. В них бы растворяться и растворяться… Почему бы этой не быть моей избранницей?
Я приближаю свое лицо к ее личику и слежу за ее реакцией. Отшатнется ли, испугается ли?
—Ты здесь зачем?
Она хороша, почти так же хороша, как она… От ее ответа многое будет зависеть.
—Чтобы разделить ваше одиночество, князь, и сделать вас счастливым. Я только и мечтаю о том, чтобы вы были счастливы.
—Какое дело тебе до моего счастья?— раздражаюсь я,— ты меня даже не знаешь.
От моего рыка она словно съеживается. Боится.
—Я считаю вас величайшим и достойнейшим из драконов…
—А ты много знаешь драконов, девочка?
—Нет..
—Ну и откуда тебе знать, величайшай я, или ничтожный?
Я знаю, что ответила бы Элис на этот вопрос.
Но эта девочка только начинает дрожать и что-то блеет.
Вздыхаю и иду дальше. Что-то мне подсказывает, что она не пройдет ни одного испытания, с такой то кроличьей душой.
Я указываю Даррену на еще нескольких, уже не утруждаясь разговаривать с ними.
Сплошное разочарование. Но из кого-то же надо выбирать… Если нет ничего лучше, придется выбирать из того, что есть.
Я сажусь в кресло и делаю большой глоток обезболивающего зелья. Единственное, что хоть немного ослабляет мою боль. Но сколько бы этой горькой дряни я ни пил, то, что в душе, она заглушить не может.
—Вам никто не нравится, князь?— спрашивает Даррен, скромно садясь на край кресла, стоящего рядом с моим.
—Ты хорошо поработал. Но это просто сброд,— раздраженно говорю я, разминая пальцы.
—Это лучшие и самые воспитанные, красивые и смелые девушки.
—Если это лучшее, то моему сыну придется родиться слабым и ничтожным.
Чувствую, как от раздражения в груди нарастает огонь.
Девушки, словно войско, готовое к походу. Стоят, не шелохнутся. Моя бесполезная армия. Черт бы их всех побрал.
—Зря вы пьете столько зелья, князь,— говорит Даррен,— оно может замутнять рассудок. Возможно поэтому вам кажется, что все они не подходят.
Я лиш ьотмахиваюсь и делаю еще глоток., чувствуя приятное покалывание в руках.
—Вы можете навредить себе этим.
—Я дракон,— говорю я,— мне ничто не может навредить.
Даррен смотрит на меня долгим взглядом но не решается продолжить.
