–Ну, не знаю. Ты ведь знаешь, что он не любит весь этот маскарад.
–Поверь мне, от такого твоего вида он будет в полном восторге!
Встаю со стула, как только Офелия кладёт флакон с лаком для волос на столик и позволяет мне это, и с интересом себя разглядываю. В таких торжественных образах я бываю не редко, но практически всегда стараюсь не особо зацикливаться на внешности и просто пропускать ближайшие зеркала. Сейчас же я впервые позволяю себе хорошенько рассмотреть ту девушку, что отражается передо мной. Она изящна, серьёзна и красива. Длинные каштановые локоны переливаются блеском, причёска открывает тонкую смугловатую шею. Ресницы обрамляют подчёркнутые карандашом глаза. Губы покрыты алой помадой, привлекая внимание.
Красное платье сидит на мне идеально. Оно подчёркивает все достоинства моего тела; грудь, талию и бёдра. Но при этом не выглядит вульгарным.
Я очень красива. Наверное, впервые я думаю о себе в таком ключе. Впервые признаюсь самой себе.
–Я готова.
* * *
За столом мы сидим в ожидании приезда долгожданного гостя. Папа выглядит нервным, и мама моментами просит его успокоиться.
–Не могу я успокоиться,– говорит тот в ответ.– С минуты на минуту приедет будущий муж моей девочки. Я просто не способен сейчас успокоиться.
–Пап,– едва не давлюсь соком я,– надеюсь, ничего подобного при нём ты не скажешь.
–Ещё как скажу.
Издав смешок, я опускаю голову и смотрю на свою пустую тарелку, пока в голове крутятся мысли, а пальцы нервно теребят краешек платья. Я пахну духами от Версаче, это такой приятный, почти цветочный аромат.
Дабы отвлечься, наблюдаю за тем, как горничные продолжают накрывать на стол. Они двигаются быстро, но аккуратно, украшают каждое место сложенными в разнообразные формы салфетками, кладут столовые приборы по всем правилам этикета.
А потом я слышу звук подъезжающего автомобиля. Я нарочно открыла окно заранее, чтобы не пропустить приезд Гая. Машинально вскочив с места, я оповещаю родителей:
–Я сама пойду его встречать, ладно?
Родители лишь провожают меня взглядами, когда я выхожу из гостиной.
Выскочив из дома, оказавшись на каменных ступеньках и приподнимая подол платья, я встречаю охранников, заинтересовавшихся подъехавшей уже знакомой мне машиной, которой открыли ворота по ранее прозвучавшему повелению папы. Когда автомобиль останавливается, я спускаюсь вниз, двигаясь к воротам.
И вот я стою перед припаркованной у дома машиной и, практически не дыша, жду выхода парня. И когда он наконец выходит, я не могу сдержать своего восхищённого взгляда.
На нём пиджак с тёмно-красным подбортом и чёрная рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, открывающими вид на металлическую цепочку на шее. Рубашка заправлена в чёрные классические штаны с кожаным ремнём. Обут Гай в начищенные туфли. На пальцах поблёскивают кольца.
Он безупречен.
Но я веду себя сдержанно. Стараюсь не показывать восхищения в глазах.
–Привет,– говорю я.
Гай усмехается. Видно, раскусил меня.
–Привет,– отвечает он тихо.– Ты такая красивая.
Смущение бьётся жаром в мою голову. Но я продолжаю изображать хладнокровие.
–Спасибо… Ты тоже ничего,– произношу я, пока мозг смеётся надо мной словами: «Ага, ничего… Ты же сейчас буквально готова в обморок упасть от его потрясающего вида! Кому ты врёшь?»
Гай протягивает мне свою ладонь. Точно как джентльмены, которые хотят пригласить даму на танец. Такой аристократичный жест очень соответствует статусу нашей семьи. И его семье, вероятно, тоже.
Я кладу свою ладонь в его, и он поглаживает мои пальцы, ведя меня по ступенькам к дому.
Серьёзно, я больше на него не обижаюсь. И что для этого ему достаточно было сделать? Правильно. Просто коснуться моей руки. Поразительно!
Мы доходим до дверей гостиной, которые нам раскрывает одна из горничных. Взгляд её восторженный, когда она смотрит на моего спутника, а я велю ей быстрее идти по своим делам.
–А вот и он, дорогая,– доносится до нас голос папы, едва мы входим в зал.
Родители привстают, этим жестом приветствуя нагрянувшего гостя. Я убираю руку и иду к своему месту.
–Ну здравствуй, Гай,– начинает папа пока ещё весьма приветливо.– Мы тебя уже заждались.
Я взглядом прошу отца не перебарщивать и по возможности не показывать своей гиперстрогой стороны. Он мне будто даже кивает.
Мама же не говорит ни слова. Вместо этого её взгляд оценивающе скользит по фигуре Гая: вверх-вниз, вверх-вниз, медленно и аккуратно. Будто перед ней стоит не живой человек, а статуя в музее. Мне становится стыдно за это.
Я сажусь на своё место, Гай сперва пожимает протянутую руку папы, а потом садится передо мной. Папа устраивается во главе стола, оттуда не сводит глаз с парня, скрещивая пальцы и моментами теребя обручальное кольцо на безымянном пальце.
–Итак, Гай,– вновь произносит отец, устремив взгляд на парня,– нам уже довелось видеться, но я рад, что мне представилась возможность сделать это ещё раз, но уже в более приятной обстановке.
А я и забыла об их уже состоявшейся как-то раз встрече.
Я делаю незаметный нервный вздох, уставившись на свою тарелку. Мне так волнительно здесь сидеть, что приходится напоминать себе, что ничего такого не происходит. Что всё в порядке. К чему это моё волнение…
–Расскажешь о себе?– впервые подаёт голос мама. При этом взгляд её такой, будто она уже готова вгрызться в шею Гая.– Как ты набрался храбрости познакомиться с нашей дочерью?
–Мам,– произношу я с напором.
–С удовольствием поведаю вам о своих чувствах,– произносит в ответ Гай, глядя на меня.
Наши взгляды пересекаются, и теперь я знаю точно: этот парень сумеет очаровать мою семью без всяких проблем.
Глава 28
Гостиная погружена в тишину.
Люстра бросает мягкий свет на пол и стены, на наш накрытый стол, и блюда от этого будто выглядят ещё аппетитней: на жареной индейке блестит масло, от горячих салатов поднимается пар.
Но, если быть честной, никто особо не ест. Мы заняты разговорами. Ведь ради них и состоялся этот ужин.
–Каталина сидела в библиотеке, когда я впервые её встретил,– говорит Гай.
Он врёт. Или врал мне, когда намекал, что встречал меня в коридорах университета ещё раньше.
Я подаюсь вперёд, забывая о приличиях и правилах сидения за столом.
–Могу поклясться, что не видел девушки красивей, чем ваша дочь, в тот день.
–То есть во все остальные дни видел?– шутливо замечает папа.
Мама делает такое выражение лица, будто хочет засмеяться, но напоминает себе всё о тех же приличиях.
