– Где ты? Скажи, я приеду, буду с тобой. Нельзя тебя одной…
Я чувствую боль в голосе матери, а еще я слышу голоса моих девочек, которые не оставили мою маму, за что я им благодарна.
– Мама, я в порядке, правда, – а у самой руки дрожат, как и голос, – я немного посижу тут в тишине, и вернусь. Только прошу, поезжай к нам домой, с девочками. Оттуда ничего не забирай с собой. Абсолютно ничего.
– Моя ты девочка, – плачет мама, – знай, что я тебя люблю, чтобы не случилось, я всегда тебя буду любить. Ты мне нужна.
И девочки кричат в трубку, что тоже меня любят.
– Мама, не звони мне, – решаюсь я, – как только я вернусь, я куплю другую сим-карту. Эта не будет работать.
Еще пару минут они втроем пытались уговорить меня вернутся. Но я не смогу. Я отключилась, уверяя их, что со мной все будет в порядке.
Бросила телефон на асфальт, наступила каблуком. Несколько раз, пока он окончательно не развалился на куски. Выбросила в мусорное ведро.
Не помню, сколько я просидела, сколько было пролито слез. Голова просто трещит, виски давят, готовы лопнуть. Клянусь, я не знала, что от слез так может раскалываться голова. Уже начало темнеть, когда я встала и пошла в другую сторону парка. Там мне открылся вид на город. То есть, конец города. И большое здание. С названием «Синее сияние». Долго не думаю, шагаю вперед. К этому синему зданию. Охрана без проблем меня пропускает, только косо провожает взглядом, чувствую. Все равно.
Все столики заняты. Поэтому, недолго думая, иду к барной стойке и заказываю коктейль.
– Самый крепкий, – кричу бармену, чтобы слышал. Музыка просто рвет уши. Через минуту передо мной уже стоит коктейль.
– Ваш гвоздь, надеюсь, вам понравится мой выбор, – кричит бармен. Сначала я теряюсь, что за гвоздь, а потом до меня доходит, что это название коктейля. Не знаю, какого цвета на самом деле он, тут все просто в синем цвете. Я тоже, по-моему, синего цвета. Да и ладно. Выпиваю залпом. Крепкий напиток прожигает горло, кажется горит. Боже, как это люди пьют?
– Повторите, – требую. Бармен кивает и ставит передо мной очередную порцию. Ее тоже выпиваю, прошу повторить. И вуаля! Мне уже не так больно, даже весело.
– Значит, вам секс важнее всего в жизни? – кричу бармену.
– Что, простите?
– Говорю, для тебя тоже секс на первом месте? – он, наверно, в шоке от такого вопроса, потому как не спешит с ответом, – ладно, можешь не отвечать, и так знаю.
Все мудаки. Все мужики, парни. Все мудаки.
– Дай ножницы, – смотрит на меня не понимающим взглядом.
– Ножницы?
– Да, не понятно говорю?
– Сейчас, подождите, – он проходит в дверь, которая находится позади него, и выходит через минуту, протягивает мне ножницы.
Пытаюсь укоротить это долбаное платье, чтоб оно не путалось в ногах, не получается. Поднимаю голову:
– Вам помочь? – спрашивает молодой парень. Киваю и вручаю ему ножницы.
Он с лёгкостью справляется со своей задачей. Поднимаю остаток юбки и протягиваю бармену:
– Вам есть куда выбросить? – кивает и забирает у меня остаток платья.
Осматриваю себя и нахожу, что прекрасно выгляжу в лоскутках.
Парень нахальным образом хватает меня за талию и протягивает к себе:
– Думаю, раз ты тут в таком виде, жениха не будет?
– Не твое дело, – какой неприятный тип, пахнет табаком и потом. И второй за руку хватает. Наглые. Тянут меня куда-то, не могу вырваться, сопротивляться нет сил. На ногах даже не могу стоять, как будто стою на мягком облаке, только кричу отпустите, но кто бы слушал, – отпустите! Что вам надо?
Вдруг меня отпускают. Я вижу только, как чей-то кулак впечатывается в рожу этого типа. Он падает.
– По хорошему говорю, проваливайте, – требует этот незнакомец. Я в уме благодарю Бога, что не вымерли еще настоящие мужчины. Этот, которому досталось, молча встает и уходит. Друг следом.
– Благодарю, – говорю и икаю. Сажусь обратно, беру свой бокал и подношу к губам. Делаю глоток.
– Детка, – говорит незнакомец, – тебе не хватит заливаться?
– Неа, – опять икаю, – сегодня мой самый счастливый день в жизни, – допиваю свой коктейль, мне уже совсем хорошо, легко так, кажется я невесомости, – повторите, – обращаюсь к бармену.
– Ага, вижу, – он рукой дает отбой бармену.
– Зачем вы так? – говорю и улыбаюсь, как дурочка, – значит, ты тоже, – икаю.
– Что, я тоже?
Мудак. Хочу сказать, но пока еще соображаю, что нельзя. У него такой вид грозный, злой, как будто все проблемы мира повесили на его плечи.
– Для тебя тоже секс на первом месте? – чертова икота, – Да, я знаю ответ на свой вопрос, можешь не отвечать.
– Дай воды, – просит он у бармена и передо мной появляется стакан холодной воды. И вдруг меня клинит, будто в мозгу что-то переключается.
– Слушай, – делаю глоток воды, икаю, ещё раз икаю, – ты тоже хочешь секса?
Знаю же, для всех парней секс на первом месте. Я же, я... как сказали, гожусь только на роль домохозяйки, то есть я колхозница. Не сексуальная, не притягательная, не привлекательная, чтобы со мной заниматься сексом. Одним словом, домохозяйка. Что ж...
Получается, это правда, я теперь согласна со словами, на которые наткнулась недавно в какой-то книге: миром правят секс и деньги.
– Не говори глупости! Пошли, я отвезу тебя домой.
– У меня нет дома... – смеюсь во весь голос, – тебя бы самого, кто отвез домой. Ты не трезвый. На ногах не стоишь....
– Говоришь слишком много, – он делает глоток воды из моего стакана, – поехали сказал, отвезу тебя .
– Если только к себе домой, – он согласно кивает, берет за руку и тащит меня к выходу. Мудак же.
Не помню, как мы оказываемся в такси. Он садится рядом со мной на заднее сиденье.
– Поцелуй меня, – требую. Голова идет кругом. Ну, раз всем от этой жизни нужен только секс, то вперед!
Не жду, пока он поцелует, приподнимаюсь, чтобы дотянуться. Целую.
Джентльмен хренов.
– Что ты творишь, девочка? – стонет мне в рот. А руки его уже орудуют на моём теле. Он нежно поднимает руки к моим волосам и тянет вниз фату, чтобы мне не было больно. Я решаю ему помочь. Снимаю шпильки, которыми была и заколота фата, всё это время мы не отрываемся друг от друга. Наконец, справившись с задачей, я открываю окно машины. И моя фата улетает. Незнакомец отрывается от моих губ:
– Не пожалеешь? – жаль, из-за темноты не могу разглядеть цвет его глаза.
Даже не пойму, красивый он или какой, в клубе был синим человечком, да там все синие, а сейчас иногда мелькает свет фонарей улицы, но всё равно разглядеть незнакомца не удаётся, ещё и дурман в голове.
