—Алена,— сглатываю,— сколько по времени печется один корж?
—Хотите помочь?
—Я же сказал, давай на ТЫ.
—Какая тебе разница?
—Хочу знать,— большая разница, хочу узнать успею ли я тебя трахнуть? Это думаю про себя.
—Один корж печется семь минут.
—Сколько тут коржей?
—Считайте. И закажите сюда доставку молока, раз вы ехать не хотите.
—Опять молоко? Алена,— шагаю к ней, она от меня, со скалкой в руке, выглядит опасно, но я смеюсь,— положи эту штуку.
—Вы за кого меня принимаете?
—За красивую девушку. Ты мне нравишься,— говорю то, о чем даже не думал. Но она правда красивая, секси.
—Если вы думаете, что я буду вас целовать, только потому что вы мой начальник, вы ошибаетесь.
—Ты будешь меня не только целовать,— подмигиваю. А что мне сделать, если я на ней подвис? Мне не пятнадцать лет, и ей тоже, чтобы в прятки играть. Мы взрослые люди.
—Размечтался. Извращенец. Не подходите ко мне, а то ударю.
—Верю,— смеюсь и отхожу, поправляю стояк, незаметно для нее, я все же не маньяк,— не бойся, я без твоего согласия не притронусь к тебе.
—Ну вот и славно. Можете заказать молоко и идти спать!
—Ты время видела? Сказал же утром съездим за молоком.
—Я не успею. Физически не успею!
—Я хочу кушать. Я не усну на голодный желудок,— заваливаюсь на стул и наблюдаю как она раскатывает тесто. Скорей наблюдаю за ее сосками, которые торчат из под футболки.
—Кушайте, что хотите.
—Ты и готовить не умеешь?
—Я не собираюсь готовить. Я как вы видите, занята тортом.
—Пожарь яйцо. Уверен ты тоже проголодалась.
—Вот и жарьте,— она отставляет скалку, полоскает руки и спешно покидает кухню.
Мне остается только поднять свою задницу и готовить яичницу. Это единственное, что я умею. С беконом.
Она же вернется?
Тут же коржи, черт бы их побрал.
Уже жалею, что захотел этот торт. Сейчас бы с ней занимались чем-нибудь интересным, а не тортом.
Хотя. если бы ни этот торт, ее бы здесь не было.
Глава 8
АЛЕНА
Как вы считаете, нормально в таком настроении готовится к новому году? Когда хочется крушить все кругом и убить?
Да, правильно, тоже считаю не нормально. С таким паршивым настроением не встречают, не готовятся к новому году.
Вот сейчас я реально жалею, что не уехала к родителям.
Надо было послать к черту шефа с его корпоративом и новым годом. Встретила бы дома, с мамой и папой, в маленьком уютном доме, где тепло и уют, и родные, любимые люди.
Но я же не могу, черт бы меня побрал, бросить все и уехать. К черту эти горы! Да красиво и волшебно, но вся эта ситуация полностью выбивает меня из колеи. Этот торт, крем которого не удался с первых минут. Сгорело нахрен все. Молоко все пролилось и с успехом догорело и прилипло к плите. Которую я отмывала два часа. Вот оно мне надо?
И сейчас, вон время поздно, ночь, а мне эти коржи печь. С недотраханным боссом. В ом, что у него не доТрах, сомнений нет, он в открытую пожирает меня глазами. Надеюсь он съест свою яичницу и уйдет спать. А то от его взглядов, в мою сторону, я покрываюсь мурашками. Краснею и смущаюсь. Хотя я ничего не сделала, но мне стыдно. Будто я его провоцирую, потому я молча поднялась и надеваю лифчик. Черт бы его побрал, терпеть не могу носить лифчики. Особенно дома, но тут выбора нет. С самых первых дней, когда мама купила лифчик, я его возненавидела. Мне кажется он давит на мою грудную клетку, мне дышать тяжело в лифчике, потому я его надеваю только на работу, или когда куда-то выхожу с дома. А тут этот извращенец глаз не сводит с моих предательски торчащих сосков!
Надеваю сверху свою футболку и спускаюсь вниз, откуда мне уже доносится аромат яичницы с колбасой. Вроде колбаса. Рот сразу наполняется слюной. Я действительно проголодалась.
И запах моего коржа. Черт, подбегаю к духовке и быстро вытаскиваю противень с готовым коржом. Перекладываю на него новый раскатанный корж, и так по кругу.
—Покушай со мной,— Герман перекладывает на тарелки готовую яичницу с беконом.
—Мне надо раскатать очередной корж.
—Оставь пока, давай садись, нормально покушаем.
—Ладно.
—Нарежь пока пару огурцов и помидор,— это сейчас похоже на просьбу, а не на приказ, поэтому я молча достаю из холодильника овощи, мою, нарезаю. А Герман достает бутылку вина из холодильника, наливает в два бокала и садится за стол, напротив меня.
—Я не буду вино.
—Почему? Оно полусладкое и очень вкусное.
—Посмотрите кругом, сколько мне еще печь.
—Я помогу,— говорит, а сам смотрит на мои груди, я невольно тоже опускаю взгляд на свои груди, может что не так? Футболку задом наперед надела или что-то другое? Но вроде ничего, соски теперь не торчат, только вот от чего-то он все так же пялится на мои груди.
—Как вы себе это представляете?— я отламываю кусочек хлеба, руками беру яичницу, ем. Очень вкусно. А Герман ни ест, но глотает слюни,— ешьте, а то остынет. У нас тут одна духовка, так что благодарю за предложение помочь, но это невозможно,— Герман отмирает и начинает есть,— можете сразу подняться к себе спать. Я сама тут справлюсь.
—Я не оставлю тебя тут одну. Допечем вместе.
—Я справлюсь одна. Вы лучше спать идите, чтоб утром рано ехать за молоком.
—Ты со мной поедешь.
—Зачем? Вы три пакета молоко не сможете не купить?
—Я игрушки не смогу купить. Ты поможешь. Бери,— он поднимает бокал, и указывает на мой.
—Я если выпью, я не..-договорить не дает.
—Ты замерзла сегодня, выпей чтобы не заболеть.
—В таком случае надо выпить и лечь спать, тогда не заболею.
—Хоть раз, один раз молча послушайся,— и я как по команде, поднимаю свой бокал, стукаюсь с ним и пью. Оно такое вкусное, что идет по горлу, как по маслу.
Игристые пузырьки приятно щекочут горло, в животе сразу становится горячо. Ощущаю приятную легкость, улыбаюсь.
—Вкусное,— кладу в рот огурчик.
Не помню как и что пошло не так, но рот у меня не закрывается. Пока сидим едим, я заваливаю босса вопросами, на которые он отвечает. Рассказывает отрывки своего веселого детства, я же как сумасшедшая смеюсь, иногда делюсь отрывками своего детства Вечер, ночь проходит незаметно. За бокалом вина, я не замечаю, как выпекаю все коржи. Весело смеясь, шутя с Германом. Наверное вина моего и его игривого настроения-это безобидное, полусладкое вино, которое мы допиваем. Оставляем на кухне бардак и отправляемся спать.
