Хочу овладеть ею. Только ее. До чего же эта сучка притягивает, своими красивыми глазами, сводит меня сума. Я стал словно одержимый ею.
—Алена… девочка… вовсе я и не неисправимый, иди ко мне.
—Герман, во-первых перестань так смотреть на меня. Во-вторых я и так тут. Недалеко от вас.
—Ближе, подвинься ко мне.
—Перестаньте,— она шлепает меня по руке, совсем по-детски, когда я пытаюсь протянуть к ней руки. Смеюсь. От стакана шампанского в животе стало горячо, тело расслабилось еще больше. Желание обладать ею захватывает мой организм еще больше. Черт! Провожу рукой по волосам, лишь бы не сорваться… Сил терпеть ее рядом и не трогать все меньше и меньше. А я не хочу насильно, хочу чтобы сама села на мой член. Да села, потому как другие позы не рассматриваю в машине.
—Ты красивая и очень соблазнительная..
—Боже! О чем ты думаешь в данной ситуации?! Мы сидим в машине как два дурака, застрявшие в снегу. Кругом лес и ни живой души рядом, а ты соблазняешься…
—Пиздец какая обстановка..
—Какая?— она смотрит не моргает, облизывает свои пересохшие губы, а я словно маньяк, не сдерживаюсь..
—Иди сюда,— тяну ее на себя, впиваюсь в губы. Сначала она сопротивляется, потом поддается, потому как раскрывает свои губы и проникаю в ее рот. Нахожу ее язык, втягиваю в рот, кусаю губы, словно сумасшедший, набрасываюсь на ее рот. Алена запускает пальцы в мои волосы, притягивает меня к себе. Целует, кружит языком у меня во рту. От этого ее действия голова кругом. Все нахер, срываюсь, перестаю контролировать себя. Срываю с нас чертов плед, хватаю Алену за ягодицы и пересаживаю к себе на колени. Чертово дыхание срывается, у нас у обоих. Руки сами по себе залезают под ее свитер, гладят теплую, нежную кожу спины. Стон вырывается с ее губ, снося мне крышу окончателько. Потому как я хватаю за край ее свитера и поднимаю вверх, хочу снять, но тут Алена словно просыпается …
—Боже! Что мы делаем? В делаете?..— она отодвигается подальше от меня, натягивает на себя плед.
—Ничего плохого, мы взрослые люди и оба хотим секса. Иди сюда,— протягиваю к ней руки, смотрю в ее затуманенные, пьяные от похоти глаза и не понимаю, почему она не хочет… именно меня? Нет, дело явно не во мне, я же чувствую, она хочет меня так же, как я ее. Тогда в чем проблема?..
—Налей мне шампанского?— она протягивает мне стаканчик от кофе.
—Уверена?— спрашиваю, но беру бутылку, достаю шелуху и наливаю полный стакан. Уверен она выпьет половину, может меньше, я остаток,— а как же таблетки?
—Времени прошло достаточно, до следующего приема все выветрится,— она забирает у меня стакан и пьет все до дна. Кривит лицо, сразу же отдает мне стакан и съедает ломтик мандарина.
—Во дела..-хмыкаю, наливаю еще, для себя,— для храбрости и смелости?— спрашиваю, потом сам опустошаю шампанское.
—Для того, чтобы выдержать вас до утра.
—Не получится.
—Почему это?
—Потому что Алёна! Ты также хочешь меня как и я тебя! Только не понимаю почему ломаешься?
—Что????— она удивленно раскрывает глаза шире, с каждым сказанным мне словом,— как вы можете так думать?
—Я не думаю, я знаю,— третий стакан льется в горло совсем легко. У меня легкое помутнение из-за стояка, я до дрожи хочу ее… трахнуть, черт возьми, а она???
—За то, чтобы нас поскорее спасли!— она хватает из моих рук бутылку, сама себе наливает и пьет,— очень вкусное шампанское. Хоть в чем то наши вкусы совпадают!
—Наши вкусы во всем совпадают.
—Не начинай Герман, и прекрати наконец смотреть так на меня.
—Как?
—Как хищник на мясо! Лучше думайте о чем нибудь другом, ни о том что между ногами,— она смущается и краснеет от произнесенных слов.
—Аленка осмелела?— смеюсь.
—Нет, простите…
—Хватит извинятся, ты ничего такого не сказала…
—Давайте так. отвлечемся..
—На что?— ее щеки покраснели и придают ей еще более секусальный вид. Эта девушка сводит меня сума, а член скоро разорвется, лопнет от желания. Больно пульсирует, упираясь в жесткую ширинку брюк.
—Давайте вы расскажите историю одного нового года, потом я. Так и время пройдет незаметно.
—Время и так пройдет на удивление быстро, но..- ладно, черт возьми, если хочет историю — будет ей история. Однако траха не избежать, как не поймет эта девочка? Крышусносящая!
—Давайте я первая,— краснеет, смеется, чистить мандарины, для меня и для себя,— один раз, мама с папой пошли в гости к нашим соседям. Они решили посидеть, проводить старый новый год, без детей. Соседи своих детей, Машу и Мишу отправили к нам. Нам тогда было лет по 12, 13. Мы сидели у нас дома, втроем. Игрались. Ждали новый год. На столе было все, даже шампанское. Мы тогда ели, играли, бесились, потом опять ели, но открывать шампанское без взрослых не решались. Ждали их. Где-то полдвенадцатого мама с папой вернулись домой. И легли спать,— она звонко смеется, не забывая есть мандарины и совать их мне, которые я с удовольствием ем, пожираю ее глазами, пока она увлеченно рассказывает,— представляешь, легли спать! Мы разочарованно проводили их в спальню. Мама тогда сказала, что проснется и откроет нам шампанское.
—И?..— я все это время пялюсь на ее губы, которые она не забывает облизывать.
—Без пяти минут двенадцать я пошла ее будить. Она не проснулась, спала крепким сном, тогда я спросила, можно ли нам самим открыть шампанское? Она сказала нет! Я тогда чуть не заплакала от обиды! До сих пор обидно за тот случай, что мы новый год отмечали без шампанского! Миша тогда просто налил нам сок! Натуральный сок! А наутро, когда мама проснулась, как ни в чем не бывало спросила, почему мы не открывали шампанское? Представляешь наше возмущение! Мое возмущение! Я говорю ты запретила! А она просто засмеялась и ответила, что была не в том состоянии, чтобы что-то адекватное ответить. Как выяснилось, они пробовали коктейль с абсентом, сами делали. То есть мама Миши и Маша сама делала и не рассчитала дозу, вот они все и напились,— сметтся,— Просто мама тогд сказала, что не надо было спрашивать! Шампанское стояло на столе для того, чтобы открывать! Надо было так и сделать. И тогда нам стало еще обиднее. В Общем тот новый год был для меня самым обидным! Я же не знала, что будет такой новый год!
—Этот новый год будет самый лучший в твоей жизни,— я притягиваю ее к себе, и наконец впиваюсь в желанные губы.
Алена сама скидывает с себя плед и прижимается ко мне сильнее. Отвечает на поцелуй, зарывается пальцами в мои волосы. Гладит, прижимает меня к себе. И черт возьми это пиздец как заводит.
—Я хочу тебя…траХнуть,— шепчу ей в губы, ловя стон из ее горла.
—Грубиян!— отталкивает меня в грудь. Я ловлю ее руки, завожу их ей за спину.
—Почему грубиян?— целую грубо, кусая за нижнюю губу и легонько оттягивая, стон срывается с ее губ,— потому что называю вещи своими именами? Что плохого в том, что мы хотим друг друга?
