Сейчас мне до боли обидно, что он не будет со мной. что секса сейчас не будет, а я как дура, сижу перед ним голая, с разведенными в стороны ногами, теку, в прямом смысле этого слова. Руки Германа гуляют по всему моему телу, гладят, мнут, сминают, он тяжело дышит, терзает мой рот своим.
—Ты не представляешь как я тебя хочу,— в доказательство он тыкает меня каменным членом в бедро,— пиздец как хочу. Выебать, понимаешь, затрахать тебя до потери пульса, но. не буду. Я эту неделю с ума сходил, член сука не мог угомонится, ходил со стояком, а ты прохлаждался там. без меня. Я пиздец какой злой на тебя, убить готов.
Он заваливает меня на стол и набрасывается на мои груди, вбирает в рот сосок и нежно тянет, вызывая громкий стон с моих губ. Я тяну его за волосы, но он только сильней ссоет соки, кусая, руками мнет ягодицы. Я обвиваю его ногами. Он целуя груди спускается по моему животу, оставляя влажные следы на моем теле. Потом поднимается и дует на кожу.
—Боже. Герман,— я хватаю его за кофту, он тоже надел кофту с высоким воротником, вероятней всего тоже скрывает красные следы, оставленные мною. Поднимаю вверх, хочу чтобы он тоже разделся. Хочу чувствовать тепло его тела. Тело к телу, кожа к коже. Но он одергивает, убирает мои руки, подталкивает, чтобы я легла на стол. Заводит мои руки за голову, держит одной рукой. Второй рукой он достает из кармана шелестящий пакетик. Зубами отгрызает, открывает, скорей всего презерватив. Наконец он заботится о защите.
—Герман…— он гладит мои складочки пальцами, разводит влагу по моим губам.
—Моя горячая девочка.
—Давай уже скорей,— кажется сердце сейчас остановится, пока он войдет в меня. Я уже горю, горю от желания. Низ живота приятно ноет, отзываясь желанием. Да, я его хочу, я возбуждена до предела, терпеть дальше нет сил. Я сама подаюсь к нему, трусь киской об него, но Герман отстраняется.
—Потерпи, сейчас детка, я тебе сделаю приятно,— отпускает мои руки, которыми я сразу тянусь к нему.
—Разденься, я хочу чувствовать твое тело, твое тепло.
—Не торопись, раздвинь ноги шире.
—Ты. в одежде..
—Алена, раздвинь ноги шире, и не дергайся,— я послушно выполняю, расслабляюсь и жду уже его проникновения, но ощущаю на половых губах холодный металл.
Что-то холодное проникает в меня, следом второй.
—Ч-что это? Что ты делаешь?
—Тихо, ты сейчас привыкнешь. Не вставай пока,— он отходит от меня, наливает себе бокал виски, пьет залпом,— это вагинальные шарики.
—Что?— я пытаюсь встать. Герман ставит меня на ноги, которые не держат меня. Дрожат. Я делаю шаг, во мне что-то шевелится, вызывая искры желания и возбуждения,— Боже,— я прикрываю глаза, руку Германа не отпускаю. Держусь за него,— я так… это так… я не могу пошевелиться, они там. искрят, болезненно.
—Ты должна привыкнуть. И да, чем больше будешь ходить, тем больше будешь возбуждаться,— улыбается.
—Зачем, хачем они там нужны?— я боюсь шевелиться.
—Это чтобы ты понимала мое состояние. Хотя бы чуток. Сейчас я тебе помогу одеться, пойдешь дальше работать.
—Что? Как это работать?
—У нас еще рабочий день не закончился.
—Я не смогу работать. с ними внутри..
—Сможешь.
—Не смогу.
—Я помогу тебе одеться.
—Не трогай меня,— слезы разочарования готовы сорваться с моих глаз, я сдерживаю себя, но стоит сделать шаг, такое ощущение, что я кончаю.
—Я помогу Алена,— он одевает меня как ребенка, я поддаюсь, потому что сама не в силах. Возбуждение накатывает с каждым движением моего тела все сильнее и сильнее. Это невыносимо.
—Пожалуйста Герман..- я громко стону, когда он обнимает, впивается в мою шею, посасывая кожу,— не отпускай меня сейчас.
—Что ты сказала?
—Ты слышал что я сказала.
—Повтори?— он лижет мою кожу, я же в свою очередь тянусь к его губам, хочу целовать, ласкать, радеть его, хочу его!.
—Не отпускай меня, пожалуйста. Я так долго не смогу.
—Ух ты, какие слова мы знаем. Я тебя тоже просил, просил приехать. Просил забрать, потому что хотел тебя, подыхал как собака.
—Герман, пожалуйста,— он же поглаживает мои волосы, и за руку подводит к двери. У меня же ощущение, что джинсы уже мокрые, от того как сильно я теку,— мамочки,— прикрываю глаза, когда в очередной раз возбуждение накатывает,— чем больше я хожу, тем больше я хочу.
—С каждым твоим шагом они перекатываются внутри тебя, вызывая возбуждение и желание. К вечеру, боюсь представить что с тобой будет.
—А с тобой? Ты меня не хочешь?— он открывает дверь, я хватаю его за руку,— Герман, пожалуйста.
—Что пожалуйста? Алена, излагай свои желания. Не стесняйся.
—Я хочу.
—Что хочешь?— я его обнимаю крепко, не хочу отпускать.
—Ты же знаешь, что я хочу.
—Не знаю. Поделись.
—Ты же тоже меня хочешь, я чувствую,— хватаю его за твердый член, он тут же отстраняется от меня,— возьми меня, сейчас.
—Иди работай,— с этими словами он выталкивает меня из кабинета. Захлопывает дверь.— С вами все в порядке?— спрашивает его пышногрудая секретарь, которой не было на месте, когда я сюда пришла,— вы очень покраснели.
—Дайте мне холодной воды.
Пью стакан ледяной воды, в надежде что он хоть немного угомонит мой пыл. Но стоит сделать шаг, как я тут же останавливаюсь. Потому что проклятые шарики искрят искрыми там внутри, или что они там делают, я не знаю, но это так возбуждает.
В голове полный туман, мысли плавают. Вообще ничего не соображаю, перед глазами только член Германа, который обязательно должен войти в меня. Остудить, потушить пожар, который горит там внутри меня.
—Может вам еще воды?
—Нет, спасибо я пойду.
Боже, это настоящее наказание. Я очень, сильно хочу его, а он отправил меня вон со своего кабинета. Слезы неудовлетворенности катятся по щекам, я еле дохожу до своего кабинета. Сажусь за свое рабочее место.
—Алена все хорошо?— я понимаю что все ждут моего ответа, только я сразу не могу ответить, я должна сидеть неподвижно минуту, чтобы пыл и жар моего тела хоть чуть спали и я начала соображать. Только через пару минут мне удается убедить всех, что все хорошо.
Герман: не вздумай вытащить их. Будет хуже.
Алена: я тебя ненавижу.
Герман: окей.
И смеющийся смайлик следом.
Глава 24
Алиса: можно я к тебе приду?
Герман: Зачем? С договором все четко, умница.
Алиса: снимешь эти штуки. Мне с ними не комфортно, то есть и не сильно мешают, но мои мысли все там. Хочу чтобы ты их снял.
