–Во-первых, они тебя непримут,– сказалаона.
–Нопочему?– удивиласья.– Вроде выгляжу нормально. Две руки, две ноги, голова, попа…
–Втом-то идело!– фыркнула Тампоньетта.– Уквиров совсем другие понятия онорме. Вот еслибы утебя были четыре ноги, шесть рук итри попы, причем одна изних– срогами– тогда еще куда нишло… Ауж оголове я ивовсе умалчиваю– там она впринципе никчему.
–Похоже, ты их недолюбливаешь.
Тампоньетта возмущенно запыхтела.
–Аза что ихлюбить, если они даже нас считают угнетателями? Нас, анархо-феминисток! Поихмнению, борьба заосвобождение вагинеток плоха уже тем, что признает нормой существование женщин. Дляквиров норма– это отсутствие нормы. Нет-нет, даже ненадейся: тыслишком ненормальная снормальной точки зрения нормальной ненормальности норм.
–Нормальной ненормальности норм…– завороженно повторилая.– Звучит очень красиво– настолько, что хочется попробовать.
–Говорю тебе, непримут!– стояла насвоем Тампоньетта Бинош.– Потому что есть еще иво-вторых: сиреневые живут крайне замкнуто. Дверь вих крыло, какправило, заперта, ана улицу они почти невыходят. Боятся.
–Боятся? Кого?
Тампоньетта понизила голос дошепота:
–Нелегалов. Тыведь знаешь, тут многие дома заняты беженцами изАфрики иАзии. Так вот: они еще несовсем освободились отярма колониального угнетения.
–Вкаком смысле?
–Нукакты непонимаешь…– сдосадой проговорилаона.– Колониалисты приучили этих несчастных остро реагировать нанормальную ненормальность норм.
–Остро? Этокак?
–Как-как…– Тампоньетта рубанула рукой воздух.– Вот так, по-капиталистически. Бьют. Сильно. Бывает ихуже, если неуспеваешь убежать. Впрошлом месяце двоих сиреневых сбросили скрыши. Мы похоронили их загородом, влесу. Нельзя давать местным фашистам повод обвинять беженцев. Беженцы– наши братья. Они невиноваты втом, что ихугнетали ине позволяли развиваться внормальной ненормальности. Мывместе сними против колониализма.
Она испытующе уставилась наменя, ожидая одобрительного кивка, ияне заставила еедолго ждать. Отношения самих анархо-феминисток снелегалами тоже оставляли желать лучшего. Выходить наулицу водиночку здесь нерекомендовалось влюбое время суток. Уже знакомую мне пухленькую инструкторшу поимени Леваягрудьсемнадцать месяц тому назад похитили иизнасиловали среди бела дня; ксчастью, бедняжку удалось довольно быстро выкупить. Другие попросту исчезали навсегда. Юных девушек рачительные нелегалы небросали скрыш– имбыла уготована куда более страшная участь: продажа всексуальное рабство, вподпольные бордели европейских иазиатских городов.
Вобщем, сквир-анархистами уменя незаладилось– вотличие отэкоанархистов, которые срадостью удовлетворили мое желание встать подихчерно-зеленое знамя. Если квиры жили довольно-таки замкнуто ивыбирались наружу лишь вовремя официально разрешенных гей-парадов, то «черно-зеленые» вели себя ввысшей степени активно, иих немогла невпечатлить слава, заработанная мною вбою сосвадебными фашистами впроцессе спасения камрадки Менструазы Саган. Веганская эсэсовка Захава приняла меня, какродную.
–Ятак идумала, что ты вконце концов окажешься унас,– сказалаона.– Привсем уважении кквирам ифеминисткам, главная сегодняшняя задача– спасение планеты. Защита порабощенных животных, ликвидация мясоедов, освобождение природы отвласти капиталистического угнетения– вот счего надо начинать. Когда мы освободим земной шар отчеловеческого гнета, проблемы брака иполовой свободы решатся сами собой. Рада, что тыпоняла это встоль короткое время.
–Вообще-то яприехала сюда, чтобы встретиться сПризраком,– напомнилая.
Захава неудивилась:
–Неволнуйся, всему свое время. Призрака нетак-то легко застать. Онсам тебя найдет, когда вернется.
–Надеюсь, онсвяжет меня сДядюшкой Со,– сказалая, решив сразу закинуть главную удочку.– Какмне объяснили, Дядюшка помогает тут всем, ноникто его ниразу невидел. Может, тычего знаешь?
–Дядюшка Со…– мечтательно повторила Захава.– Дядюшка Со– великий человек. Длянас он финансирует гигантский проект. Просто гигантский…
–Здесь, всквоте?– обрадоваласья.
–Нет, что ты,– помотала головой Захава.– Наша группа– всего лишь один взвод огромной армии веганов. Проект запущен вУругвае, онем несколько раз писали вгазетах. Десятки ученых: зоологи, генетики, экологи, климатологи… Коровам меняют их генетическую природу. Они перестанут быть травоядными иперейдут намясо. Это революция! Настоящая революция!
–Погоди, тут что-то нетак,– сказалая.– Вы… тоесть мы… Мыведь против поедания животных.
–Животных!– воскликнула Захава.– Животных, нонелюдей! Людей можно инужно поедать какглавную угрозу жизни напланете. Ивысшая справедливость заключается втом, что этим благородным делом займутся именно коровы, которых люди пожирали веками. Ну?! Согласись, это просто великолепная идея!
–Всамом деле,– согласиласья.– Иты права: многие проблемы решатся сами собой. Ведь если съесть потенциальных женихов иневест, то небудет ибраков. Аесли слопать квиров… Иликвиры неподлежат пожиранию?
Захава наминуту задумалась.
–Сквирами нетак просто,– признала она совздохом.– Некоторых изних– кпримеру, зоофилов– генетически запрограммированные коровы несмогут отличить отживотных. Тут потребуется доработка. Нояверю вДядюшкуСо!
–Секундочку! Нокак быть скоровьими газами? Разве они– неодна изпричин глобального потепления?
Захава восторженно хлопнула владоши:
–Молодец! Очень правильный вопрос! Втом-то идело, что коровьи газы– прямое следствие растительной пищи. Отпоедания людей будут совсем другие продукты выделения– чрезвычайно полезные дляпланеты. Так говорят экологи, климатологи, зоологи идиетологи!
Я состроила задумчивую гримасу иусердно покивала. Правда, чтобы нерасхохотаться, мне пришлось крепко взять вгорсть нижнюю половину лица. Ксчастью, вгруппе черно-зеленых отменя требовалось лишь согласие стеорией– безпрактической необходимости совать голову вмодель заднего прохода бешеной коровы-людоедки.
–Угу… угу…– едва вымолвилая, справившись сприступом смеха.– Превосходно. Замечательная идея. Значит, экологи, климатологи, зоологи идиетологи… Ачто говорят гастроэнтерологи? Извини заделикатный вопрос, носами-то выкак справляетесь? Ведь если растительная пища производит вредные газы, товеганы сами будут представлять растущую угрозу климату, каккоровы сейчас, догенной модификации. Янеправа?
Захава смущенно опустила глаза. Каквидно, удар пришелся побольному месту.
–Права, конечно, права…– она вздохнула.– Эти газы, чертбы ихпобрал… Иногда так распирает, что кажется– вот-вот лопну. Мы стараемся испускать ихтолько взакрытых помещениях, апотом пробуем сжигать свечкой илигорелкой.
–Горелка загрязняет ничуть неменьше,– безжалостно напомнилая.
–Этотак,– еще печальней вздохнула несчастная веганка.– Ночто-то ведь надо делать. Поночам особенно трудно. Когда три-четыре веганки одновременно газуют водной комнате, можно задохнуться. Окна мы, понятно, неоткрываем, чтобы невлиять наатмосферу. Вобщем…
