Вот исейчас мне живо представилось, какМики кладет Джуниора назабор, аявынимаю острый кривой нож и, задрав юбку, вижу отсвечивающую прилуне черную задницу проклятого подонка. Апотом оттягиваю то, что семьдесят лет назад оттягивал арабским насильникам тогда еще безусый кибуцник– оттягиваю, иоттягиваю, иоттягиваю, пока он неначинает визжать отболи, итолько тогда уже– чик! Чисто, по-добрососедски… Язалила эту умиротворяющую картину двумя чашками кофе ивернулась кчтению материалов.
Две недели спустя школьнице поимени Саманта Вайт приспичило втуалет аккурат вразгар урока повышеупомянутой «Критической теории рас». Обычно директор мистер Маккалиф неделал таких поблажек никому, новданном случае Саманта переминалась сноги наногу стаким отчаянием, что человеколюбие возобладало надучительской строгостью. Минуту спустя после того, какона опрометью выбежала изкласса, поднялся сосвоего места иДжордж Флойд-младший. Уже привычным жестом одернув юбку ипроигнорировав вопрос «Куда ты?», онпрошел мимо недоумевающего директора иисчез задверью. Мистер Маккалиф пожал плечами ипродолжил занятие.
Когда Саманта, закончив свои дела, вышла изкабинки, ееподжидал Джуниор. Вдевичьем туалете находились лишь она ион– иникого больше. Дальнейший диалог– какимногие другие– Мики почерпнул изархивов социальной сети. Насильники любят похваляться насилием, жертвы изливают отчаяние, совестливые каются вбессовестных поступках, равнодушные оправдываются иобвиняют других… Какправило, доверив свою тайну интернетовской ямке, они тутже закапывают, тоесть стирают ее, кактот греческий царь сослиными ушами, новСети, какизвестно, ничего непропадает, иуши так илииначе вылезают наружу.
–Наколени, сучка!– скомандовал Флойд-младший.
–Что?– холодея отужаса, переспросила девочка.
Ондостал изкармана нож иприставил лезвие кщеке Саманты.
–Хочешь, ятебе прямо сейчас глаз выну? Нет? Наколени, ясказал!Ну!
Она подчинилась– ине только отстраха перед ножом– просто подкосились ноги.
–Кактебе?– сказал Джуниор, задирая юбку.– Нравится? Соси, тварь! Ну?! Открой хайло исоси, ато порежу!
Добившись своего, онушел, оставив ее наполу ссодранными вкровь коленками, перемазанным мерзостью лицом иубитой душой. Пятнадцатилетняя Саманта происходила изсемьи религиозных евангелистов, умеренных вбыту истрогих вличной морали. Поцелуи девочек смальчиками она видела ктому времени лишь потелевизору. Даже всамом кошмарном сне она немогла вообразить гадость, которую только что проделал снею этот подонок. Она заставила себя подняться, чтобы избежать еще большего позора, хотя понимала, что большего позора небывает. Она заставила себя умыться, хотя понимала, что оттакого неотмоешься доконца жизни.
Скрыть подобное потрясение невозможно– вовсяком случае, невтакой семье. Когда вответ навопрос «Чтослучилось, Сэмми?» дочь едва незахлебнулась вистерике, родители поняли, что произошло что-то ужасное. Отец девочки, Саймон Вайт, держал вгороде скобяную лавку; его знали вШелдоне все безисключения. Здесь так иговорили: «купил уВайта», «сходи кВайту», «посоветуйся сВайтом», «Вайт поможет». Теперь впомощи нуждался онсам. Выйдя изкомнаты рыдающей дочери, Саймон набрал номер шерифа– они дружили еще сошкольной скамьи,– ишериф немедленно рассказал своему давнему приятелю, что вгороде ившколе появился серийный насильник, который, видимо, квеличайшему сожалению, попал водин класс сСамантой…
–Секунду…– прервал копа Вайт.– Если так, почему яузнаю обэтом только сейчас?
–Служебная тайна,– вздохнул шериф.– Прокуратура издала строжайший запрет напубликацию. Вовсем городе известили лишь меня идиректора Маккалифа. Взяли подписку онеразглашении. Нотеперь-то, наверно…
Саймон бросился вшколу. Директор выслушал его вкабинете призакрытых дверях испросил, чего мистер Вайт хочет. Мистер Вайт хотел общего родительского собрания. Принятия мер. Немедленного отстранения насильника отзанятий. Подключения полиции. Открытия уголовного дела.
–Чтож, если вытребуете внеочередного собрания, то необходимо собрать достаточное количество подписей,– доброжелательно проговорил Маккалиф, игнорируя остальные пункты.– Минимум шестьдесят процентов. Попробуйте, хотя, боюсь, это врядли сейчас возможно: спредыдущего заседания прошло всего две недели. Родители, знаетели, нелюбят посещать школу, даже дважды вгод. Ауж дважды вмесяц…фью…
–Аотстранение? Полиция? Уголовное дело?
Маккалиф развел руками:
–Авот это какраз зависит отрешения собрания.
Его профессионально вежливый взгляд отливал непроницаемым блеском– так смотрит начеловека глухая стальная стена, растущая изземли досамого неба. Директор неволновался ниединым учительским нервом, анапротив, был преисполнен спокойной уверенностью взаведомом превосходстве бастионов системы прогрессивного образования перед жалким человечком, суетящимся уподножия стен. Что может сделать такой крошечный таракан?
Однако Маккалиф недооценил влияния Саймона Вайта; вернувшись домой, тот засел зателефон ивтечение суток собрал нужное число подписей. Узнав обэтом, директор сначала разгневался, нопоздравом размышлении вспомнил, что каждый кризис таит всебе новые возможности. Вданном случае внеплановое собрание могло принести немалую пользу вчисто воспитательном отношении. Публичное наказание нарушителя спокойствия сталобы хорошим уроком дляздешних мракобесов иретроградов. Неполагаясь нагородскую полицию, директор позвонил впрокуратуру округа ипопросил полдюжины федеральных агентов. Прислали четверых; Маккалиф усадил их замониторы внутреннего видеонаблюдения впомещении, прилегающем кактовому залу, ипорекомендовал нетерять бдительности.
Ждать пришлось недолго. Когда всамом начале собрания Вайт заговорил осерийном насильнике, Маккалиф тутже прервалего:
–Кого выимеете ввиду, разбрасываясь подобными обвинениями?
Они разговаривали поверх голов смущенной аудитории: один– сидя насцене, другой– стоя впроходе между стульями.
–Какэто…– растерянно отреагировал Саймон.– Выже прекрасно знаете, что произошло напрошлой неделе…
–Ничего непроизошло,– все стойже доброжелательной улыбкой парировал директор иобратился кмолчащему залу:– Друзья, яне знаю, ккакому обману пришлось прибегнуть, чтобы заставить вас собраться здесь, носмею заверить: вшколе задва года моего пребывания вдолжности непроизошло ничего предосудительного. Абсолютно ничего.
Саймон Вайт помотал головой, словно желая удостовериться, что неспит.
–Увас вшколе орудует серийный насильник, авы утверждаете, что непроисходит ничего предосудительного? Выэто всерьез?
–Клевета,– по-прежнему обращаясь кзалу, констатировал директор.– Низкопробная расистская клевета. Ксчастью, прошли времена судов Линча. Теперь зарасизм игомофобию можно загреметь нанесколько лет втюрьму, ихорошо, что так! Надеюсь, все тут помнят обэтом.
–Ложь!– закричал Саймон идвинулся ксцене.– Тывсе лжешь! Тыусадил сексуального маньяка рядом снашими детьми! Тылгал нам, скрывая этот факт! Итеперь, когда мою дочь… когда моя дочь… когда…
