Они подготовились ко всему, что может ожидать их снаружи. Оружие наизготовку — если там враги. Гнома в числе первых: на случай встречи с городской стражей. Почему именно гнома, если в дипломатию и прочие переговоры лучше бы вступать Хэйт, как обладательнице титула «Дворянин»?
Потому что в Триумвирате все вертится вокруг денег, а гномьи карманы хранят этого добра больше, чем у всей Ненависти, вместе взятой, наскребется по банковским счетам.
Война, как продолжение политики, и взятки, как ускорение бюрократии — это же старо, как мир. Как оба известных ребятам и девчатам мира.
На фразе про «вступать», к слову, сама художница передернулась и сморщилась, будто речь шла не о разговорах, а о маленьких и пахучих «делах» брехливой псинки, которую она приютила в том, нецифровом мире.
Они даже приготовились извиняться, если вывалятся посреди какой-нибудь тихой улочки и тем самым помешают кому-то из жителей Ла Бьен. Например, целующуюся парочку спугнут.
На такой момент Кен заранее придвинулся к Барби в готовности рот ее говорливый ладонью накрыть. («И испытать остроту моих зубов, а не только чувства юмора», — пообещала с ласковой улыбкой баба-страж возлюбленному, если тот угрозу реализует).
Они были уверены, что предусмотрели всё.
— Фе-фе-фе, — Маську скрутило.
Орчанка позеленела еще сильнее.
Парни, в основном, удержали лицо. Как и Хель: китаянку таким не проймешь.
— Собрались, — выдала ободряющее напутствие Хэйт.
Хотя сама предпочла оказаться бы в другом месте, и побыстрее.
Они вышли на территорию закрытого склада. Множество бочек, ящиков, сушильня, две больших емкости: то ли корыта, то ли бадьи. Таких объемных, пузатых, что тянуло назвать их бассейнами.
И все это — для рыбы.
Протухшей и неимоверно пахучей рыбы.
— Н-не, это слишком, — гнома зажала нос и поспешила через весь склад к высоким запертым воротам.
Потек зеленоватой слизи возле распертой изнутри бочки оказался прямо под ногой Массакре.
Слизь оказалась не менее действенной, чем наледь: поскользнувшись на вонючей жиже, гнома с грохотом обрушилась наземь. Задним местом на вонючее.
К малой кинулись, взяли под руки, подняли, отряхнули… Стараясь не принюхиваться.
— Почему все испорчено? — задалась дельным вопросом Хель. — Чтобы так сильно пахло, рыба должна очень долго стоять на жаре.
— Вода там, там, там, — потыкал пальцем в разные стороны Рэй. — Не удивлюсь, если это был лед.
— Был на Спруте привидешка, который пулялся сосульками, — Мася уже отошла немного от падения (и от жижи, в которую шлепнулась). — Вроде бы водники могут делать магический лед. Он долго-долго не тает.
— Маг сдох, лед растаял, — подхватил цепочку размышлений Рюк. — То, что лед охлаждал, завонялось.
— И стухло солнце в мире этом…
Какие громкие слова!
Нет, братцы, точно: я поэтом,
А не придурком быть должна.
Барби перестала декламировать подходящий, как ей казалось, стишок. Добавила:
— Это был мой юношеский протест. В ответ на зазубривание Есенина, где: «Стухнут звезды, стухнет месяц[1]».
— Протест — это вся твоя жизнь, моя милая, — покачал головой штатный умник. — Я согласен с версией про магический лед. Но по времени все равно неувязка: грот пуст, значит, его посещали. Людей с корабля успели высадить, это есть в дневнике. Мы только что оттуда, где держали рабов. Значит, по коридору кто-то проходил, по складу тоже.
— Склад рабов и склад рыбов, — вполголоса высказал Спиритус.
Прозвучало не смешно, впрочем, он и не юморил.
— Плевать, — махнула рукой Барби. — Я согласна с малой — это слишком. Ты можешь подумать и на свежем воздухе. Все можем.
Внимание! Вы подверглись воздействию негативного эффекта: Зловоние.
Скорость регенерации здоровья и маны снижена на 10%!
Все характеристики понижены на 5%!
Срок действия: 30 минут.
Внимание! Эффект Зловоние может быть усилен, если не покинуть область негативного воздействия!
Намек от системы четко совпал с высказыванием прямолинейной орчанки.
Хэйт махнула рукой.
— Только под ноги смотрим, — буркнула гнома, уже наученная горьким опытом.
Ненависть прошла ровным строем до середины рыбного склада. Когда они поравнялись с бадьями-бассейнами, раздался грохот, а вонь усилилась, хотя, казалось бы, куда больше?
Поверхности бадей пошли пузырями: бурыми слева, ядовито-зелеными справа. А секунд через пять оба корыта перевернулись, загромыхали. Пузыри опали, явив невольным наблюдателям содержимое.
Двух тварей. Золотистые рамки с именами, и золотые же черепа. Два босса: Гниль и Хворь.
Задание! Гнилой мор.
В порт неизвестным образом попали источники смертоносной болезни под названием Гнилой мор. Гниль и Хворь, если окажутся на улицах города, заразят всех живых существ в огромном радиусе.
Если вы не сумеете с ними совладать, городу Ла Бьен грозит страшная опасность!
Награда: неизвестно.
Требования: обнаружение места, где затаились Гниль и Хворь.
Уровень сложности: скрытое задание.
Штраф за провал: −5000 очков репутации с Триумвиратом вольных торговых городов, расположенных на территории локации Янтарное Взморье.
Внимание! Если вы покинете поле боя, задание будет считаться проваленным!
— А ведь говорили нам: всегда мойте руки перед едой, — нервно ухмыльнулась Барби. — Не разводите антисанитарию. Микробы — зло. Цып-цып, вонючки. Идите-ка к мамочке. Сейчас я вам покажу санэпидемстанцию. Чума на оба ваших дома!
Похоже, орчанка снова изменила фразу-активатор для аое-агра. На «чуму» отреагировали обе твари. Те еще мерзости, если говорить о наружности.
Гниль выглядела как куча ожившей ядовито-зеленой слизи. Очертания тела ее постоянно менялись. То проявлялись рыбьи головы, хвосты и плавники, то сменялись на лопающиеся пузыри. Смердела эта дрянь из нарывов, рыбёх и помойной жижи — хоть святых выноси.
Хворь походила на результат скрещивания гигантского краба, кальмара и рыбы-пилы. Снизу щупальца, над ними — глаза, дальше цилиндрический панцирь. Две верхних конечности: одна огромная клешня краба, а вторая — это копия носа рыбы-пилы, с острыми блестящими зазубринами. Эдакий жирный блеск, не иначе, чем-то смазаны «зубцы». Выделениями самой Хвори?
Как бы то ни было, Хворь пахла менее противно, а кто был отвратнее в плане наружности, Хэйт терялась: и та уродина, и эта гребаный мутант.
