–Да, он еще здесь?
Я приготовился кновой вспышке гнева Истет, носестры лишь неуверенно переглянулись.
–Почему ты спрашиваешь прокисианца?– поинтересовалась Истет.
–Потому что он мне нужен.
Истет снова скривила губы, нопрежде, чем она успела наброситься наменя, между нами встала Хими.
–Рах, ты…– Она понизила голос дошепота.– Он нужен тебе живым?
Она несмотрела мне вглаза.
–Да. Я его освобожу.
Закусив губу, Хими снова многозначительно переглянулась ссестрой.
–Министр… был несговорчив.– Хими оглядела толпу слуг, спешащих через дворцовые ворота.– Он отверг все предложения, сделаные Сеттом отимени Гидеона. Нопоскольку он отец императрицы Сичи икисианцы его высоко ценят, его нельзя просто убить.Он…
–Императрицы?
Я произнес это слово достаточно громко, ичеловек, торопливо проходивший вворота позади Хими, оглянулся иускорил шаг, сжимая кучу бумаг исвитков, какребенка.
–Да. Гидеон женился нагоспоже Сичи, чтобы укрепить свою власть вимперии. Я думаю, именно наэтих условиях он получил поддержку… светлейшего Бахайна.
То, каккрепко этот человек опутал Гидеона, повергло меня встрах.
–Я был вего замке. Светлейший Бахайн охотился заимператрицей Мико, чтобы жениться наней ипотребовать себе трон, когда убьет Гидеона. Мне нужно освободить министра ипопасть вКогахейру.
Хими еще раз обменялась долгим взглядом сИстет, какбы спрашивая разрешения.– Просто отведи его туда, пока никто его неувидел, Хими,– рявкнула Истет.– Ипусть отвечает запоследствия собственной головой. Дляразнообразия.
–Ладно,– ответила Хими, переминаясь сноги наногу.– Сетт сгуртом Намалака увел изгорода почти всех, так что врядли нас увидят. Он внутри, но…– Она будто пыталась уговорить сама себя.– Ну, если он тебя неувидит…– Хими прикусила губу, прежде чем ответить намой молчаливый вопрос.– Он зол, Рах. Зол натебя, нанас, наГидеона, навсе.
Она снова бросила едва заметный взгляд насестру, иИстет кивнула.
–Думаю, я смогу защищать ворота водиночку какое-то время.– Истет махнула всторону почти пустой площади.– Нолгать ради тебя небуду, Рах. Я нестану отягощать душу из-за тебя. Сама я нескажу Сетту, что ты здесь, ноесли он спросит, отвечу.
–Я невправе просить большего.
Я сложил кулаки, поблагодарив ее. Истет только кивнула, отвернулась истала разглядывать площадь, какподобает бдительному стражнику. Мы сХими перестали длянее существовать.
Хими нервно сжала мне руку итутже отпустила, скорчив гримасу.
–Пошли,– сказала она ипоспешила сквозь ворота дворца.– Оставь собаку здесь.
–Нет, она должна пойти сомной.
–Почему?
–Потому что уменя послание дляМансина, ания, ниты толком неговорим по-кисиански.
–Каки собака.
–Да, ноей ине нужно говорить. Она иесть послание.
Хими странно посмотрела наменя, адвое мужчин, увидев виляющую хвостом Чичи, едва невыронили плоский струнный инструмент, который они выносили издворца.
–Чего они так уставились насобаку?– спросила Хими, торопливо поднимаясь поступеням.– Редкая порода?
Она вошла внутрь, ипосле слабого вечернего света мы оказались впрохладном, пахнущем сыростью внутреннем дворце, куда я впервые попал совсем другим человеком.
–Нет,– ответиля, отгоняя воспоминания оЛео, скоторыми досих пор толком незнал, что делать.– Покрайней мере, я так недумаю. Это собака императрицы Мико.
Хими остановилась.
–Ты рехнулся?– прошипела она, уставившись наЧичи, будто тавнезапно отрастила сотню рук.– Императрицы Мико? Откуда утебя собака императрицы?
–Долгая история. Если нехочешь идти дальше, я пойму. Я сам найду дорогу.
Хими переступила сноги наногу, посмотрела насобаку, наменя, оглянулась через плечо надневной свет, лившийся воткрытые двери, итяжело вздохнула.
–Будь оно все проклято, пошли. Если я ничего несделаю, буду вечно жалеть. Никто недолжен так умирать.
–Кактак?– спросиля, торопясь поспеть заней, пока она бежала попроходу.
Остановившись также внезапно, какстартовала, Хими повернулась комне ипочти прорычала:
–Сгорев заживо всвоей камере. Изкоторой никак невыбраться.
Сэтими словами она развернулась, яростный топот ее шагов перекликался сбиением моего сердца. Сгорев заживо. Ниодин левантиец непожелает такой смерти даже злейшему врагу, ивсеже Сетт отдал приказ. ИлиГидеон. Тот факт, что кто-то изних мог даже помыслить обэтом, разъедал мои мысли.
Хими молча вела меня повнешнему дворцу, сквозь узкие коридоры, пустые комнаты изаброшенные дворики, останавливаясь, чтобы заглянуть закаждый угол, пока мы недобрались долестницы втемницу. Хими сразуже начала проворно спускаться поней, ноЧичи села насамом верху иотказывалась двигаться.
Я звал ее, она приподнималась ивиляла хвостом, нооставалась наместе.
–Чичи!– сказаля, похлопав себя победру.– Комне.
Она неподошла.
–Может, боится темноты?– предположила Хими.– Там дальше есть фонарь, я могу принести.
–Врядли. Скорее дело взапахе.– Я вернулся наверх, иЧичи поставила лапы мне наноги, нотутже отпрыгнула изабегала вокруг, яростно размахивая хвостом.– Пойдем,– сказаля, опускаясь наколени.– Я знаю, что там, внизу, плохо пахнет, ноты мне нужна. Безтебя он ничего непоймет.
Она непошла замной, нопосидела спокойно, позволив взять себя наруки. Нести было недалеко, новскоре руки уже горели отстарой боли.
Помере того, какмы спускались внедра дворца, темнота становилась все гуще, и, несмотря намножество других комнат, выходящих измножества других проходов, вонь изтемницы внизу пронизывала все вокруг. Мы моглибы найти дорогу даже беззажженного Хими фонаря, ориентируясь позапаху. Когда вонь усилилась, Чичи попыталась вырваться, ноей пришлось все также смотреть мне через плечо, какслишком большому ребенку. Я немог ее винить. Запах становился все более плотным, таким, откоторого невозможно избавиться, даже зажав нос, потому что навкус он такойже отвратительный.
Когда мы спустились, звуки тоже изменились. Наши шаги искрип фонаря больше неотдавались эхом, поскольку дворец наверху поглощал весь шум. Весь свет. Всю жизнь.
Когда мои ноги нащупали последнюю ступеньку, Чичи снова попыталась вырваться ивпилась когтями мне вшею.
–Эй, ану-ка прекрати это,– воскликнуля.
–Дай я закрою дверь,– Хими метнулась сфонарем назад, иза моей спиной раздался стук.– Она может найти какую-нибудь гадость, ноубежать несумеет. Здесь нет другого выхода.
Я опустил Чичи напол, иона побежала кдвери, обнюхала крошечные щели внизу ипо бокам, попрыгала инаконец какбудто смирилась стем, что дверь неоткроется, ис недовольным видом уселась рядом сней.
