Мужчина пятится назад, весь путь до двери беспрестанно кланяясь и бормоча слова благодарности. Ринни сжимает мне руку. Мы выскальзываем из прохода и спускаемся по лестнице. Даже не колеблясь, она открывает одну из боковых дверей в тронный зал.
–Ваше величество?– зовет эльфийка.
–Ринни? Ты ведь знаешь, я…– Эльдас поднимает взгляд и замечает меня. С лица его тут же исчезает угрюмое выражение. Мимо пробегает Крюк, устремляясь к трону. Эльдас чуть хмурится, но зарывается ладонями в мех по бокам от морды волка.– В чем дело? Что-то случилось?
–Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.– Я направляюсь к Эльдасу. Эльф бросает взгляд на заднюю дверь, скрытую железной сеткой.– Я знаю, тебя ждут другие посетители, но…
–Ты у меня на первом месте,– сообщает он, словно издает указ. А я пытаюсь не покраснеть.– В чем дело?
–У меня два вопроса. Для начала, Ария.
–Что она сотворила теперь?
–Явно – ничего… Но я ей не доверяю,– начинаю я.
–Я лично проверяла Арию после случая в городе,– вступает Ринни.
–Знаю. Но дело не в этом. Я думаю, что она…– Я резко обрываю себя. Я обещала Харроу, что не предам его доверие. Эльдас изгибает брови.– Думаю, она, возможно, в чем-то замешана.
–Вряд ли она способна напасть на правителей,– хмурится Ринни.
–Может, все не настолько серьезно и все же довольно важно?– Я хожу вокруг да около.– Не знаю, в чем дело. Но она кажется подозрительной.
–Луэлла,– задумчиво тянет Эльдас, спускаясь с трона. Руки сложены за спиной. Внешне он просто образцовый король, но говорит со мной словно друг… Я даже не осмеливаюсь думать, каким образом еще в его устах может звучать мое имя.– Ты до сих пор не оправилась после трона. Знаю, он выматывает.
–Это второй вопрос… но, чтобы покончить с первым, я все же прошу, присмотри за Арией. Пожалуйста. Она собирается в Кэррон. Она связана с фейри. И с тех пор, как здесь побывала их делегация, с королевской семьей происходит неладное. То похитили меня, то как-то подозрительно заболел Харроу.
–Тебя похитили фейри-отступники, Служители Дикого леса, предъявляющие права на трон. Они готовы на все, чтобы показать свою силу… ну, разве что не выдадут, где скрываются их главари,– сообщает Ринни.
–А Харроу всегда создавал проблемы. Его болезнь, скорее всего, результат чрезмерных возлияний. Вряд ли что-то более серьезное,– вздыхает Эльдас. Судя по тону голоса, он считает, что больше тут не о чем говорить. А мне хочется кричать. Не знаю, как еще можно до них достучаться.
–Я не думаю, что Харроу…– Я не успеваю закончить.
Эльдас же быстро меняет тему.
–А что за второй вопрос, связанный с троном?
Я пришла сюда не за этим. Но после того, что услышала, просто не могу оставаться в стороне.
–Мне нужно снова на него сесть.
–Луэлла…
–Сейчас.– Я встречаю взгляд Эльдаса и читаю в нем опасение. Но есть там еще кое-что, весьма напоминающее восхищение.– Я подслушала разговор. Эльфам нужны поля, на которых способен расти урожай, и полные дичи леса.
–Ты еще слишком слаба.
–У меня достаточно сил.
Эльдас делает шаг вперед и, убрав руки из-за спины, обхватывает мои ладони. Неужели он прикасается ко мне на глазах у Ринни? Лицо его странно смягчается. Никогда не думала, что увижу подобное выражение средь бела дня, да еще при посторонних.
–Вдруг с тобой что-то случится? Я не могу рисковать.
–Даже ради блага Срединного Мира?– чуть улыбаюсь я.
–Ради…– Эльф колеблется. Я выжидающе смотрю на него. Но, что бы ни собирался сказать Эльдас, он явно не намерен говорить в открытую. Поэтому я перевожу разговор на безопасную тему, вновь касаясь наших обязанностей.
–Это мой долг,– тихо убеждаю я. Эльдас чуть шире распахивает глаза.– Не только присматривать за Кэптоном, но и следить за Срединным Миром.
–Ладно, но долго не сиди на нем,– смягчается король.
Я киваю, и Эльдас отпускает мои руки. Я протискиваюсь мимо него, и эльф дергается, кажется, сопротивляясь желанию до меня дотронуться. Что-то ноет внутри. Мне хочется позволить Эльдасу себя обнять, чтобы напитаться силой, насколько это возможно.
Но я не останавливаюсь.
Я направляюсь прямо к трону, готовясь к ожидающей меня боли.
Две недели я общаюсь с троном.
Проснувшись, я завтракаю у себя в комнате, одновременно пытаясь читать дневники. Но неделю спустя на чтение уже нет сил. Эльдас начинает завтракать со мной. И сам он читает без остановки. Так что я невольно задаюсь вопросом, не пытается ли он таким образом компенсировать мою усталость. Он почти не разговаривает, словно знает, что мне не до светских бесед. Надеюсь, Эльдас каким-то образом чувствует, насколько я благодарна ему за молчаливое, ободряющее присутствие.
Когда я нахожу в себе достаточно сил, то отправляюсь в лабораторию. Уиллоу тревожат мои впалые щеки и становящиеся все заметней темные круги под глазами. Но я не жалуюсь.
Незачем кому-либо знать, как много сил высасывает из меня трон. Мне трудно довериться даже Эльдасу. Каждый раз стоит мне сказать правду, как он хмурится. Я почти вижу, как в мрачных садах его разума буйным цветом цветет беспокойство.
Но, несмотря ни на что, я прилагаю все силы, чтобы сдержать данное Харроу обещание. Я готовлю порошки и отвары, чтобы помочь его организму прийти в норму. Как я и подозревала, после вечера, проведенного с Арией, он был не в лучшей форме. Но стоит мне только затронуть эту тему, как он начинает защищаться.
Я никогда не узнаю, принимал ли он вновь проблеск.
В конце второй недели я лежу в кровати без сна, глядя в потолок. Кожа кажется слишком тяжелой. У меня болят суставы. Волосы потеряли прежний блеск.
Трон убивает меня. Восполняет недостаточно сильную магию самой моей жизнью.
–Должен быть способ это прекратить,– шепчу я в воздух.– Я обязана его найти.
Повторяя эти слова, словно мантру, я скидываю с себя теплое одеяло, выбираюсь из кровати и плетусь к столу. В гостиной моих покоев дневники разложены на всех возможных поверхностях. Между ними попадаются заметки, небрежно нацарапанные мною или Эльдасом. Но в них нет ничего полезного. Мы просматривали их бессчетное количество раз, но так ничего и не нашли.
Я размышляю о статуе, о первой королеве, создавшей трон из секвойи и помогавшей сотворить Грань. Если бы только у меня был ее дневник. Или записи тех, кто правил после нее. Возможно, тогда я смогла бы сложить вместе последние, недостающие кусочки этой сложной мозаики.
Но потом мне приходит в голову мысль.
