—Вёсла на воду!
—Посмотри вниз,— неожиданно шепнул Ларан.
Девушка опустила взгляд и вдруг увидела камни, на которых играли солнечных узоры.
—Так близко?— удивилась она.
—Нет. До них метра три.
—А у кого, кроме тебя, ещё есть ключи?— Джия снова обернулась, постаравшись скорчить максимально наивную мордашку.— Если ты часто выходишь в море, то должен быть кто-то, кто опускает цепь, не так ли? И даже не один. Но если их много, то уверен ли ты в их преданности?
Ларан поднял брови.
—Преданности?— озадачено переспросил он.— А что это такое? Душа моя, где честь, верность, преданность, а где пираты?
Джия растерялась.
—Но как же…
—Мы все продажные шкуры. Мой предок однажды счёл, что стать щитом Элэйсдэйра ему выгоднее, чем грабить защищённое побережье. Против него было поднято семь бунтов, а на восьмой прадеда прогнали по доске. Вслед за ним вскоре отправились и мятежные капитаны, так как сын первого герцога вскоре решил, что папаша его был прав. Справедливости ради, решил почти вынуждено, потому что капитаны очень хотели избежать возможной мести со стороны Дэррэна и организовали новый бунт.
—И против тебя поднимали мятеж?
Он заглянул в её широко распахнутые глаза и усмехнулся.
—Последний был заочно. Знаешь, почему ваш прекрасный принц не смог захватить Морской щит, когда вторгся в столицу Элэйдэйра и подмял под себя Золотой иСеребряный щиты? Да просто мои подданные решили, что раз я слаб, в плену и больше им не угрожаю, то зачем им такой герцог? И когда кто-то из свиты милого принца решил войти вМорской щит, обнаружилось, что их ждут. В моё отсутствие мои люди подняли мятеж и объявили пиратскую республику. Радовались почти неделю, пока о них не вспомнил Медведь. Эйд очень быстро умеет договариваться с повстанцами.
—В плену?— переспросила Джия.
—О, это совершенно чудная история… Вальд, мать твою! Табань!
Матросы принялись грести назад.
—Вёсла на борт. Вальд, отдать якорь.
Вёсла ударили по бортам и втянулись внутрь. Красный, как собственный камзол, внук Южного щита выбросил кормовой якорь, аЛаран стремительно бросил другой якорь с носа.
—Родственнички, чтоб их,— проворчал герцог, сердито сверкая глазами.— Рандвальд, будешь спать — вздёрну на рее. Проснуться не успеешь.
Ларан перемахнул через борт, княжна инстинктивно закрыла лицо локтем от взметнувшихся брызг.
—Джия, иди сюда.
—Я не умею плавать.
—Это не был вопрос.
Джия открыла глаза и с испугом глянула наЛарана. Он стоял по пояс в воде и протягивал к ней руки. Волна набегала и захлёстывала его по шею.
—Прыгай.
—Я не могу.
Девушка попятилась, споткнулась и села на первую банку. Отчаянно замотала головой.
—Лари,— тонкий голосок Ювины вмешался в их спор.— Не дави на неё, пожалуйста, она же…
—Хорошо,— вздохнул Ларан.— Ладно, мы сейчас с ребятами подтащим гичку ближе к берегу. Джия, протяни руку, я тебе отдам кое-что, чтобы не намокло.
«Ключ»,— внезапно догадалась княжна. Она снова перебралась на нос и наклонилась к безмятежному герцогу. Сильные руки сзади схватили её за талию и перебросили за борт. И раньше, чем Джия успела крикнуть, Ларан подхватил и забросил девушку на плечо. Море лизнуло ноги до коленок, заливаясь в сапоги.
—Отпущти меня,— зашипела Джия,— щейцащь…
Ларан послушно сбросил девушку с плеча, и княжна упала прямо в набежавшую волну, хлебнула воды. Горло и нос обожгло солью. Схватилась за его штаны, карабкаясь наверх. Волна тащила назад, ноги соскальзывали с гладкого, скользкого камня. Он вновь подхватил её, притянул к себе и… поцеловал. Прямо у всех на глазах. Губы у него были одновременно мягкие и твёрдые. Джия судорожно вцепилась в его камзол, аЛаран одной рукой захватил талию, крепко прижимая к себе, а второй — затылок, удерживая девушку за волосы.
Когда он отстранился, княжна не сразу смогла выровнять дыхание. Во-первых, целоваться герцог умел… А во-вторых, она пыталась понять, почему сама ему отвечала и почему её словно накрыло огненной волной. Этот поцелуй оскорблял её честь в глазах свидетелей, и было совершенно не понятно, что делать теперь. Обидеться?
—Вальди, на тебе Ю.Рэд, поддержи его милость. Дюк, захвати арбалет и мешок,— крикнул Ларан чуть хрипловато.— Двое остаются на гичке.
Он вновь закинул девушку на плечо и двинулся, перескакивая по камням, в сторону острова. В давящей тишине было слышно, как море щекочет камни, и как где-то в вышине смеются белокрылые чайки.
«Я его целовала,— думала Джия испуганно.— Я сама его целовала… И, клянусь, в этот миг я не думала, я совсем не помнила, что на нас все смотрят.»
Она смотрела ошалевшими глазами, как с борта спрыгнул Рандвальд, как осторожно подхватил Ювину, бережно переданную ему белобрысым матросом. Но не видела их. Сердце стучало отчаянно. Джия задыхалась от испуга.
Ларан первым вышел на берег, осторожно снял её с плеча.
—Будь добра, отойди от меня шагов на пять.
Она послушалась, хотя прибрежная отмель, всего метра полтора в ширину и метров в шесть в длину, не сразу заметная с моря, давала мало возможности отойти подальше.
—Зачем ты это сделал?— тихо спросила она.
Он хмыкнул и пожал плечами.
—Ты это у пирата спрашиваешь? Захотел.
Ларан сбросил сапоги и, вынув из ножен саблю, принялся разглядывать её клинок.
Следующим вышел рыжий, как пламя, Дюк с арбалетом на одном и мешком на другом плече. За ними Рандвальд, которого поддерживал белобрысый Рэд. Внук Южного герцога бережно спустил с рук наполовину мокрую Ювину, а затем двинулся наЛарана.
—Что это было сейчас?— звенящим от злобы голосом завопил он.— Герцог, вы сошли с ума? Ноги моей и моей сестры больше не будет…
—Вальди, угомонись,— Ларан зевнул.— Меньше слов, больше дела. Хочешь высказать свой гнев? Обнажи клинок.
Рандвальд побледнел.
—Я… Ты негодяй, Ларан! Ты подлец, ты…
—Я знаю,— кивнул герцог.— Это банально и скучно, Вальди.
И он вдруг прыгнул прямо на лорда, свистнув саблей перед его лицом и слегка чиркнув по камзолу. А затем вновь отпрянул на пару шагов.
—Ну? Или будут только слова?
Рандвальд с болью глянул на несостоявшегося свояка и выхватил саблю.
—Ты даже в поединке сражаешься бесчестно!
—О, богиня, как же мне стыдно!— Ларан театрально закрыл рукой лицо, а затем развернулся и вновь сделал выпад. На этот раз лезвие срезало пуговицу с груди Ранвальда.
Сабли скрестились, и начался их бешенный танец.
