Стыдливо опустив ресницы, Забава исполнила.
—Расплети волосы.
Тонкие пальчики пробежались по косице, выхватывая кончик ленты.
А Властимир с жадностью изучал личико юной наложницы. Как она нервно поджимает губы, как бросает в его сторону опасливые взгляды. Кобылка дикая, не иначе! Но даже теперь в ее глазах мелькало любопытство.
И оно дразнило хлеще самого искусного кокетства.
Ухмыльнувшись, Властимир рывком сдернул с себя рубаху и отшвырнул в сторону. Нарочно медленно повел плечами, давая Забавушке рассмотреть.
Румянец на нежных щечках расцвел жарче, даже на шею перекинулся.
—К-князь, я…
—Молчи,— оборвал строго.— Болтать с другими девками станешь.
И, с трудом дождавшись, пока последний локон станет свободным, перехватил тонкие запястья и дернул красавицу на себя.
* * *
Алчный взгляд князя жег, будто грозовой огонь.
Забава вся дрожала, а уж когда ладошки уперлись в широкую мужскую грудь.
—Ох…
Стон-шепот растворился в напитанном сумраком воздухе, но Властимир едва ли его слышал!
—Помнится, хотела ты меня гладить,— захрипел, сжимая ее руки.— Ну так давай! Только вот тут…
И потянул ниже.
Забава понимала, чего хочет князь. Оказалось, мужской голод можно утолить иным способом. Ирья поведала…
С губ сорвался новый вздох.
И лихорадка была не так мучительна, как слышать о таких ласках. Но воспротивиться Властимиру опасно! Ирья шепнула, что князь и так проявил слишком много терпения. Другой бы не пожалел девицу в лихорадке, взял бы свое.
Сейчас хотя бы больно не будет. А со стыдом она уж как-нибудь справится.
Скользнув пальцами по крепкому животу, Забава тронула дорожку, убегавшую за пояс штанов. Будто шелк темный… На вздувшийся бугор под тканью старалась не смотреть. И так едва дышит!
—Дальше,— нетерпеливо рыкнул Властимир.
Ой, боги светлые, помогите!
Выдохнув, Забава сильнее прижалась к разгоряченному мужчине и… поцеловала. До губ не достала, ткнулась, как котенок, в короткую жесткую бороду, и соскользнула губами по шее. Думала, закричат на нее, но Властимир крупно вздрогнул и, облапив медведем, повалил на кровать.
Ткань на груди треснула, крик утонул в поцелуе.
Дикий он был!
Горячий, яростный… Забава просто не могла ответить, но князю было не нужно. Его ладони скользили по бокам и проникали под платье. Бедра, жмвот, груди — все было отмечено напористыми поглаживаниями.
А она лишь могла стискивать твердокаменные плечи и тонуть в пьянящем запахе мужчины. Никто, кроме князя, не мог пахнуть так остро и… приятно! Однако так же неожиданно Властимир сбавил напор. Отстранившись, окинул горящим взглядом и шумно вздохнул.
—Сладко целуешь! Но хватит нежностей!
Нежностей?! Да ее чуть не съели!
А князь перекатился на бок, утаскивая за собой. Платье совсем сбилось, оголяя грудь, и Властимиру это понравилось!
Мягкая плоть тут же попала в плен мужской ладони.
Забава приготовилась терпеть боль — помнила грубость Бокши!— но князь сжал неожиданно тихо. Погладил даже.
—Ох!
Ее чуть не подкинуло! А внизу живота дрогнуло странное ощущение. Будто перышком пощекотали. Властимир почему-то хмыкнул. И гибким движением избавился от штанов.
—Не смей глаз закр-р-рывать!— прорычал, стискивая ее подбородок.— Смотри!
И вновь перехватив ее руку, уложил на вздыбленную плоть.
* * *
Властимир
Никогда еще прикосновения женщины не отзывались внутри таким восторгом! Она ведь не умела ничего! Только ахала да краснела… И вдруг целовать попробовала. Хоть вздрагивала от каждого прикосновения.
А теперь дрожал и он, стоило тонким пальчикам коснуться окаменевшей до боли плоти.
Забава медлила, не знала, что делать, а Властимир едва мог выдохнуть:
—Сожми.
Наложница торопливо исполнила. И, накрыв ее руку своей, он повел вверх-вниз.
Едва стон удержал, и себя тоже! Не только ее губы сладкие, еще и ручки шелковые! А чистота и невинность девушки хмелили, будто крепкое вино.
Все больше хотелось смять нежное тело без жалости, оставляя на нем метки. Теперь это его все! Это он научит пугливенькую красавицу тому, что надобно мужчине. Станет первым во всем!
А Забавушка аккуратно вела ладонью и, прерывисто вздыхая, смотрела, как он приказывал. Приятное чувство! Ее смущение изысканной специей наполняло обычную, даже скучную, близость новыми красками.
Сколь долго он не видел искренней робости? Не мог вспомнить! И теперь жадно наслаждался каждым мгновением.
А низ живота все более наливался огнем. Слишком быстро! Как никогда он жаждал хотя бы немного оттянуть момент наслаждения. И закончить по-другому…
* * *
Плоть под ее ладонью была словно горячий бархат. Первый страх прошел, стыд тоже, и Забава с удивлением поняла, что прикосновения к мужчине не вызывали отторжения. Разве что немного тревожили.
Властимира было много! Хоть она и не видела других мужчин, но как-то понимала, что боги наградили князя не только могучей статью.
Взгляд медленно скользил по толстой, увитой выпуклыми венами плоти, касался крупного навершия и вновь сбегал вниз, к собственным дрожащим пальцам. Толщина мужского достоинства никак не позволяла сомкнуть их в кольцо.
Из груди вырвался едва слышный вздох. А на плечо легла тяжелая ладонь и надавила вниз.
—Возьми ртом.
Хриплый шепот князя пронесся по коже табуном мурашек. Забава ждала этого приказа. Но, услышав его, не лишилась чувств. Вместо этого грудь слегка заныла.
Неловко опустившись ниже, она устроилась между сильных бедер. А распущенные локоны тут же оказались зажаты в мужском кулаке. И Забаву подтолкнули ближе.
—Ну же!— зарычал нетерпеливо.
И, приоткрыв губы, она коснулась вершины налитой плоти.
Рот наполнил легкий солоновато-водянистый вкус. Вроде даже не гадко… Боязно только. Не сделает ли больно?
Однако на этот раз обвыкнуть ей не дали.
Властимир надавил сильнее, приказывая усилить ласку, и Забава вобрала столько, сколько могла.
Хриплый стон-вздох ободрил и подсказал, что она делает правильно. Послушно следуя за сильной рукой, она принялась ласкать князя так старательно, как могла. Вела языком по твердому стволу, крепко сжимала губы и снова лизала, как будто леденец.
А мужчина без слов заставлял двигаться чаще и глубже. Доставал уже до горла, мешая вздохнуть.
