В терем?!
А сестры?! Они же маленькие!
В глазах князя полыхнул злой пожар.
—…И не вздумай перечить! Сама сюда шла.
Шла. Не прийти не могла.
—К-как прикажешь, князь,— выдохнула, обмирая от ужаса.— Сем… семью мою т-только… защити.
Властимир разжал пальцы, и Забава чуть не сползла к его ногам.
—На вот!— и ей на колени полетел перстень, сдернутый с княжьего пальца.— На пару лун*(прим. автора — месяцев) хватит.
И ушел.
А Забава прилегла тихонечко на постель и, наконец, лишилась чувств.
Глава 3
В бане было тепло, а от запаренных веников шел легкий травяной дух.
—Теперь уж таких не найти,— ворчала знахарка, разминая ветки скрюченным от старости пальцами.— Их ещё бабка моей бабки собирала. А место ей указала сама Лада — мертвая богиня…
И, достав тонкие пучки веток, помахала ими в воздухе. Запах трав стал сильнее.
—…Чуешь, да?— ухмыльнулась, щуря белесые глаза.— А все потому, что отравы в них нет! Ни единой капельки. Теперь то уж вся земля ею до краев исполнена. Не щадит Сварог свою жонку, измучил совсем.
Забава молчала. Только перстень сильнее стискивала. Золото жгло пальцы, будто раскалённый уголь. Хотелось размахнуться и бросить свидетельство своего позора в самые глубокие топи, а лучше — уронить в ядовитую Чудь. Все равно скоро эта река под окошком волной плеснет. Белокаменный Сварг-град как раз над ней и раскинулся.
—Не трясись,— проскрипела старуха, махая в ее сторону прутиками.— Гляну я за твоими сестрами. Все хорошо будет.
—С-спасибо, бабушка,— просипела Забава.
Но сама в это не верила. А ну Бокша из злобы вредить начнет? Она не видела кмета еще ни разу, но слышала, что зол он без меры. Кидается на всех, как бешенная псина. За волосы оттаскал служанку, которая должна была к князю идти.
Жалко бедную девушку.
Хотя Гарья той жалости и не искала. Бойкая и наглая, она готова идти по головам ради сытого будущего. Ну вот и дошла… На полпути заохала, сунула Забаве поднос с кубком и велела ждать. А сама побежала до ветру*(прим. автора — в туалет)
Ждать Забава не стала — сделала все как велела старуха. Только вот с вином оплошка вышла. Расплескала, и князь побрезговал выпить. Но, боясь разозлить травницу, Забава об этом смолчала. Все равно сделанного не воротишь. А она вот — живая и даже почти не тронута.
Девки шептались, что с мужчиной куда как хуже бывает. Иные с постели подняться не могли, если муж осерчал.
Князь тоже злился.
Но лучше бы побил ее, чем забирал свой в терем! Она-то как-нибудь выживет, а ее сестры? Ясеньке тринадцать весен, Варе да Василисе по десять. Куда им с хозяйством управиться?
—Хватит скулить!— прикрикнула на нее травница.— Сказано же было — присмотрю! Да и перстень князя — лучшая защита. Все поселение слухами развлекается. О твоем отъезде говорят. А теперь давай-ка раздвигай ноги. Лечить буду.
Забава аж лицо в ладони спрятала.
Стыдно!
И от того, что сейчас творится, и от понимания, сколь безжалостна может быть людская молва. Наверняка ей все кости перемыли… А сестер что ждет?
—Ох,— всхлипнула, когда лона коснулась мокрая ткань.
В нос ударил ядреный запах лекарственной вытяжки.
—Могло быть хуже,— ворчала знахарка, старательно втирая мазь.— Иных девок шить приходится… Эхе-хе! Потерял нынче мужик уважение к женщине! Не бережет! Как и Сварог не сберег свою жонку.
—Она ведь предала… Ой!— пискнула, когда знахарка надавила сильнее.
—Меньше волхвов слушай, дура! Они такое наплетут — семь верст до неба, и все лесом… Не передавала Лада! Сварог виноват. Да разве мужик это признает? Мало того что пришиб супружницу, так еще и глумится… А женщинам страдай!
—Ай, больно!
—Терпи! Лада вон сколько уже терпит… Все. Полегчает к завтрашнему. Второй раз не так больно будет.
—Второй?!— сорвалось против воли.
Нет, Забава не обманывалась насчет своего положения. Но так хотелось верить, что Властимир берет ее простой служанкой.
—А ты как хотела?— удивилась знахарка.— Князя, считай, с бабы сдернули… Не насытился он. Но возблагодари богиню, что пришлось Властимиру ехать к границе. У тебя время будет зажить как следует… Давай, ложись,— указала на лавку.— Сейчас попарю косточки.
И травница вновь достала из бадьи прутья.
Забава легла. Все рано сил уже не было. И думать ни о чем не хотелось. Плачь не плачь, а ждет ее дорога в княжий терем. И добра это не принесет.
* * *
Небо над головой хмурилось тяжелыми тучами. Забава старалась не глядеть лишний раз, уж больно этот цвет напоминал ей взгляд князя — такой же давящий. До сей поры в озноб кидает… Забава неслышно вздохнула и крепче прижала к себе узелок с пожитками.
Много взять не дали. А у нее и не было.
Исподнего сменная пара, платье и пара платков. Остальное оставила сестрам. Вместе с перстнем, который отдала старшей, приказывая беречь крепко-накрепко.
С утра вот еще успела пробежаться по соседям просить приглядеть за девочками. Открыла только Малуша.
Всегда она добра была, и в этот раз не оставила.
—Ох, Забава…— вздыхала, тревожно поглядывая по сторонам.— Мой говорил, что кмет больно зол. Так кричал, так плевался. Ты уж постарайся в Сварг-граде остаться. А может, и сестер твоих получится туда переправить…
—Эй, девка!— гаркнул над ухом стражник.— Не спи!
Забава чуть с повозки не слетела.
—Я… я не сплю.
Но мужчина не слушал, направил коня вперёд. К нему присоединились ещё несколько воинов.
И у каждого в руке меч.
Для чего?
Забава со страхом огляделась по сторонам, но ничего не заметила. Через лес ехали, вроде спокойно все. С колючих веток уже облетела листва, на кустах волчьего лыка краснели ядовитые ягоды. Говорят, что однажды в давние времена, когда Лада была ещё живой, деревья золотом наливались, а на изумрудном ковре мха в изобилии росли съедобные грибы.
Но, кроме поганок, Забава ничего не видела. Как и золота, и зелени… Теперь среди побуревших деревьев можно собрать разве что хворост да горькие орешки. И то лучше далеко не заходить.
Страшные лютоволки вышли из подземного мира и наводнили все вокруг. От южного моря до северных гор не было места, где бы ни встретился этот безжалостный хищник.
Порой, они сбивались в стаи и нападали людей. И поселение два раза было ограблено. Но ее семье повезло, их двор лютоволки почему-то обошли стороной. А вот у соседей не только скотину, а и двух старших сыновей уволокли… ох и плач утром стоял.
