Властимир поднял руку, и в ней очутился туго скрученный свиток.
Сломав восковую печать, князь развернул тонкую берестяную бумагу, но, едва пробежавшись взглядом, выругался.
На обоз напали? Еще двух воинов убили! А светлокосая и Ждана спасла, и раненого Свята выходила?!
Вот так новости…
Властимир поднялся с трона и покинул место казни. Без него закончат. А он пока поторопит воинов. Пора возвращаться. Своими глазами хотел увидеть эту… воительницу меченную. И не испугалась же драки! Интересно…
Глава 5
Лекарь у князя оказался даровитый, что и говорить.
Уже на следующий день Забава перестала хромать, и Ирья, вняв мольбам, отправила ее на работы.
—Блаженная ты девка,— обмолвилась только.— Не быть тебе наложницей. Не тот норов.
Забава молчала. Но с Ирьей мысленно соглашалась. Не быть. Да и не хотела. Ей бы обратно, к сестрам! И больше никогда не вспоминать белокаменные стены города и терем с широким каменным крыльцом.
Забава утерла взмокший лоб. Ох, как ломит спину! И снова склонилась над грядкой с травами. Чахлые кустики совсем поникли. Не желали расти.
А ведь говорят, однажды этот сад был такой красы, что в Сварг-град ехали даже из-за моря. Многие правители хотели полюбоваться на пышные цветы и поправить здоровье молодильными яблочками. Сама Лада, тогда еще живая и полная сил, одарила город великим чудом — вечно плодоносящей яблоней.
И что за прекрасное дерево это было! Ствол будто из золотистого камня выточен, пышная крона густо усыпанна белым цветом, а среди лепестков проглядывают нежно-розовые плоды. Великой удачей считалось повязать на ветку плодородной красавицы ленточку, загадать желание… Однако на этом милости богини не закончились, и Лада подняла из земли чистую, будто хрусталь, реку. В ее водах плавали дивные рыбы. И никогда жители Свар-града не знали нужды ни в питье, ни в еде…
Но теперь Чудь сделалась темнее сажи. Кожу ест, ткань, даже железо портит! Больше не искупаешься в ней, а уж пить совсем нельзя.
И все равно жители не хотели уходить из отравленного места.
Все ждали чего-то…
А чего?
Уже четвертую сотню лет люди не живут, а выживают. И конца края этому не видно.
—У-у-у!— вторил ее мыслям сдавленный вой.— Гр-р-р!— перешел в яростное рычание.
Забава так и похолодела.
Лютоволк!
Но откуда он здесь?
Девушки, сидевшие под толстым стволом иссохшего древа, тоже встрепенулись.
—Никак стражники опять потешиться решили? Айда глянем!
Вскочив на ноги, красавицы припустили к изгороди. И Забава вслед за ними.
Лучше бы на месте сидела…
—Мамочки!— заскулила, едва лишь удалось заглянуть поверх бревен.
В нескольких саженях от них, скованный цепями и в окружении стражи, стоял могучий зверь.
Темно-серая шерсть свалялась, на широких лапах проглядывало мясо — след от хлыста и кандалов, горло сдавленно сразу пятью удавками.
Но даже так мужчины едва держали пленника.
—Крепче захвати!
—Тварь лесная! Рычит!
—Убить его.
—Нельзя. Князь не велел.
—Еще бы волчиху сюда… Ах, ушла скотина…
По обрывкам речей Забава поняла, что Властимиру зачем-то понадобился лютоволк. Зверь и в самом деле попался в ловушку. Но лишь потому, что спасал свою женщину! Стражники смеялись и называли лютоволка глупцом. А Забаве плакать хотелось.
Разве ж это дело — так изгаляться над беспомощным? Он же раненый, где милосердие?!
И вдруг зверь повернул морду в ее сторону.
Дух перехватило!
Забава вжалась между кованными прутьями изгороди.
Бедный, бедный! Сколько тревоги в звериных глазах, сколько обречённости. И в то же время решительности дорого продать свою жизнь. Нет, не покорится могучий зверь ни князю, ни Сварогу. Примет смерть.
Лютоволк зарычал, обнажая белоснежные клыки. Да много ли с замотанной пастью сделать можно?
—Прости,— шепнула Забава, молитвенно складывая руки.— Я… я ничем не могу помочь.
—Что ты там бормочешь, блаженная?— крикнула ей одна из девушек.
И тут же завизжали от страха — лютоволк рванул в сторону, сбивая с ног сразу нескольких стражей. Началась кутерьма, в воздух взвились хлысты.
Забава отвернулась, украдкой вытирая слезы.
Жаль зверя!
А девицы громко кричали, подбадривая мужчин. Так гадко!
Понурив голову, Забава поплелась обратно к своему огородику.
А там уж ни ножа нет, ни корзинки с лопаткой. Утащили!
Совершенно без сил, она уселась там, где стояла. Зря оставила без присмотра! От Ирьи взбучка будет… Но про это думалось как-то лениво, совсем без страха.
Перед внутренним взором все ещё полыхал огонь желтых звериных глаз.
Забава понимала, что встреться она в лесу с лютоволком, тот бы ее не помиловал. И все рано ничего не могла поделать с чувствами. А где-то его волчица дожидается… может, с волчатами.
Забава вздохнула.
Оглядевшись, увидела, что девицы смотрят в ее сторону. Ждут, что искать пропажу станет. Но такого удовольствия доставить им не хотелось.
Встав, она отправилась обратно в терем.
—Эй, ты куда?— крикнула одна из наложниц.
Однако Забава промолчал. Ей сегодня ещё с Ирьей объясняться.
Стража по-прежнему косилась на нее, но пускала без лишних расспросов. Шепталась только время от времени.
Забава не обращала на это внимания. В ушах все ещё бился тоскливый волчий вой. Будто зверь прощался с кем-то…
Она так задумалась, что едва не налетела на одного из воинов.
Но вместо ругани услышала радостное:
—А, вот ты где!
—Господин Ждан!
—Тихо, не ори,— шикнул, сверкая темными глазами,— давай-ка отойдем.
И за локоть увел ее в сторону гульбища (прим. автора — терраса).
Забава растерялась. Может, случилось что? А Ждан, зацепившись большими пальцами за пояс, принахмурился.
—Князь сокола прислал. Едет обратно. И про тебя выспрашивал.
Ох! Забава чуть не села там, где стояла.
—…А если спрашивал, значит, видеть захочет,— продолжил воин.— И вот тогда ты не теряйся. Проси за свою храбрость награды. Не робей. Может, и свободой наградит,— добавил многозначительно.
—Правда?!
—Тихо! Вот шальная! Я сказал может. Если в добром расположении духа окажется. А теперь пойдем, провожу.
