Кричала она или нет, Забава не помнила.
Поняла только, что стоит уже на коленях, а сзади толкается князь. Он наматывал ее косы на кулак, всей пятерней оглаживал живот и хватал за груди. Так, как она однажды видела во сне… Но не больно это было и не противно. А, как прежде — невыносимо хорошо. И Забава с охотой подавалась навстречу, принимая в себя напряжённую плоть.
Сама откликалась на жадные ласки, позволяя Властимиру все, что ему хочется. И князь не выдержал долго.
С громким стоном толкнулся совсем глубоко, своим освобождением увлекая и ее за собой. Это было не так остро, как если бы князь ласкал ее ртом, но томно и долго… Забава тихонько млела, слушая хриплое мужское дыхание и с удовольствием прижималась к Властимиру, не желая, чтобы он покидал ее лона.
Хорошо было чувствовать его напряженную плоть и влагу, сочившуюся по бедрам. Знать, что ее господин может ещё… и она тоже!
Однако любимый, одарив нежным поцелуем в шею, тихонько отстранился. Но только для того, чтобы схватить ее в охапку и лечь на обитую мягкой тканью лавку. Тесновато лежбище для такого богатыря! А все же лучше не придумать. И Забава с удовольствием устроилась на широкой груди князя. Властимир же обнял ее нежно, будто она из солнечной паутинки соткана, и протяжно вздохнул.
—Не повредил ли я тебе, любимая? Так соскучился…
Сил осталось только головой мотнуть. Хорошо было так, как никогда прежде! Одна лишь медовая нега в теле, а боли совсем нет. Как и голоса, чтобы ответить.
Властимир довольно хохотнул.
—Точно ль ты вино испила, любая?— заурчал сытым волком.— Кричала так же громко, как прежде…
От смущения даже голос прорезался.
—Я… кричала? Не помню…
А князь еще больше развеселился.
—Стало быть, хорошо я потрудился, раз Забавушку свою до беспамятства довел. Справный мужик тебе достался…
Теперь Забава пыхтела уже от возмущения. Разлегся тут, как сытый кот, и знай себя нахваливает! Ух, стукнуть бы! Однако Забава нежно потерлась о любимого.
—Самый лучший! Никому не отдам…
И обняла покрепче. Властимир вновь вздохнул. Огладил пятерней от макушки до самых бедер.
—Я и не уйду. Без тебя как без сердца жил. А теперь оно вновь полно…
Сладко было слушать его признания! Век бы купаться в ласке своего господина, однако Забава отстранилась, чтобы заглянуть в любимые глаза.
—Как и мое сердце, князь… Но еще лучше будет, если мы вернемся в терем. Твои люди ждут, знаю это. И, если позволишь, я с радостью разделю часть твоих забот…
Жесткий излом губ тронула улыбка. И взгляд такой… ух! Будто в парное молоко нырнула, а после в теплые шелка до макушки закуталась.
—Придётся уж делить, любая. У хорошей княгини забот с избытком. Терем в порядке держать, за прислужницами глядеть… Да девочек малых учить разным премудростям. Сама-то руны не забыла еще?
На глаза навернулись слезы. Но то от счастья — такого огромного, что даже больно стало.
—Не забыла, любый,— шмыгнула носом.
И тут же на себя разозлилась. Ну и тютя! Сколько реветь можно?! А Властимир все так же нежно оглаживал ее со всех боков.
—Только это будет небыстро,— добавил после некоторого молчания.— Сколь бы ни творилось чудес, а знать больше о выгоде думает. Не с руки им вековые устои менять, даже если сама Лада этого хочет…
—Да, господин, я понимаю. И на этот раз обещаю слушаться. Ты знаешь лучше, как совладать со своими людьми.
—Что ж… Тогда нам пора собираться. Дела долго ждать не станут. Особенно сейчас.
Забава это понимала. Но прежде, чем потянуться за одеждой, приподнялась немножко да и осмелилась спросить о том, что порой мучило:
—А Ирья? Что с ней стало?
Князь принахмурился.
—Сидит пока в застенках,— признал с неохотой.
А у Забавы от сердца отлегло. Живая! Стало быть, есть надежда уговорить Властимира пощадить несчастную. Очерствела ее душа, но ведь не просто так! Заметив ее оживление, князь еще больше помрачнел.
—Все, Забава, ничего пока говорить не смей. По глазам твоим вижу — вздумала жалеть предательницу…
—Поговорить только. Ее судьба была слишком нелегкой.
—Не спорю. Однако это не оправдание, чтобы девиц со скалы бросать.
—Ветер меня толкнул, не она!
—Ох…
Властимир потер лоб ладонью.
—…Упрямая жонка мне досталась,— пробормотал нарочно сердито.— Ладно, навестишь ее. Завтра! Только и я рядом буду. А уж наказание для нее выберу сам.
—Как скажешь, господин мой,— согласилась быстренько.
Пока и этого довольно. А потом, глядишь, Властимир смягчится или она что-нибудь придумает. И Забава отвернулась, пряча улыбку.
* * *
Властимир
Как бросили Ирью в застенки, так больше он ее и не видел. Поиски Забавы овладели его помыслами, даже гнев на бывшую надзирательницу исчез. А вот теперь вернулся с утроенной силой. Схватить бы плеть да и забить мерзавку до смерти. Вот только Ирья бы того и не заметила.
Разом постаревшая на два десятка лет, она безотрывно смотрела на Забаву. И что это был за взгляд!
—Живая, стало быть…— прошелестела чуть слышно.
А на большее, видно, сил не хватило. Прижавшись к сырым камням темницы, Ирья прикрыла глаза. Ее беззащитное горло очень легко можно было проткнуть клинком, однако Властимир нутром чуял — гадина только того и ждет.
Нежные пальцы Забавы слегка сжали ладонь. Успокаивала его. Льнула ближе, чтобы князь Северного царства не свершил суд прямо здесь.
—Да, Ирья, Чудь меня не тронула. А потом нашли веды… И Властимир. И Лада скоро вернется.
Искусанные губы женщины тронула ухмылка.
—С тобой, блаженная, по-другому быть не может,— и, снова одарив Забаву жгучим взглядом, добавила: — Прости.
Властимир принахмурился. Сколь бы много ни звучало раскаяния в голосе мерзавки, а щадить он ее не станет.
—Суд над тобой будет через седмицу, Ирья. А перед этим ты расскажешь, много ли в тереме предателей.
Женщина оскалилась.
—Предателей? Может, таких же бесправных и замученных? Нет, князь, можешь хоть пытать, хоть убить. К тому же те, кто мне помогал, сами этого порой не знали. Там сплетня, тут наложниц друг на друга науськать, чтобы гадости делать начали…
Забавушка густо покраснела.
—Так это из-за тебя я на горшке сидела?
—Да, Забава, из-за меня. Одна девка поменяла соленый отвар на горький, другая ложку тебе вымазала. Третья нож себе в грудь всадила… Все моими наветами…
