— Мы все проверим, — послушно согласился Грибин.
— У меня были сведения, что он злоупотребляет спиртным, —
сказал Крючков, — проверьте все сами. Если подтвердится, немедленно отзовите.
Только этого нам не хватало.
— У нес нет таких сведений, — решил все-таки вмешаться
Грушко, — Аркадий Васильевич очень толковый специалист. Вы же знаете, как он
работал в Прибалтике.
— Я помню, — раздраженно заметил Крючков, — но у нас слишком
частые провалы именно на этом направлении. И англичане последовательно высылают
из своей страны всех наших резидентов. Это мне очень не нравится.
— Мы проанализировали всю работу Гука. Он абсолютно вне
подозрений, — сообщил генерал Голубев.
— Только этого нам не хватало, — нахмурился Крючков, — чтобы
еще и резиденты были на подозрении. Но проверить все нужно тщательно. В чем
причины наших неудач? Почему за последнее время именно по линии третьего отдела
у нас наиболее большие промахи. Что это? Результат злого умысла или просто
досадные совпадения?
— Мы проверяем все операции и всех сотрудников, —
пробормотал Голубев.
— Значит, плохо проверяете, — ответил Крючков, — нужно еще
раз проанализировать все наши операции. Постараться установить возможный
источник утечки информации, если он, конечно, действительно имеется. Давайте
послушаем Дроздова. Все посмотрели на сидевшего в самом конце кабинета
генерала. Дроздов достал какие-то бумаги и начал говорить. По разрешению самого
Крючкова старшие офицеры не вставали во время совещаний. Он не любил показухи и
армейской дисциплины. Пришедший в КГБ из партийного аппарата, он отличался
чрезмерной требовательностью, сочетавшейся с некоторой мягкостью по отношению к
кадровым офицерам ПГУ. Понимавший, что стал руководителем советской разведки
лишь благодаря Андропову, Крючков таким своеобразным путем словно возвращал
часть долга настоящим профессионалам.
— Мы в нашем управлении также проанализировали некоторые
совпадения последних двух лет, — сказал немного напряженным голосом Дроздов, —
и вышли на интересные результаты. В основном, информация, которая оказывалась
не совсем верной, шла из Америки и Англии. Но в первом случае это была
информация, касающаяся работы именно третьего отдела. Все данные наших
нелегалов по Америке, касающиеся собственно американского направления почти не
становятся известны американцам. И, наоборот, все данные по Англии, переданные
нам другими нелегалами из третьих стран, почти всегда становятся известными
американской и английской разведкам. Поэтому, мы считаем, что на этих
направлениях у английской или американской разведки есть достаточно крупный
источник информации, который мы до сих пор не можем вычислить. Таковы вкратце
наши выводы.
— Согласен, — сказал генерал Голубев, — с поправкой на то,
что искать нужно среди ваших нелегалов.
— Нет, — возразил Дроздов, — мы проверили всех наших людей.
Ни у одного не было стопроцентного попадания, но ни один не имеет даже
пятидесятипроцентных неудач. Искать скорее всего нужно среди старших офицеров
разведки, имеющих доступ к нашей оперативной информации.
Грибин деликатно промолчал, не решаясь ввязываться в спор,
но Грушко не мог молчать. И не стал.
— Что вы хотите сказать, Юрий Иванович, — неприязненно
посмотрел он на Дроздова, — что среди наших старших офицеров есть американской
агент?
— Скорее, английский, — пробормотал Дроздов.
— Не говорите глупостей, — Грушко был заместителем Крючкова
и мог позволить себе говорить любому из сидевших в этой кабинете, кроме самого
хозяина, любые дерзости.
— Простите, товарищ генерал, — возразил упрямый Дроздов, —
мы постарались проанализировать все возможные варианты. И настаиваем на своем.
Среди наших нелегалов нет ведущих двойную игру. В этом вы можете сами
убедиться.
— Виктор Федорович, — примиряющим голосом произнес Крючков,
— вы можете сами проверить результаты работы их управления. Если будут какие-то
сомнения, повторим проверку.
— Хорошо, — сразу согласился генерал.
— А вы, товарищ Дроздов, — обратился к нему Крючков, —
подготовьте для меня справку о всех ваших офицерах на этом направлении.
— Хорошо, Владимир Александрович, — сразу отозвался Дроздов.
— Кажется, наши специалисты-контрразведчики тоже имеют
какие-то наработки? — спросил Крючков у полковника Буданова.
— Да, товарищ генерал, — неторопливо ответил Буданов, — по
нашему мнению, этот неизвестный может работать в одном из наших посольств за
границей даже в должности резидента.
Все шестеро офицеров, сидевшие за столом, мрачно
переглянулось.
— Почему вы так решили? — спросил Крючков.
— Анализ перехваченной информации свидетельствует о том, что
агент английской разведки работает либо в руководстве третьего отдела ПГУ КГБ,
либо в одном из наших посольств под прикрытием. Но конкретно мы пока установить
не можем, — сообщил Буданов.
Крючков достал свой список, развернул его и для себя еще раз
перечитал фамилии всех семерых резидентов: Гук, Шацких, Севрюгин, Селивестров,
Кошляков, Будник, Смирнов. Он хорошо знает всех семерых. Неужели один из них
враг? На такой должности — и враг? Он в это верить не хотел и не мог. Но на
вский случай сказал:
— Ищите замены резидентам, которые сидят слишком долго. Или
допускают крупные ошибки. В Лондон Гуку передайте, чтобы активизировал работу,
но без ненужного риска. А в Ирландии Смирнова давно нужно было заменить, У вас
есть какая-нибудь кандидатура? — спросил он у Грибина.
— Отдел рассматривает кандидатуру Владимира Васильевича
Миндерова на этот пост. И еще две кандидатуры. Пока решаем.
— Долго решаете. А в итоге мы не всегда получаем то, что нам
нужно. Возьмите под свой личный контроль и эту работу. Мы просто обязаны все
выяснить без привлечения к этим утечкам сотрудников Второго Управления. Они
начнут действовать топорно, без должного прикрытия, — Крючков, уже столько лет
проработавший в разведке, с обычным высокомерием разведчика относился к грубым
и прямолинейным действиям контрразведки.
— Мы постараемся выбрать лучшего, — заверил его начальник
третьего отдела.
— Тогда подведем итоги, — сухо сказал Крючков, — с этого
момента мы создаем специальную группу в составе: Грушко, Голубев, Буданов. Нам
нужно точно выяснить, откуда и почему идет информация к англичанам. Спасибо.
Все свободны. Дроздову остаться.
Когда все вышли, он мрачно посмотрел на Дроздова.
— Теперь рассказывайте про вашего «Юджина». Что у вас с ним?
— Пока ничего. На связь с нашими людьми в Нью-Йорке его
связной не вышел. Матвеев передает, что обнаружил за собой наблюдение. И
наблюдение за Сюндомом.
— Они вышли на шведа? — зло спросил Крючков.
