«А могли бы и разминуться, если бы не «мадам», которую завтра надо всенепременно спасти — как-никак, а «рука судьбы», черт бы ее побрал!»
Его поражало чувство юмора Бога — так переплести случайности и судьбы!
Не выдержав даже такого одиночества, он стал будить Наталью.
— Ринков, ты вспомнил заготовленную речь?
Она, даже не проснувшись до конца, загоралась от его поцелуев.
— Нет, — засмеялся он. — Я хочу закрепить твое согласие!
— Крепи! — тоже смеялась Ната.
Антон прижимал ее к себе одной рукой, а другой гладил по спине, тихо балдея от испытываемых ощущений! Они возвращались на землю после длительного и нежного «закрепления».
— А что там у нас с заданием? — спросила Ната.
— Там почти все понятно, кроме некоторых деталей.
Он рассказал ей, как развиваются события.
— То, что он собрался их всех убрать, — это понятно, но как? Дед уверен, что он придумает что-то хитрое! Главное — успеть его опередить!
— Как я понимаю, — язвительно сказала Ната, — вы с Мишкой собираетесь принять в этом активное участие?
— Натка!
Антон не знал пока еще, что надо говорить в таких ситуациях, привыкнув за свои сорок пять лет ни перед кем не отчитываться и не принимать во внимание «нежных» чувств женщин, кроме разве что мамы, но это было очень давно.
— Ринков! Я не собираюсь тебя отговаривать, все-таки я умная девочка и безнадежными делами не занимаюсь! Но я хочу знать, куда именно ты полезешь?
— Ты заметила, что, когда сердишься, чаще всего называешь меня по фамилии? — весело сообщил он и перешел на интимный шепот: — Но больше всего мне нравится, как ты произносишь: «Анто-он», когда мы…
— Я поняла! Не отвлекай меня, я только начала тебя допрашивать!
Он засмеялся, но все-таки ответил:
— Скорее всего, мы будем на складе. Будут мои ребята, я потом тебя с ними познакомлю!
Наталья села в кровати, стала возмущаться, эмоционально размахивая руками:
— Тогда тем более надо точно знать! А вдруг он взорвет все к чертовой матери, а вы там геройствовать будете!
— Нет! Ему надо, чтобы все прошло по-тихому! И так, чтобы их не нашли, — концы в воду!
— О господи! — прошептала Ната.
Она смотрела на Антона перепуганными, расширенными глазами, прижав пальцы к губам.
— Что? — Антон выпрямился и тоже сел на кровати. — Натка? Что случилось?
— Я знаю, что он сделает, — потрясенным шепотом ответила она.
Ната лихорадочно обдумывала ту догадку, которая пришла ей в голову.
Она испугалась за Антона, за всех, кто там будет, и даже за этих «клиентов», будь они неладны!
— О господи! — снова повторила она. Может, она остановит Антона, ну хоть как-то уговорит, чтобы не лез!
«Нет! Это бесполезно — все равно что бегущего бизона или поющего Кобзона! Тогда срочно надо что-то придумать! Пусть они все думают — и он, и его Дед, и кто угодно!»
— Натка! Да скажи ты, что случилось! — рыкнул Антон.
Он схватил ее за руки и потряс, увидев, как она испугалась своих мыслей.
— Сейчас, сейчас! Мне надо успокоится! Ринков, может, ты не полезешь? А?
— Ната!
— Ну хорошо, хорошо! Но спросить я должна была! Может, я и ошибаюсь! Давай, что ли, выпьем? А потом я расскажу.
Антон быстро встал, вышел в гостиную, где стоял холодильник, достал вино, открыл его, взял два бокала, все время посматривая на нее, вернулся и сел на кровать. Ната вскочила, нашла свою сумочку, достала сигареты и закурила.
Антон взял ее за руку и, усадив возле себя, протянул бокал с вином. Он ничего не говорил, просто прижал ее к себе одной рукой и тихо покачивал, успокаивая. Они выпили налитое в бокалы вино.
Первый испуг у Наты прошел, и теперь она испытывала несколько чувств: с одной стороны, ей было интересно, угадала ли она, а с другой — все еще страшно от этой догадки.
Она отставила бокал и побежала в гостиную.
— Ты куда? — удивился Антон.
— Я сейчас, мне надо одеться!
Она нашла футболку Антона, торопливо натянула на себя и также бегом вернулась к нему.
— Понимаешь, — торопливо начала рассказывать она, эмоционально размахивая руками и расхаживая вдоль кровати, — когда училась в институте, я как-то делала доклад об обороне Севастополя. Он считался курсовой работой, поэтому мне пришлось и в библиотеке сидеть, и даже в архив обращаться. Там была масса интересных фактов и много вопросов, на которые я не нашла ответов. Так вот! Один из фактов меня удивил, я потому его и запомнила! Было несколько таких арсеналов возле моря, некоторые с причалами или углубленными заливами для катеров, чтобы удобней было во время боя как снабжать корабли, так и бесперебойно доставлять боеприпасы десанту. И самое интересное — на некоторых из этих арсеналов была установлена система затопления, на случай сдачи города! Причем работает она таким образом, что если ее включают, то двери закрываются автоматически, и эта система закрытия дверей не связана с основной, то есть, когда начинается затопление, закрытие дверей невозможно остановить! — Она потушила сигарету, допила вино и уже более спокойно закончила рассказ: — Понимаешь, скорость поступления воды очень высокая, практически считаные минуты, и, если там находятся люди, у них нет никаких шансов на спасение! Да, самое интересное! Ни один их этих арсеналов не был затоплен, нечего было затапливать, там не было боеприпасов, а может, просто не успели. Если этот склад один из таких, то ваш Хаким может об этом знать! Нельзя ли это быстро выяснить?
Антон был потрясен! Он уже не удивлялся ее уму, но каждый раз, когда она излагала свою идею, поражался остроте мысли, оригинальности ее логики, балдея от восторга, что это его женщина, что они встретились и так совпадают!
Он притянул ее к себе, повалил на кровать и улегся сверху.
— Натка! У меня нет слов! Я с ума схожу от счастья, что мне удалось тебя заполучить!
— Почему ты стал называть меня Натка?
— Тебе очень идет, ты такая боевая, веселая!
— «Я еще на машинке умею и пироги печь», — процитировала она, смеясь. — Да! Самое главное! Могу петь патриотические песни!
— В паранджу и под замок! Никому не отдам! — прорычал он и стал ее целовать.
— Антон! У нас дело! — увещевала она, вырываясь из объятий.
— Да! Дело! — продолжая ее целовать, ответил он.
— Я сейчас перестану соображать! Это черт знает что! Ты так на меня действуешь! — Она обняла его и ответила на поцелуй.
— Ты на меня тоже! — Он перекатился с нее, встал с кровати, но, не удержавшись, все-таки наклонился и еще раз поцеловал. — Все! Дело!
