Но в состоянии плачевном Семиаренс пробыл недолго. Миновав ворота, он сразу же направился на улицу Канальную. Там, в маленьком домике под черепичной крышей, на втором этаже, нависающем над первым, отведенным под книжную лавку, жил отступник по имени Элнорис. Для тех, кто не разбирается в обычаях светлых альвов, уточним: ничего негативного, оскорбительного в статусе «отступника» не было. Слово это обозначало лишь то, что светлый альв по каким-то своим причинам традиционному, лесному образу жизни предпочел проживание в городе, среди инородцев. Никто его за это не осуждал, наоборот, подобное сближение с людьми в последние годы очень приветствовалось, поскольку приносило немало пользы обеим сторонам. Так что у Семиаренса Элленгааля, казалось, не было никаких оснований вести себя надменно и властно по отношению к соплеменнику Элнорису, книготорговцу. Но именно так он себя и повел, и Элнорис не возражал – склонил голову в почтительном поклоне и на все требования отвечал покорно: «Я исполню не медля, тан». И уже три часа спустя в распоряжении недавнего каторжника была прекрасная шелковая одежда, доброе оружие, достойное королей, великолепная верховая лошадь под дорогим седлом и кошель, полный серебряных крон. А во взглядах, которые альв Элнорис бросал на свой дом, появилась затаенная печаль, потому что отныне он принадлежал ему не в полной мере – лавку со всем содержимым пришлось заложить у ростовщика. Впрочем, это были житейские мелочи по сравнению с той честью, что выпала на его долю! Несмотря на ощутимые убытки, Элнорис был горд и счастлив.
Семиаренс Элленгааль тоже почувствовал душевный подъем, когда дорогие шелка привычно коснулись тела, омытого южными благовониями, а та его часть, о которой в обществе не говорят, устроилась в удобном седле вместо жесткой деревянной скамьи. Он во весь дух гнал резвого и выносливого апприйского рысака по холмистым равнинам Эренмаркского королевства, и сердце замирало от восторга при виде знакомых пейзажей, казалось, так и поскакал бы впереди коня – скорее, скорее домой! Впрочем, какие там скачки – ходить надо учиться заново…
Ликующим весенним солнцем и кликами первых птичьих стай встретил его родной Нидерталь. Земля пробуждалась от зимнего сна, нежные подснежники расцветали на проталинках, звенела капель, бежали наперегонки ручьи, на вербах серебрились мохнатые шарики, и казалось, нет места в этом радостном мире и самой Тьме, и страшным ее обитателям…
Но нет. Тьма была, как были разрытые могилы на кладбищах и когтистые следы на северных, еще заснеженных склонах холмов, как были обглоданные человечьи останки вдоль дорог, вытаявшие из-под осевших сугробов, и мертвые, разоренные хутора – маленькие белые домишки под облетевшей красной черепицей, глядящие на весеннее кипение жизни черными провалами окон…
Ничто не изменилось за прошедшие годы. Беда не стала меньше, и Тьма не уйдет сама по себе, будет и дальше бесчинствовать, если не остановит ее один из тех, кто однажды сам открыл ей путь в этот мир…
Шестеро их было тогда, десять лет назад. Один остался в живых – Семиаренс Элленгааль. Надолго ли? Увенчается ли успехом его новый поход? Или падет он жертвой злого рока, что преследовал их с того страшного дня, когда, движимые волей своего народа, они шагнули под мрачные своды заповедной пещеры Хагашшая? Рока, что уже свел в могилу (именно в могилу, грязную яму в земле) пятерых, а самого Семиаренса отправил на каторгу? Если так, если умрет последний из них – конец. Мир никогда не станет прежним, он больше не будет принадлежать живым. Чужие мертвые из чужих миров поселятся в нем… Да, вот так и рождаются они, загробные миры. Это вам не человечья сказка про мрачный Хольгард и светлый Регендал, придуманная для назидания одним и утешения других. Это страшная правда бытия.
…Но пока он старался не думать о плохом, гнал прочь гнетущие мысли. Впереди ждала встреча с теми, кто уже считал его мертвым и потерял надежду, а встречи такие всегда бывают очень, очень радостными… Возможно, в последний раз в жизни ему предстояло испытать счастье, не хотелось ничем его омрачать.
Его встречали как героя. И как героев оплакивали пятерых. На них не было вины за случившееся в Хагашшайской пещере – они лишь исполнили волю непомерно возгордившегося народа, принесли себя в жертву фатуму…
Да, это было счастье – до боли, до слез. Это было возрождение надежды.
…Три дня гадали люди Нидерталя: отчего, пугая тварей ночных, вечернее небо над лесом рассыпается фонтанами волшебных огней, отчего музыка льется как встарь и лица соседей-альвов озаряют праздничные улыбки? Ответа не было, но каждый понимал: чем бы ни было вызвано это позабытое веселье – оно уж точно к добру!
Вслед за праздниками пришло время новых изысканий, приобщения к источникам тайных знаний, доступным лишь избранным из числа светлых альвов. И вот какая странность! Пять значимых линий фатума оказались прерваны – горько, но неизбежно, – однако на их месте неожиданно возникли две новые, вплелись в общий узор грядущего яркими строчками, а в конце свились меж собой, как две змеи, черная и серая, стремясь друг друга задавить. Теперь уже от исхода их битвы зависела участь этого мира, а собственная, жемчужно-белая линия Семиаренса, на которой прежде было завязано будущее… нет, не прервалась, но будто поблекла рядом с ними, ушла на задний план. Это было большое облегчение – будто огромная гранитная глыба свалилась с души. Нехорошо, неправильно переваливать свою ношу на другого, но Семиаренс Эменгааль, младший тан светлых альвов Нидерталя, вновь ощутил прилив счастья. Мир больше не сходился единственно на его судьбе, и за то, что с миром произойдет, отвечал не он один!
Теперь ему оставалось одно – выяснить, кому эти линии принадлежат, чтобы быть рядом в решающий момент…
Потом – новый поход, уже вдвоем. Через Гаар и Вальдбунд, вниз по Яграве до поворота, а дальше – на юг, на юг вдоль Сенесского хребта и на восток – под хребтом, через Нижний Вашаншар, в несчастные земли Со, объятые злом. Наперехват врагу, которого надо будет ради всех живых этого мира истребить. Потому что со смертью его отступит сама Тьма – так сказали карты фатума, а они не ошибаются никогда, лишь изредка преднамеренно лгут. И очень часто недоговаривают.
Трое шли в земли Со с запада – молодой человек, случайно коснувшийся запретного, нифлунг, уже стоящий одной ногой во Тьме, и потомственная ведьма, способная от природы на дела гораздо более темные, чем простое родовспоможение. И отдельно от них четвертый – честолюбивый и самонадеянный колдун, опасный не силой, но слабостью своей. Один из них, возможно сам не ведая о том, нес гибель собственному миру. Вот только кто из четверых?!
Государство Нижний Вашаншар было большим. В длину оно тянулось от северных лесов до южных морей и делилось на целых пять провинций. Зато в поперечнике его можно было пересечь за два дня пешком, если идти правильной дорогой. Но наши путники блуждали все четыре. Это проводник их, молодой Штуммельтанненштофф, мудро рассудил, что четыре дня его работы будут стоить вдвое дороже, чем два. Кроме того, в числе его обширной родни имелось несколько владельцев харчевен и гостиных камор, и было бы несправедливо привести постояльцев к одним, обойдя вниманием других. Определенно он не мог так поступить и повел своих нанимателей далеко не самым оптимальным маршрутом.
