К слову, для Йоргена, малодушно обретавшегося в сторонке от туши, тоже занятие нашлось. На запах крови ТАКОЕ устремилось – только успевай мечом махать. Не будь они вконец оголодавшими, скорее всего, махнули бы рукой на добычу и ушли прочь. Но голод придал решимости, и трофей свой они отстояли (правда, Семиаренсу для этого пришлось отвлечься от туши и установить защитную сферу, чтобы под руку не лезла всякая темная гадость). Сколько могли, унесли с собой, заполнив мясом заплечные мешки и даже запасные кожаные штаны Черного Легивара, предварительно завязав узлами все отверстия. Готовую конструкцию маг повесил себе на шею и радовался: как удобно нести.
– Зачем так много? – удивился Йорген. – Оно же до завтра пропадет на такой жаре!
– Ничего подобного! – возразила ведьма. – Я его зачарую, я умею! Будет как свежее! Больше, больше берите! Выпадет ли еще случай разжиться?
И вот в чем готов был поклясться Кальпурций: когда распределяли груз (ох немалый!), каждому досталось примерно поровну, только для Гедвиг и Фруте сделали небольшую скидку. Хотя возражали оба.
«Но должен же кто-то наши вещи нести? Не можем же мы все мясом перепачкать?»
Этот довод Йоргена прозвучал очень убедительно, и Гедвиг перестала спорить, приняла мешок с пожитками. А Фруте, как и все, нес мясо. Но каким-то загадочным образом, недоступным глазу стороннего наблюдателя, груз его постепенно перекочевывал в мешок Йоргена, и мальчишка шагал налегке. Пока не вмешался друг Тиилл.
… – Это мой мешок, зачем ты его трогал?
– Я его не трогал, я об него споткнулся! И сравнил твой мешок с мешком твоего братца! И скажу тебе одно: если ты угробишься во цвете лет, ему тоже хорошо не будет! О себе не думаешь, подумай о Фруте! Спасать его от тварей твой труп не сможет!
Некоторое время Йорген молчал – с этой точки зрения он на проблему еще не смотрел.
– Да… Пожалуй, в этом есть смысл… Фруте, иди сюда! С мешком! Я устал как собака, отложу тебе чуть-чуть!
С этих пор он стал вести себя благоразумнее, и у Кальпурция отлегло от сердца.
Походный быт постепенно налаживался, спутники привыкали друг к другу.
Глава 30,
в которой Семиаренса Элленгааля ждет неприятная встреча и еще более неприятное объяснение, едва не стоившее ему жизни
Наверное, когда-то этот вид был очень живописным. Он открывался с высокого холма, а может, с древнего кургана (что гораздо хуже, опаснее!). У подножия протекала река, не слишком широкая, обмелевшая, но судоходная в прошлом – обугленный остов торговой ладьи лежал на дальнем берегу. Слева, за полосой выжженной травы, вставал лес, тоже основательно подпорченный огнем. У сосен были опалены стволы, но все-таки они жили, высились над погибшим подлеском и мрачно шелестели на ветру. И как-то сразу становилось ясно: лучше в тот лес не ходить, если жизнь дорога.
Прямо впереди были поля. Когда-то были, когда-то поля. Теперь – просто равнина со смутно угадывающимися прямоугольными очертаниями межей. А за бывшими полями, у излучины, раскинулся огромный город: обводной ров, крепостные стены, за ними – дома высокие, белокаменные и башни со шпилями. Красота! Но тоже – бывшая. Даже издали были видны огромные дыры в крышах, до основания развороченные строения и кварталы, выгоревшие целиком.
– Ох, погулял здесь, похоже, крупный дракон лет эдак пять назад! – определил Йорген. – Характер разрушений типичный…
– Мне казалось, драконы не принадлежат Тьме… – удивился просвещенный силониец. – Это древние природные создания, живущие вне представлений о Добре и Зле…
– Ну Тьме-то он, может, и не принадлежит, но жрать-то ему хочется! – усмехнулся ланцтрегер. – Привычной добычи не стало, вот и пришлось на город нападать.
– А какая у него привычная добыча? – Фруте стало любопытно, он вдруг понял, что, несмотря на прекрасное образование свое, слишком мало знает о драконах.
Йорген ответил важно:
– Скажем, так. Он ест все, что движется, состоит из плоти и крови и не имеет привычки бить из тяжелой катапульты ядрами с отравленными шипами. Главные кормовые угодья для драконов – это человечьи деревни. Там и скот, там и люди беззащитные. А в города они только от большой нужды лезут – в неурожайные годы, в войну, после моровых поветрий… Знаете что? – Он вдруг перебил сам себя. – Мне кажется, в этом городе еще есть жизнь! Во-он там, видите? Это огороды! Ой, мне кажется, там капуста растет! – Он умоляюще взглянул на спутников. Спасительная кабанятина успела надоесть до тошноты, так хотелось чего-нибудь другого, растительного!
– Надо пойти туда, может, удастся солью разжиться! – поддержала Гедвиг. – Чары чарами, а мясо лучше бы засолить. А может, и хлеба на него выменяем.
Это был аргумент! Даже Семиаренс Элленгааль не смог устоять, хотя идти в этот город ему очень, очень не хотелось. Он уже был там – десять лет назад…
Белый Фальк – так он назывался. Некоронованная столица земель Со. На сотни лиг вокруг не встретишь города богаче и краше. Все торговые пути сходились в нем, золото текло рекой. Только из камня строили здесь дома – ни одной деревянной лачуги, даже на самых окраинах. А народу жило – страшно представить – чуть не шестьдесят тысяч!!! В общем, дракону в свое время нашлось чем поживиться… Ох, что-то там творится сегодня? Семиаренсу Элленгаалю было жутко до дрожи.
…Даже страшное темное десятилетие не смогло полностью стереть следы былого величия Белого Фалька. И лежа в руинах, город восхищал. Очевидно, к возведению его приложили руку силонийские и эренмаркские зодчие. Первым принадлежали богатые дома с колоннадами и внутренними двориками, вторым – взлетающие в небо острые шпили башен. Кальпурций смотрел – и удивлялся, как органично сочетаются в Фальке два архитектурных стиля, ранее казавшиеся ему совершенно несовместимыми. Не выбивались из общей картины и постройки третьего типа – довольно массивные, приземистые, с маленькими оконцами и почти плоскими крышами. Правда, значительная часть городских зданий лежала в руинах, но это были именно руины – живописные и благородные, – а не безобразные развалины.
И среди них копошилась жизнь. Вот она-то была безобразна. Голодная, нищая, грязная и вонючая, она пыталась подражать жизни обычной, мирной. Люди занимались ремеслом: портные перекраивали одну рвань в другую, что-то мастерили гончары и плотники. Ковали оружие кузнецы. Были открыты торговые лавки. Правда, в те из них, где товара было много – и какого богатого! – покупатели заглядывали редко. У дверей же, где полки стояли пустыми, неизменно толпился оборванный и злой народ – здесь торговали едой.
В городе сохранилась даже какая-то власть, писались указы и вывешивались на столбах:. «О недопущении присвоения имущества покойных без письменного разрешения Управы», «О недозволенном выпасе скотины в Священном саду», «О рыболовной и прочих повинностях», «О пресечении людоедства и трупоедства» и прочие в таком духе. Была своя стража, гоняла тварей, как могла, и ловила воров. Кто-то судил их и казнил – на площади стояла большая окровавленная плаха. Кто-то учил детей (десятилетних и старше, малышей не было вовсе). Кто-то по утрам убирал с улиц трупы и сжигал. В общем, порядок был.
