– Какой ужас! – деликатно вздохнула ведьма, хотя на самом деле ей хотелось сказать «какая пакость!». – А вы не пробовали избавиться от этой напасти совсем? Ведь ваш народ сведущ в колдовстве.
Вопрос был праздным. Ну конечно они перепробовали все доступные способы – но злу не было никакого дела до их усилий. Чары альвов оказались бессильны пред ним…
…Тан говорил, говорил о беде народа своего, но с каждым его словом Йорген все отчетливее чувствовал: ох, чего-то он недоговаривает. Другие это тоже понимали: многозначительно переглядывались ведьма с магом, Семиаренс Элленгааль отводил глаза. Кальпурций, уж на что не силен был в колдовстве, и тот поглядывал с беспокойством.
Потому что не было на самом деле никакого загадочного зла, и к нашествию Тьмы это явление, старое как мир, прямого отношения не имело, хоть и напоминало внешне двоедушие. «Вандергайст» называлось оно. Блуждающий дух. Своего рода проклятие, неудивительно, что искушенные в тайных знаниях альвы не могли с ним справиться. Ведь избавиться от проклятия без посторонней помощи невозможно в принципе. Только сам проклявший может его снять или хороший колдун.
– Почему же вы не обратились к колдунам? – спросила Гедвиг в лоб.
Альв смерил ее тяжелым взглядом, потом махнул рукой: дескать, какая теперь разница, какой смысл скрывать очевидное? Ответил с горечью:
– Какие колдуны, на третий-то год Тьмы? Кто из них на ее сторону не перешел – те полегли, все до единого…
– За Сенессами полно колдунов, живых и здоровых! – удивился Кальпурций. – Дорога тяжела, но не настолько, чтобы ее невозможно было преодолеть, мы тому живой пример…
Тан поселения Айо не дал ему договорить.
– Что ж, значит, пришел и ваш черед узнать о самом худшем…
Спутники с недоумением переглянулись, они-то думали, главная беда альвов в проклятии состоит!
– …Покинуть пределы этого леса не способна ни одна живая душа! Мы – пленники его, уже много лет. А теперь – и вы.
Вот это был удар.
– Поели, называется, краденых пирогов! – нервно рассмеялся Йорген фон Раух, он первый смог говорить. – Правильно говорят хейлиги в храмах – за греховные помыслы тоже приходится платить.
– Правильно, – подтвердил Кальпурций Тиилл. – Да только цена высоковата, ты не находишь, друг мой?
– На все воля Дев Небесных! – Голос ланцтрегера звучал цинично и зло. – Это я во всем виноват.
– Ничего подобного, – возразил великодушный силониец. – Все мы хороши.
Больше они в тот день о делах не разговаривали – спать легли. «Утро вечера мудренее» – было такое присловье у торговцев, наезжавших в Эренмаркское королевство из восточных земель. Йорген часто слышал его на рынке, но смысла не понимал. Лично ему сколь-нибудь умные мысли начинали приходить в голову не раньше полудня. По утрам же начальник столичного гарнизона Ночной стражи ощущал себя совершенно безмозглым и очень боялся, что это однажды заметят подчиненные. Вот почему все проблемы ланцтрегер предпочитал решать с вечера.
Но теперь он был согласен с остальными: нужен отдых, нужно время, чтобы страсти улеглись и вернулась способность рассуждать здраво. Пока же всем им хотелось одного – рвать и метать с досады. Заниматься колдовством в таком состоянии не рекомендуется категорически, во избежание разрушений и жертв. А без колдовства здесь было не обойтись, это уж к гадалке не ходи.
И заснули они вповалку, у чужого бездымного костра, под мерный вой, несущийся откуда-то издали, – должно быть, это одержимая дева бушевала в своем дупле.
За ночь Кальпурций Тиилл успел счесть происшедшее дурным сном – ну не может же такого быть на самом деле, чтобы отпрыск славного рода Тииллов вознамерился промышлять кражей пирогов! Но открыл глаза – и убедился в собственной порочности. Под бледным рассветным небом, проглядывающим в прорехи угловатых ветвей, бесцветным, почти невидимым пламенем горел костер. Спутники спали вокруг, подложив под голову дорожные мешки. Всхлипывал жалобно Фруте, его нежное личико выглядело совсем детским и несчастным. Черный Легивар неудобно завалился навзничь и храпел. Гедвиг сжимала в ладони руку Йоргена, и это зрелище Кальпурция не порадовало, но он их простил. Семиаренса на месте не оказалось, он любил просыпаться раньше всех… А дева в дупле все выла и выла, нагоняла смертную тоску…
Спать расхотелось, захотелось вырваться как можно скорее из этого унылого, полуживого места пусть назад, во Тьму, но в нормальную, привычную Тьму!
– Вставайте! Хватит дрыхнуть! – Он безжалостно растолкал спящих. – Нечего время терять, надо что-то решать!
– У! – сказал Йорген, перекатываясь на бок. – Попозже!
Силониец был непреклонен:
– Подъем!!!
Эта короткая команда всегда действовала на ланцтрегера фон Рауха безотказно. Он резво вскочил и спросонья чуть не угодил в костер, хорошо Легивар удержал за пояс.
– Спасибо! – сказал ему Йорген с чувством. – Ты настоящий друг! Не то что некоторые из будущих шуринов!
…Первым делом они решили убедиться в достоверности сказанного накануне. Горбатый паренек по имени Виалир, вчерашний стрелок, вызвался их проводить. Проводил. До самой опушки дошли нормально, и знакомая пустошь уже проглядывала меж стволов. Вот только выйти на нее не удалось. Тропа вилась под ногами, расступались, давая дорогу, древесные стволы… И так до бесконечности. Не желал выпускать своих пленников зачарованный лес! Два шага, не больше, оставалось до его кромки – преодолеть их так и не удалось.
– Ну, теперь верите? – печально усмехнулся молодой альв. – Отсюда возврата нет.
– А если напролом, без вашей тропы? – не желал сдаваться ланцтрегер.
Виалир пожал плечами:
– Попытайтесь.
Попытались. Исцарапались еще больше, одежду изодрали, а толку никакого.
– Ладно, – решил боевой маг, – идемте назад, в поселок. Я подумаю, как снять проклятие вандергайста. Вдруг оба явления как-то связаны и, устранив одно, мы попутно избавимся от другого?
– Ты сможешь снять проклятие? – усомнилась Гедвиг Нахтигаль и напомнила, не щадя самолюбия молодого мага (не до сантиментов ей было в тот момент): – С твоей-то третьей ступенью?
– Не смогу, – был спокойный ответ. – Я надеюсь только вспомнить, как это делается. А снимать будешь ты.
Провожатый слушал их разговор молча, с непроницаемым лицом. Он-то знал, что надежды нет.
…Шел третий год Тьмы. Уже окончился короткий период кровопролитных войн, и тела павших бойцов дожирали их победители. Больше не перекатывались с места на место волны беженцев: люди поняли, что спасения нет. Голод и мор гуляли по городам, дымились пепелищами села, зарастали диким бурьяном, превращались в пустоши поля. Жизнь гибла или превращалась во что-то злое. Сытая нежить плодилась без счету.
