Я кивнул:
— Конечно. Ничего и не могло быть.
Возможно, этот случай так повлиял на меня, что с того дня наши с Эллен отношения стали постепенно налаживаться. Я мог отомстить ей, но не стал этого делать. Но знал, насколько был близок к этому. Возможно, когда жена оказалась в подобной ситуации, она тоже пыталась остановиться, но не смогла.
И пусть между нами тогда ничего не произошло, Донна могла решить, что все же мы были достаточно близки. И даже рассказала о нашем якобы романе. Но если честно, я не особенно хотел знать, кому именно.
Глава девятнадцатая
— Мне сказала ее сестра, — проинформировал Барри, пока мы ехали по Промис-Фоллс мимо автомагазинов, «Уол-марта» и разных забегаловок.
— Хизер, — вспомнил я. — Из Айовы.
— Сестры все друг другу рассказывают, — заявил Дакуорт. — Я поговорил с ней еще до похорон. Они с мужем приехали вчера вечером.
— Да, я видел их на церемонии. Но она ошибается.
Детектив проигнорировал мои слова.
— Мы немного побеседовали, но она сказала, что не представляет, кто мог желать зла ее сестре, зятю или племяннику. Однако она вспомнила, как Донна рассказывала ей, что переспала со своим соседом. Это, конечно, был неблаговидный поступок, но тем не менее это случилось.
— Если Донна и рассказала об этом своей сестре, то она сильно преувеличила.
— Зачем ей лгать сестре?
— Барри, — я постарался держать себя в руках, — у меня нет настроения обсуждать эту тему, но скажу тебе одно: между нами ничего не было. Я не крутил роман с Донной Лэнгли. Не спал с ней. Не скрою, у меня была такая возможность, но я ею не воспользовался. Знаю, что ты выполняешь свою работу, но не понимаю, какое это имеет отношение к случившемуся. Даже если бы я на самом деле спал с ней, чего, как повторяю, не было. К тому же, если верить слухам, твое расследование в скором времени может подойти к концу.
— С чего это ты взял? — удивился Дакуорт.
— На похоронах все только и говорили, что о Колине Маккиндрике. О том человеке, который угрожал Альберту, после того как он добился освобождения для убийцы его сына.
— Что ты слышал?
— Вы пришли к нему, чтобы задать несколько вопросов, а он прострелил себе голову.
— Да, так оно и было. Это случилось сегодня рано утром. Черт знает что творится.
— Неужели тебе это ни о чем не говорит?
— А ты стал у нас психоаналитиком, Джим?
— Ну, это же логично — Колин Маккиндрик явно испытывал чувство вины. Иначе зачем он убил себя, когда вы пришли к нему?
— Возможно, у него просто была депрессия, Джим.
— Но ты не знаешь этого наверняка.
Барри вспылил:
— Зато ты говоришь так, словно тебе все известно. Так вот, умник, теперь послушай, как все было. Я пришел поговорить с ним, представился через рацию, сказал, что веду дело о семье Лэнгли, а он велел мне проваливать и пригрозил, что начнет стрелять через дверь. Я вызвал подкрепление, но и глазом моргнуть не успел, как этот мерзавец застрелился. Дверь был заперта, поэтому мне пришлось пройти в дом через гараж. Его нашли в холле, но мозги разлетелись повсюду, даже на кухню.
Дакуорт явно пытался шокировать меня, но его рассказ не произвел должного впечатления.
— Барри.
— Но вот что я еще хочу тебе сказать, — перебил меня детектив. — Колин Маккиндрик в ночь с пятницы на субботу был мертвецки пьян.
Я с удивлением посмотрел на него.
— Он провел ночь в камере. Дело было так. Сначала Маккиндрик пил в баре «У Кейси», в центре города. После того как умер его сын, он стал крепко прикладываться, а когда стараниями Альберта освободили парня, который был виновен в его смерти, совсем перестал себя контролировать. Так вот, напившись, Колин сел в машину, поехал по Карлтон-стрит, но там его остановила полиция и провела тест на наличие алкоголя в крови. Потом его задержали и забрали машину.
— Он был в тюрьме, — сказал я скорее себе, чем Барри, — когда убили Лэнгли.
— Всю ночь. Пребывание в тюрьме — пожалуй, самое надежное алиби.
Я медленно покачал головой:
— Возможно, он кого-то нанял. Маккиндрик нанял убийц, чтобы те разобрались с Альбертом Лэнгли, а в результате была расстреляна вся семья.
Барри недовольно поморщился:
— Наемные убийцы? В Промис-Фоллс? Джим, что с тобой? Насмотрелся криминальных фильмов?
Я откинул голову на подголовник. Неожиданно на меня накатила какая-то усталость.
— Итак, — Барри вернулся к своей теме, — поскольку следствие продолжается и я по-прежнему должен его вести, позволь мне задать еще несколько вопросов. И прежде всего о твоем якобы выдуманном романе с Донной Лэнгли.
— Может, сначала расскажешь, что тебе сообщила ее сестра, а потом выслушаешь мои объяснения?
Уголки губ Дакуорта слегка дрогнули.
— Хорошо, Джим. Просто замечательно. Но, боюсь, ты совершенно не представляешь, как проводится следствие. Не могу тебе пересказать показания другого человека, иначе ты попытаешься учесть их в своем рассказе. Это первое правило, которое я усвоил, пока учился в полицейской академии.
Я молча смотрел перед собой.
— Джим, послушай, мы давно друг друга знаем. С тех самых пор как ты еще работал у Финли. Всегда считал тебя хорошим человеком. И я стараюсь быть откровенным с тобой. Я же не стал задавать эти вопросы в присутствии Эллен, когда приходил к вам, потому что решил тебя пожалеть немного. И чем ты мне за это отплатил?
— Ты мог спросить меня, даже когда рядом была Эллен. Потому что между мной и Донной ничего не было. — Я замолчал, а потом добавил: — Говорю правду.
— Это всего лишь слова, — отмахнулся Барри.
— Ладно. Это случилось давно. Вскоре после того как Эллен устроилась на новую работу в колледж. Я работал на улице, она пришла к нам, потому что у нее в доме отключилось электричество. Я пошел к ним в дом проверить электрощиток.
Дакуорт хихикнул:
— Вот как теперь это называется?
Я покачал головой:
— Она поцеловала меня. То есть мы поцеловались. Лэнгли хотела, чтобы мы занялись сексом, но я был не готов к этому.
— Ясно, — с недоверием в голосе сказал Барри.
— Это правда. Донна выглядела такой несчастной и была очень грустной. И мне показалось, что она хотела затащить меня в постель, чтобы отвлечься. — Я задумался. — Возможно, был еще какой-то мужчина, кроме меня, с которым ей повезло больше.
— Да, не исключено, — пробормотал себе под нос Барри.
— Я сказал тебе правду. После того как это случилось — то есть едва не случилось, — я решил исправить все ошибки, которые допустил за время брака, чтобы у нас с Эллен все стало как прежде.
