— Значит, вы… то есть мне кажется, что тогда вы… — Как же сказать об этом молодой матери, которая кормила ребенка?
— Трахалась за деньги? — спросила Линда. — Не волнуйтесь. — Она кивнула в сторону Шона: — Малыш еще и «мама»-то говорит с трудом. — Она снова пристально посмотрела на меня. — Но не думаю, что занималась этим с вами.
— Нет, — согласился я. — Вы правы. — Пришлось сесть за один из столов, чтобы ей не приходилось вертеть головой при разговоре. — Значит, вы все-таки ушли с улицы?
— Да. — Она развела руками. — И оказалась вот здесь. В доме для брюхатых малолеток.
Я улыбнулся:
— Не нужно принижать себя.
— Почти вся моя жизнь была сплошным недоразумением. Но сейчас мне хочется взять себя наконец в руки. — Линда с гордостью посмотрела на ребенка. — Хочу закончить школу и пойти учиться в колледж.
— А чем вы собираетесь заниматься?
— Ну, возможно, стану журналистом. Я повидала много грязи и людей, которые жили неправильно. В наших газетах должны больше писать об этом. Не думаю, что большинству есть дело до уличных детей и того, что с ними происходит. Поверьте, я знаю, о чем говорю. И хотела бы попробовать что-то изменить.
— Вы молодец, — похвалил я, стараясь избежать менторского тона в голосе. С минуту мы оба молчали. — Вы знали девочку по имени Шерри?
— Шерри?
— Шерри Андервуд, — напомнил я. — Тогда вы еще… как это называется, работали.
— Были шлюхами, — уточнила Линда.
Я кивнул:
— Да. Вы дружили с ней? Работали вместе?
Молодая мать задумалась.
— Ах Шерри! Черт, я уже давно не вспоминала о ней. Она была на пару лет моложе меня. Слишком молоденькая для подобных вещей, но кого это волновало? Каждый должен зарабатывать себе на еду.
— Так вы знали ее?
— Немного.
— Вы знаете, что с ней потом случилось?
— А что?
Я колебался, не зная, как ей лучше все объяснить.
— Понимаете, — начал я, — мы встретились с ней однажды ночью, когда она попала в небольшую передрягу. Ей нужно было в больницу. Ее ударили по лицу. Я пытался уговорить ее пойти к врачу, но она не захотела.
— Ну да, — кивнула Линда, — помню. Вы там были. — Она выглянула за дверь кухни. — Это сделал тот человек, который привез сюда чек.
Я удивленно приподнял брови:
— Вы помните его?
— Вы даже не представляете, скольких людей я помню. И куда более важных, чем он. Я объясню вам, почему она не пошла в больницу. Ей пришлось бы заночевать там, и она потеряла бы кучу бабок. Согласитесь, не самый разумный поступок.
— Конечно. Шерри все еще там? Занимается этим?
— Не знаю. Я завязала раньше ее. И наши пути больше не пересекались. Но я видела ее однажды, незадолго до того как залетела. Это было в центре, в ресторане «У Келли». Вид у нее тогда был неважный.
— Что вы имеете в виду?
— Не знаю. Выглядела она паршиво. Ей было тогда шестнадцать или семнадцать, а на вид дашь лет сто. Некоторые девочки нормально приживаются на улице, а из других она выжимает все соки, девчонки начинают колоться, пить. Подхватывают СПИД или еще что-нибудь подобное. — Бывшая проститутка говорила так, словно это были совершенно обыденные вещи.
— Значит, дела у нее шли плохо? — спросил я. — Думаете, она все еще на панели?
Линда достала салфетку, чтобы вытереть Шону лицо.
— Сомневаюсь. С ее-то внешним видом. Если кто-нибудь не помог ей встать на ноги, то, возможно, Шерри уже нет на этом свете.
— По-вашему, Андервуд умерла?
Линда пожала плечами:
— Откуда мне знать? Если только она не изменила свою жизнь, что вряд ли. Да вы сами подумайте: много ли было у нее шансов встретить человека, который захотел бы помочь уличной девке, наставил бы ее на путь истинный? Я же говорила, что большинство людей не хотят иметь дело с такими, как мы.
Глава тридцать третья
Мэр закончил беседу, принялся разыскивать меня и нашел на кухне.
— Погнали, — бросил он, даже не удостоив Линду и ее ребенка взглядом, как и тогда, в случае с Дрю, который стоял рядом со мной около дома Лэнса. Если ты не нужен Рэнди, его светлость будет тебя просто игнорировать.
В машине Финли распорядился:
— Теперь возвращаемся в мэрию. В два у меня состоится встреча с комитетом. В половине четвертого я начну сажать деревья в школьном дворе.
— Как мило!
— Что там милого? Чертова заноза в заднице, — возмутился он. — Все школы города буквально помешаны на озеленении. Запрещают детям приносить с собой полиэтиленовые пакеты и думают, что таким образом решат проблему глобального потепления. А потом мамаши приезжают за детками на своих долбаных «хаммерах». И о каком чистом воздухе можно после этого говорить?
Иногда даже Рэнди говорил правильные вещи.
— Как думаешь, кто это сделал? — спросил Финли.
Я думал о Дереке и Дрю, меня волновало, как они сработаются. Ведь прошло всегда два дня, как мальчишку выпустили из тюрьмы. Поэтому вопрос мэра застал меня врасплох.
— Что?
— Мне интересно, кто пришил Лэнса.
— Понятия не имею.
— Я думаю, может, это был ревнивый муж? Или наркодилер? Сутенер, с которым он не захотел расплатиться? А может, дело в карточном долге? Или как насчет этого… — Он наклонился ко мне поближе, словно, кроме нас, в машине был кто-то еще и Финли хотел сохранить информацию втайне. — Возможно, это сделал его любовник гомосексуалист?
Рэндалл вновь откинулся на спинку сиденья.
— Понимаешь, мы проводили с Лэнсом много времени вместе, но я очень плохо знаю его.
— А почему ты подозреваешь его в подобном?
В зеркале заднего вида я заметил, как он пожал плечами:
— На самом деле мне все равно. Буду честным с тобой, Каттер: окружающие меня мало волнуют.
«Прекрасный девиз для избирательной кампании», — подумал я. В этот момент зазвонил мой мобильный.
— Это Барри. Не хочешь выпить со мной кофе?
— Сегодня днем у меня есть небольшое окно. Я не понадоблюсь мэру до трех часов, потом повезу его на посадку деревьев. — Подумал о ресторане «У Келли», где Линда в последний раз видела Шерри Андервуд. Он находился как раз рядом с ратушей. Я сказал об этом месте Барри.
— Тогда увидимся через полчаса.
Я подвез Финли к зданию ратуши, припарковал машину и отправился на встречу с Дакуортом. Он уже сидел за столиком, по обе руки детектива стояло по чашке кофе и тарелке с куском вишневого пирога.
