Надпись под фотографией сообщала: «Старикам грезятся сны, а молодыми людьми овладевают мечты».
Сэм положила журнал на тумбочку у кровати, отхлебнула глоток воды, выключила лампу, стоящую на тумбочке, и медленно, осторожно улеглась, проверяя, не сместила ли она какие-нибудь проводки, прикрепленные к ней. Голова побаливала в том месте, где эти проводки натягивали волосы, но она не осмеливалась даже прикоснуться к ним. Постель удобная, мягкая, куда удобнее, чем у нее дома. Из приоткрытого окна тянуло прохладным сквозняком. Сэм услышала шаги и голоса, доносящиеся из квадратного дворика.
– О-о-о-й. Кейт, ну ты и ублюдок!
– Нет! – завизжала какая-то девушка, потом захихикала и взвизгнула снова. – Нет-нет, вот этого не надо, нет-нет, не ниже шеи! Ах ты, ублюдок!
Из столовой, где она ужинала, доносилось звяканье подносов, ножей и вилок – это убирали со столов. Шумела бегущая из кранов вода. Где-то в отдалении негромко играла пластинка «Каждый день» Бадди Холли
[18]
. Господи, сегодня, видно, трудновато будет уснуть. Незнакомые шумы. Жирный запах жареной картошки из столовой. Проводки неприятно оттягивали ее волосы.
Предвидения.
Хэйр ей поверил. Однако… Было нечто странное в Хэйре. Что-то не так. И в этом Ласло тоже.
Они что же, сейчас сидят в лаборатории, перед этим прибором, выписывающим графики, и наблюдают за ее гениальными мыслями? О чем это говорил Хэйр, пока они прилаживали эти чертовы проводочки? Пять стадий сна. Первая стадия – это гипнагогическое состояние. Хм… Гипнагогическое.
НУ, ЭТО КОГДА ВЫ ТОЛЬКО-ТОЛЬКО НАЧИНАЕТЕ ЗАСЫПАТЬ. ВАМ ЧАСТО ВИДЯТСЯ НЕЗНАКОМЫЕ, ЗАГАДОЧНЫЕ ЛИЦА, ЖУТКОВАТЫЕ ОБРАЗЫ.
Потом вторая стадия – более глубокий сон, затем третья, когда тело отключается, четвертая стадия – глубокий сон, сознание становится пустым, ну а потом пятая стадия – сон с быстрым движением глаз. Сновидение.
Пока что она не вошла даже в первую стадию.
Она снова беспокойно повернулась, нащупывая контрольную панель над передней спинкой кровати, и ткнулась в какой-то выключатель. Засветился телевизор. Интересно, а как теперь будут выглядеть на графике ее мудрые мысли, когда она, щурясь от внезапной яркости экрана, механически наблюдает за коммерческой рекламой.
Долгий кадр покрытой снегом горы, солнце сверкает из-за ее вершины. А в отдалении какое-то крошечное пятнышко, приближающееся к ним, а потом во весь экран вспыхивает надпись:
«АРОЛЕЙД».
Надпись исчезает, а пятно приближается еще, надпись снова вспыхивает.
«АРОЛЕЙД».
Она вспыхивает и гаснет, заслоняемая на мгновение этим пятном, которое становится больше и больше, пока не заполняет весь экран.
– «АРОЛЕЙД», – произносит шепотом чей-то неуловимо знакомый голос, и тут же раздается смешок. – «АРОЛЕЙД».
Сэм нахмурилась. АРОЛЕЙД?! Что это еще, черт подери, за Аролейд? Она выключила телевизор и пристально посмотрела на потолок, только теперь увидев, что там медленно вращаются лопасти здоровенного вентилятора, похожего на пропеллер. Странно, подумала Сэм, как она не заметила его раньше? В комнате холодно, холодно и в постели. И зачем включили этот вентилятор?
Дверь ее комнаты открылась, а потом тихонько закрылась. Она услышала чье-то дыхание, звяканье ключа и отчетливый щелчок затвора, вставшего на место.
Кто-то запирал комнату изнутри.
Она в недоумении, дрожа от страха всматривалась в темноту.
– Кто здесь? – спросила она.
Кто, черт подери, это был? Доктор Хэйр? Ласло? Почему они заперли дверь?
– Кто это? В чем дело?
Молчание.
Она разглядела, что кто-то стоит у двери, темный, почти неподвижный силуэт. Чья-то темная тень. Она слышала, как эта тень дышит.
– Доктор Хэйр?
Ее голос прозвучал неестественно и сдавленно. О господи! А кто вообще-то есть здесь, в этом здании? Сколько же надо орать, чтобы ее услышали? Что сейчас показывают графики на этом приборе?
Ведь конечно же они увидят это, да?
Если только не…
Ласло?
О господи, нет.
Темная фигура приближалась к ней.
– Посмотрим, как это выглядит на графике, – произнес чей-то знакомый голос.
Тот же голос, который звучал в коммерческой рекламе по телевизору несколько мгновений назад. Не доктора Хэйра. И не Ласло.
Сэм ощутила сквозь простыню у себя под подбородком чью-то руку, и тут же постельное белье было сорвано. Она коротко хрипло вскрикнула и почувствовала, как рука в перчатке зажимает ее рот.
– Да успокойся ты, глупая сучка. Я просто собираюсь трахнуть тебя, всего и делов-то. Тебе понравится. Ты это полюбишь.
Она пристально посмотрела вверх, на эту темную фигуру. Послышался щелчок, и загорелась лампа на тумбочке у кровати. Сэм замигала, глядя на Слайдера, стоявшего у кровати. Он был одет в спортивный костюм металлически-зеленого цвета, похожий на гоночный костюм мотоциклиста, на руках – толстые черные перчатки с крагами, а прорези для глаз его черного капюшона скрыты за защитными очками.
Она в ужасе отпрянула назад, увидев в узкой прорези для рта его злорадную ухмылку. Он протягивал ей какую-то оранжево-белую карточку, похожую на посадочный талон в самолет. Он помахал карточкой у нее перед глазами так, чтобы она смогла ясно прочитать ее.
«ЧАРТЭЙР», 35А.
– Тебе понадобится это. Очень скоро. Тебе не следовало оставлять ее там, на заднем сиденье такси. Это легкомысленно, очень легкомысленно. – Он отпустил карточку, и Сэм проследила взглядом, как та порхает вниз, падает на грудь. – О, посмотрите-ка, упала! – Он с плотоядной злобой посмотрел на Сэм. – Ты, сучка, какая-то заторможенная. Ну очень заторможенная. Как ты падала… Ну, с того балкона-то? Здорово, а? – Он снова ухмыльнулся, демонстрируя омерзительные гнилые зубы. – А придется падать еще ниже. Ох, придется. Уж так упадешь, так глубоко…
Она следила за ним, как он вразвалку подошел к умывальной раковине, взял ее зубную пасту, отвинтил колпачок и показал ей тюбик.
– Игры любишь, а? Головоломочки? Загадочки? Посмотрим, ты догадаешься, что это значит? – Он принялся выдавливать пасту из тюбика. Она падала на ковер длинными струями, а он все скатывал и скатывал тюбик, пока тот не опустел, и тогда он бросил тюбик на пол. – Канительная это дрянь, зубная паста. Я свою голову не забиваю подобной чепухой.
«Это сон, – подумала она, – конечно же это сон, наверное, прозрачный сон».
– А на хрена ты прилепила себе на голову все эти проводочки-то, а? – спросил он. – Пытаешься победить меня с помощью высокой технологии? Глупая маленькая сучка, вот ты кто! Пора тебя проучить. Вот сейчас я и преподам тебе урок.
