Брент остановился на пороге солара, где уже сидела Амисия.
– Кто это? – шепнул он Лайонин.
Оба молча наблюдали, как Ранулф выступил вперед, чтобы приветствовать женщину.
– Она тонула в море, и лорд Ранулф ее спас. Разве рыцари тебе ничего не сказали?
– Не они, а Марта. Марта говорит, что лорд Ранулф спас ее, а вы – лорда Ранулфа. Это правда? Черный Лев не нуждается ни в чьей помощи.
– Боюсь, ты ошибаешься, Брент, – вмешался Ранулф. – Подойди, познакомься с леди Амисией, и я расскажу тебе, как моя крошка жена усмирила двадцать человек и заставила бурю уняться, умилостивив ее.
Брент почти не обратил внимания на француженку: так хотелось ему поскорее услышать обещанную историю.
– Кто такая Марта? – не выдержала Лайонин, но муж, проигнорировав вопрос, поведал собравшимся красочную историю. Он оказался хорошим рассказчиком, хотя описанные события, как полагала Лайонин, были достаточно ординарными.
– А вы сможете сделать это еще раз? – благоговейно осведомился Брент. – Закричать так, что треснут каменные стены.
– Ранулф! Мальчик верит твоим сказкам!
Но и Ранулф, и Брент немедленно вознегодовали.
– Истинный рыцарь никогда не лжет! – воскликнули они в один голос. Лайонин невольно рассмеялась. До чего же они похожи!
Амисия, до сих пор молчавшая, сочла своим долгом испортить веселье:
– Похоже, я зря вторглась в ваше общество. Простите меня за дерзость. Мне что-то не по себе. Пойду лягу в постель.
– Это вы извините нас за невежливость, леди Амисия! – воскликнул Ранулф. – Ужин подадут сюда, и вы просто обязаны поесть вместе с нами.
– Вы не ужинаете вместе со слугами?
– У них свои дома. Я привык к холостяцкой жизни и придерживаюсь старых обычаев.
Светлые глаза женщины не отрываясь смотрели на него.
– Значит, вы недавно женаты, милорд?
– Да, всего…
– Полгода, – подсказала Лайонин.
Ранулф лукаво улыбнулся. Лайонин смотрела в окно.
– А вот и Ходдер с едой. Леди Амисия, вы присоединитесь к нам?
– Ну… раз меня так мило просят…
Лайонин заметила презрительную усмешку Ходдера. Она редко соглашалась с напыщенным коротышкой, но, похоже, оба придерживались одного мнения об этой особе. Их понимающие взгляды встретились.
Амисия не умолкала: хвалила Мальвуазен, умоляла Ранулфа рассказать о приключениях в Святой земле, превозносила его таланты в создании столь необыкновенного замка. Брент завороженно слушал истории Ранулфа, временами бросая на Амисию неприязненные взгляды. Даже шестилетний ребенок видел насквозь эту женщину!
Наутро Ранулф в бешенстве ворвался в дом.
– Ходдер! – прогремел он. – Где этот человек? Ходдер, немедленно спустись вниз, если ценишь свою жизнь!
– Что случилось? Почему ты так сердит? – всполошилась Лайонин.
Он принялся бросать одежду в кожаную седельную сумку. В дверях возник Ходдер и нерешительно посмотрел на хозяина.
– Приготовь доспехи и кольчугу, да поспеши! – коротко велел Ранулф. – Только не серебряную. Я еду на войну, а не развлекаться!
Лайонин почувствовала, как подкосились ноги.
– Какая война?
– Этот чертов негодяй! Угроз Уильяма оказалось недостаточно! Теперь он послал сервов пахать мою землю.
– Какую землю? О чем ты?
– Замок Гетен, твой замок! Мой управитель, твой управитель, черт побери! Мне плевать, кто владеет этой землей! Кровь Христова, я прикончу подлеца! Он посмел оспорить границы моей земли!
Лайонин зябко повела плечами, удивляясь спокойному виду Ходдера. С упавшим сердцем она наблюдала, как тот снимает со стен булаву, боевой топор, боевой молот и чекан.
– Ранулф, ты не можешь сам потолковать с этим человеком?
– Поговорить? Время для бесед уже прошло! Повезет ему, если его замок будет снабжен всем необходимым, поскольку я собираюсь устроить осаду. Посмотрим, сколько этот ничтожный барон продержится против Черного Льва! Оставляю Мальвуа-зен на твое попечение. Я беру с собой стражу и сотню рыцарей гарнизона. Если понадобится больше воинов, я пришлю гонца, и ты отдашь приказ. Надеюсь, ты сознаешь свой долг?
– Вполне, – ледяным тоном ответила она.
Он бросил на нее быстрый взгляд, но не умерил гнева.
– Брент отправляется со мной. А теперь подойди и поцелуй меня, чтобы твой поцелуй остался гореть на губах и не дал мне тревожиться за тебя. Я защищаю твой замок!
Она не высказала свои мысли. Не объяснила, что не отдала бы даже одного дня в его обществе за какой-то неведомый замок. Сдержала слезы и протесты, и он яростно поцеловал ее, до боли сминая губы.
– Буду присылать весточки, – бросил он, сбегая по ступенькам.
Лайонин поспешила следом:
– Подожди! Подожди!
Она торопливо поднялась наверх и нашла вышитую ленту, точную копию львиного пояса. Ранулф уже подошел к ожидавшим его воинам. Она обняла мужа и продела ленту сквозь его кожаный пояс. То, что она сделала с лентой, заставило его охнуть и оттолкнуть жену.
– Ты забываешься! – прошипел он, но его глаза сияли.
– Это тебе на память, – прошептала она, смаргивая слезы.
– Я не смогу думать ни о чем другом, – серьезно ответил он.
Отъезжавших всадников провожали не только рыдания Лайонин, но и плач женщин, стоявших в дверях зала «черной стражи». Лайонин повернулась к ним. Все молчали, однако в этот момент между женщинами, обреченными ждать и молиться за мужчин, ушедших воевать, протянулась ниточка дружбы.
Лайонин и Амисия провели день в соларе. Графиня шила, француженка, по обыкновению, бездельничала.
– Я завидую вам, леди Лайонин, вашей безмятежности и спокойствию. Вряд ли я вела бы себя так в подобном положении.
– Боюсь, я не совсем вас понимаю.
– Насколько мне известно, вы носите дитя лорда Ранул-фа. То есть предполагаю, что это его дитя. Ведь никогда ни в чем нельзя быть уверенной.
Лайонин ответила коротким холодным взглядом.
– О, я не хотела вас оскорбить. Просто лорд Ранулф такой красивый мужчина. Должно быть, он пользуется огромным успехом у женщин. Я нахожу его абсолютно неотразимым.
– Я не позволю обсуждать моего мужа в подобном тоне.
– Прошу меня простить. Собственно, я хотела говорить не о вашем муже. Поверьте, я просто вам удивляюсь. Если бы мне предстояло вскоре отяжелеть ребенком, а муж-красавец находился бы за много миль отсюда, с мужчинами, которые приводят в лагерь женщин, пусть самого низкого пошиба, но тем не менее женщин… На вашем месте…
