— Трясущийся домик, — провозгласила Лорел, заглядывая в свою записную книжку. — Выиграл Тим Салливан. — Открыв коробку (она отвечала и за мешочки с золотым песком), она вручила старателю его выигрыш. — Я же говорила тебе не заключать это пари, — прошептала она Тоби. — Ты был обречен на проигрыш.
— Много ты понимаешь, — проворчал тот в ответ. — А кто подбил меня участвовать в пятисотдолларовом пари о свечах? И в пари о меде? И о ванне?
— Да, но мы все отыграли, когда они попросили принести молоко для ванны. Никто на это не ставил.
Джейми праздно сидел в лежавшем на земле седле со своей лошади, вытянув перед собой длинные ноги, смотрел на старого Тоби и хорошенькую малышку Лорел и качал головой. Два дня назад он пересмотрел свое мнение относительно ее участия в этой затее и прекратил всякие разговоры о том, что это неподходящее занятие для ребенка. У него все чаще появлялась мысль, что этот «ребенок» во многих отношениях старше его самого.
— Больше не делаешь ставок, Джейми? — спросила Лорел, пересчитывая мешочки с золотым песком в коробке. Она умудрилась раздобыть где-то весы и тщательно взвешивала золотой песок, который им с Тоби вручали.
Джейми надвинул шляпу на глаза.
— Гордость, которую я испытываю за брата, для меня достаточное вознаграждение.
— Тс-с, — сказала Лорел, и все вокруг замерли, устремив глаза на домик.
— Что это? — прошептал Тоби. Лорел улыбнулась.
— Это ария из «Кармен».
Мгновенно началась неразбериха: старатели ринулись получать выигрыши и платить проигрыши. Они не могли отличить одну оперу от другой, но Лорел, которая прекрасно знала, какие оперные партии исполняет сестра, составила их список.
Старатели вытягивали из шляпы бумажки с названиями опер, а потом делали ставки на время, в какое, по их мнению, Мэдди споет арию из той оперы, название которой они вытянули.
Из домика донесся какой-то грохот, который старатели встретили торжествующими криками.
Лорел заглянула в записную книжку.
— Упали с рояля в шестой раз, — прочитала она. — Калеб Райс.
Калеб с улыбкой ждал, пока Лорел взвесила золотой песок и, пересыпав его в мешочек, отдала ему.
— Ты сделал ставку в этом пари, — сказала она Тоби. — Я же говорила, что не стоит.
— Кто же мог подумать, что они совсем одурели и свалятся с рояля в шестой раз, — возразил Тоби.
— Калеб Райс мог, — спокойно ответила Лорел.
После этого Джейми встал и ушел, дав себе клятву выбрать самое уединенное местечко, если когда-нибудь окажется в такой же ситуации, в какой находился сейчас брат.
Он направился к одной из многих палаток, служивших старателям своего рода салунами. В последние три дня салуны пустовали. Старатели не задерживались в них, а, купив разбавленного виски, спешили к костру, где Тоби и Лорел принимали ставки.
Человек, с которым Джейми хотел встретиться, сидел в салуне. Джейми еще раньше договорился, чтобы ему отпускали столько виски, сколько тот сможет выпить, а Слеб, имея за плечами многолетнюю практику, мог выпить очень много. Сейчас он распивал уже третью бутылку.
— Ну, как они? — спросил он, взглянув на Джейми. Глаза его были полузакрыты, но слова он выговаривал отчетливо.
— Прекрасно, — ответил Джейми, садясь за стол. — Только что упали с рояля в шестой раз.
Слеб серьезно кивнул.
— Помню, как я однажды за кулисами с крошкой меццо-сопрано… — Он замолчал и закрыл глаза, погрузившись в воспоминания.
На миг Джейми показалось, что он заснул.
— Хочешь рассказать мне еще что-нибудь? — тихо спросил он.
Слеб открыл налитые кровью глаза.
— Ничего. Я сказал все, что знаю. — Подняв бутылку виски, он уставился на нее. — Я и так сказал больше, чем нужно. Думаю, моя жизнь теперь мало чего стоит. — Он презрительно фыркнул. — Но, с другой стороны, она и до встречи с тобой стоила немногим больше. — Он потряс бутылкой. — Выпьешь?
— Нет, спасибо. — Джейми встал. — Я лучше вернусь туда. Вдруг они решат, что пора выходить из этого гнездышка, а мне надо поговорить с братом. Нужно же им когда-то спать.
Слеб мечтательно улыбнулся.
— В тот раз в Филадельфии я провел без сна четверо суток. Тогда я был моложе и рассчитывал стать величайшим в мире певцом. — Он потянулся за бутылкой.
Джейми прикусил язык и удержался от замечания. Он еще не встречал пьяницы, который не считал бы себя самым несчастным человеком. «Боже, избавь меня от их жалости к самим себе», — подумал Джейми и вышел из палатки.
‘Ринг лениво погладил Мэдди по голому животу. Вот уже три с половиной дня он бездумно предавался сексуальным наслаждениям; он словно утратил способность мыслить и превратился в животное, движимое лишь вожделением и похотью.
‘Ринг улыбнулся.
— Поделись со мной, — сказала Мэдди, потирая спину. Несколько раз они довольно сильно ударились о пол.
— Я думал об отце. Сейчас он мог бы гордиться мной.
— Тобой? Ха! Что ты сделал? Трудилась-то я. Я… — Она умолкла: у нее не было сил спорить. — Да, думаю, он был бы горд тобой. Зато я совсем не уверена, что и мой отец испытывал бы то же самое. — Она зевнула и положила руку ему на грудь. — Это были чудесные дни, но…
— Но что? Ты что, сдаешься? Мы же только начали. Я бы хотел еще кое-что проверить на практике.
Однако в доказательство своих слов ‘Ринг не набросился на нее, как сделал бы еще день назад.
— Хотел бы я знать, удалось ли Джейми вытянуть хоть что-нибудь из твоей сестренки, — сказал он некоторое время спустя, глядя в потолок.
Мэдди улыбнулась.
— Ну, раз ты вспомнил о брате, значит, медовый месяц кончился. Жаль. Я думала, что нам следует сделать еще несколько попыток на этом рояле. — Но от одних только слов у нее заломило спину.
Однако ни один из них не стал упрекать другого в хвастовстве. Они лежали в объятиях друг друга, соприкасаясь голыми телами и чувствуя себя очень уютно. Каждый был уверен, что знает тело другого до мельчайших подробностей.
— Не одеться ли нам? — предложила Мэдди немного погодя. — Наверное, мне нужно посмотреть, как там Лорел, а тебе поговорить с Джейми. Наверное…
Он перекатился на бок и посмотрел на нее:
— Да, думаю, нам пора возвращаться. С тобой все в порядке? Не слишком много синяков и ссадин? Тело не болит?
— Да на мне места живого не осталось, я вся в синяках, но все равно это были чудесные дни. — Ее глаза вспыхнули. — За эти три дня я узнала столько же, сколько за первые три года занятий с мадам Бранчини. — Мэдди провела пальцем по его небритой щеке. — И твою верхнюю губу увидела.
‘Ринг нежно поцеловал ее.
