— Говорю тебе, он уважает тебя. Покажи, что ты меньше нуждаешься в уважении и больше — в любви, и ты не только выиграешь спор, но и узнаешь точную дату свадьбы. К тому же избавишься от этого отвратительного профессора Монтгомери. Чего еще можно желать?
Аманда улыбнулась матери.
— Наверное, ты права. Спасибо, — она повернулась, чтобы уйти, но Грейс окликнула ее:
— Аманда, — тихо спросила она, — что заставило тебя прийти ко мне?
— Профессор Монтгомери расспрашивал о тебе, и я подумала…
— Понимаю. А теперь иди. У тебя осталось два с половиной часа, чтобы выиграть спор.
Аманда улыбнулась и вышла из комнаты. Грейс откинулась на спинку стула и прикрыла глаза в молитве.
— Господи, — просила она, — мне нужна помощь. Хотя я так ненавижу Дрисколла, что сомневаюсь, что заслуживаю ее, как сомневаюсь, что попаду на небеса.
Она открыла глаза и довольно улыбнулась. Если Аманда попробует заигрывать с этой холодной жабой, он будет в ужасе. Монтгомери прав: в Тейлоре нет страсти. Грейс надеялась, что заигрывания Аманды вызовут в Тейлоре такое отвращение, что он разорвет помолвку или даже уедет с ранчо.
— Нет, этот ублюдок, к сожалению, на это не пойдет, — пробормотала Грейс.
Тейлор так хотел ранчо, что сумел полностью подчинить себе Аманду, избавиться от самой Грейс и внушить Гаркеру, что тот не способен управлять ранчо без молодого помощника.
"Монтгомери, — подумала Грейс, прежде чем вернуться к перу и бумаге, — нужно присмотреться к этому молодому человеку».
Аманда стояла перед распахнутыми дверьми шкафа. «Два с половиной часа, — думала она. — А я уже потратила впустую пятнадцать минут на выбор платья». Ей не приходилось самой подбирать одежду с того давнего времени, когда Тейлор сказал, что возьмет это на себя. Вряд ли имеет смысл спрашивать у него что ей надеть для его же соблазнения.
Наконец она вытащила простое розовое платье, поскольку розовый оказался самым близким к красному из тех цветов, из которых она могла выбирать, и принялась размышлять, что можно предпринять, чтобы выиграть этот бессмысленный спор. Может, поцеловать в губы? Страшно подумать, что она почувствует, когда ее поцелует мужчина, в которого она влюблена, если поцелуи какого-то Монтгомери так на нее действуют! Подумав об этом, она ощутила мурашки на коже.
Одевшись, Аманда совершила незапланированный расписанием визит в ванную, а затем спустилась вниз, чтобы разыскать Тейлора. Служанка сказала, что он в библиотеке. Прежде чем постучать, Аманда сделала глубокий вдох. Ей пришлось напомнить себе, что она делает это ради ранчо.
Когда она услышала «войдите», у нее задрожали руки.
Тейлор поднял голову от стола и очень удивился, увидев ее. После чего с недовольным видом перевел взгляд на платье.
— Не помню, чтобы я выбирал для тебя это платье.
— Произошел несчастный случай, — очень естественно сказала она, словно всю жизнь лгала. — В музее какое-то ребенок уронил на меня кусок торта. Шоколадного торта.
— Ужасно, — ответил он. — У нынешних детей отвратительные манеры.
Аманда вдохнула побольше воздуха:
— Наши дети будут другими.
Было видно, что Тейлор шокирован ее словами, и Аманда на секунду почувствовала свою власть над ним — она не ожидала, что ее слова произведут такой эффект.
— Почему ты не занимаешься? — тихо спросил он.
— Я хотела поговорить с тобой, — ответила она и сделала несколько шагов по направлению к столу. — Я думала… — она колебалась, — я думала, мы сможем обсудить наши свадебные планы.
Тейлору понадобилось время, чтобы прийти в себя. Нет, ему это определенно не нравилось. Аманда не должна была находиться в библиотеке, она не должна была надевать это платье, и конечно же, ей не следовало говорить ему о свадьбе и… о детях! Он должен это прекратить. Если она начнет делать то, что ей хочется, и когда ей это хочется, неизвестно, куда она отправится в следующий момент — может, в придорожный трактир? Он решительно встал.
— Аманда, ты немедленно…
— Но я хочу поговорить о нашем браке, — быстро сказала она, не давая ему продолжать. Ей пришлось спрятать за спиной дрожащие руки.
Тейлор вышел из-за стола и посмотрел на Аманду сверху вниз.
— Мы обсудим наши свадебные планы тогда, когда я скажу.
Впервые в жизни Аманда рассердилась на Тейлора. Впрочем, она тут же решила, что виноват в этом Монтгомери. Он запутал ее, внушил сомнение в том, что она всегда считала безусловно верным, — Мне уже двадцать два и я — женщина, а не маленькая девочка. — заявила она голосом десятилетней школьницы.
— Ты ведешь себя не как разумный взрослый человек, — сказал Тейлор. — Ты ведешь себя как капризный, избалованный ребенок. Такую женщину ни один мужчина не возьмет в жены.
Аманда вспомнила слова матери: «Он слишком уважает тебя». К тому же она ни на минуту не забывала о споре. Поэтому, пока храбрость не покинула ее, она поднялась на цыпочки и прижалась губами к губам Тейлора.
Ничего не произошло. Видимо, из-за этого Монтгомери у нее создался неверный взгляд на жизнь, но стоило ей оказаться рядом с ним на расстоянии вытянутой руки, и она тут же оказывалась в его объятиях. Но Тейлор не реагировал, не отвечал, не двигался.
Она немного приоткрыла губы, но это ничего не изменило.
Она открыла глаза и посмотрела на Тейлора. Тот отвечал ей взглядом, полным гнева. Она отскочила от него. Тейлор был вне себя от ярости: лицо покраснело, на шее проступили вены. Аманда испугалась. Она вспомнила, Монтгомери спросил ее: «Тебя когда-нибудь били?» Она застыла, парализованная ужасом, и только смотрела на Тейлора.
Тейлору понадобилось еще несколько секунд, чтобы окончательно прийти в себя и заговорить. Он был в неподдельном ужасе. Девушка, которую он так заботливо воспитывал, превратилась в распутницу, какой была его собственная мать. Неужели все женщины одинаковы? Неужели им нужно только одно?
— Ты закончила? — спросил Тейлор наконец. От него исходил холод. — Или хочешь еще? Может, будем спариваться прямо на ковре? Ты этого хочешь?
— Нет, — прошептала она. — Я…
— Неужели я ошибался в тебе, Аманда? Все эти годы я думал, что ты — другая, что ты — женщина, достойная любви, женщина, созданная для более высоких целей, чем примитивное воспроизведение. Скажи, ты лгала мне все это время? Тебя интересовало обучение, науки, или…
— Конечно же, интересовало, — ответила она, чувствуя себя проституткой. — Я не хотела…
— Чего не хотела? — резко спросил он. — Вести себя как женщина с улицы? Женщина, которая набрасывается на мужчин?
— Но мы же обручены, — жалобно сказала она. — Разве жених и невеста не проявляют друг к другу внимание?
— Я проявляю к тебе недостаточно внимания? А то, что я планирую твои занятия, подбираю одежду, провожу время с тобой, нанял миссис Ганстон, чтобы она присматривала за тобой — все это не является доказательством моего внимательного отношения к тебе?
