Вздохнув, он отвернулся от нее. Он не находил нужных слов, чтобы возразить ей, а кроме того ведь он сам думал, что так будет лучше. И все же всего лишь за какие-то несколько часов он успел соскучиться по ней, по прежней.
Немного погодя он несколько отвлекся от своих мыслей, увидев в окне башню торнвикского замка и почувствовав, что сердце его забилось чуточку сильнее. Ведь это он спланировал здешние постройки: свел воедино все, что знал и любил других своих поместьях, выбрал лучшее и выстроил вот этот красивый замок. Целых четыре года ушло на камнерезные работы и на то, чтобы доставить мрамор из Италии. А но внутреннем дворике он спроектировал башенки с круглыми оконцами в них.
Строительство было завершено лишь наполовину, когда его заключили под стражу, но эта оконченная половина по своей красоте ничуть не уступала лучшим замкам страны!
Такси повернуло на дорожку, ведущую к замку, и Николас нахмурился: все здесь выглядит таким обветшалым! А ведь лишь месяц тому назад он был здесь, и тогда все казалось идеальным, все было новехоньким! Сейчас же дефлекторы над печными трубами кое-где разрушились, крыши во многих местах без черепицы, а некоторые окна заложены кирпичом.
– Это великолепно! – прошептала Дуглесс, но затем, строго выпрямившись, почтительно добавила:
– Сэр!
– Да нет же, тут все рушится! – сердито возразил Николас. – И эти башенки с западной стороны так никогда и не достраивались, что ли?!
Машина остановилась, Николас вылез и огляделся. Нет, с сто точки зрения, здесь все только навевает печаль: от недостроенной половины дома остались одни руины, а у другой половины вид такой, будто ей уже сотни лет, впрочем, так оно и есть! – с отчаянием думал он.
Обернувшись, он увидел, что Дуглесс уже распорядилась внести их багаж в вестибюль гостиницы.
– Чай лорду Стэффорду нужно подавать рано, в восемь утра, – отдавала она приказы гостиничной обслуге, – А легкий второй завтрак – примерно в полдень. Но меня следует заблаговременно знакомить с меню. – И, повернувшись к Николасу, она спросила:
– Вы, милорд, сами желаете расписаться в регистрационном журнале или я могу сделать это за вас?
Николас бросил на нее уничтожающий взгляд, но она даже не заметила этого, поскольку смотрела в другую сторону. Он торопливо расписался в гостевой книге, а затем лакей повел их в забронированный номер-люкс.
Комната оказалась великолепной. Стены оклеены темно-розового цвета обоями, а большая, на четырех ножках кровать покрыта желто-розовым ситцевым покрывалом. В ногах кровати на розовом ковре стояла небольшая кушетка. Рядом открытая дверь вела в небольшую же гостиную, в которой также доминировали розовый и бледно-зеленый тона.
– Сюда нужно поставить вторую кровать, для меня! – распорядилась Дуглесс.
– Дополнительную кровать? – переспросил лакей.
– Ну, разумеется: надо же мне где-то спать! Вы ведь, надеюсь, не думаете, будто я могу спать в покоях, отведенных его светлости, не так ли?
Николас глаза от удивления вытаращил: он уже достаточно долго пробыл в этом двадцатом веке, чтобы понимать, что поведение Дуглесс должно было казаться странным!
– Слушаюсь, мисс, – отозвался лакей. – Я распоряжусь, чтобы сюда поставили вторую кровать. – И он вышел, оставив их одних.
– Дуглесс… – начал было Николас.
– Мисс Монтгомери, – холодно поправила его она.
– Мисс Монтгомери, – подхватил он столь же холодным тоном, – проследите, пожалуйста, за тем, чтобы мой багаж доставили наверх. Я хочу осмотреть свой дом.
– Должна ли я сопровождать вас?
– Нет, не нужно: я не желаю терпеть рядом с собою подобных чертовок! – злобно проговорил он и вышел из комнаты.
Дуглесс дождалась, пока принесли их дорожные сумки, а потом спросила у лакея, где в поселке библиотека. Ступая по улочкам крохотной деревушки и сжимая в руке тетрадку для заметок и набор ручек, она чувствовала себя уверенно, но по мере приближения к зданию библиотеки шаг ее замедлился.
Не стоит об этом думать! – говорила она самой себе. Это была только мечта, совершенно неосуществимая, недосягаемая мечта! Надо оставаться холодной и даже думать о чем-то холодном: об Антарктике, о Сибири! Да, именно: исполнять его поручения и оставаться с ним холодной! Он принадлежит другой женщине и другой эпохе!
Отыскать то, что библиотекарь назвала «Собрание документов Стэффордов», не составило труда.
– Многие посетители спрашивают у нас о Стэффордах, в особенности те туристы, что останавливаются в гостинице «Торнвик», – сообщила Дуглесс местная библиотекарша.
– Меня интересует судьба последнего графа, сэра Никола-га Стэффорда, – сказала Дуглесс.
– А, этого несчастного, которого приговорили к отсечению головы, а затем он скончался еще до наступления казни! – воскликнула библиотекарша. – Считается, что его отравили!
– Кто отравил? – в нетерпении спросила Дуглесс.
– Вероятно, тот же, кто обвинил его в предательстве! – ответила библиотекарша. – А вам известно, что именно Николас Стэффорд построил Торнвик? Я читала, что он сам разработал даже проект застройки, но, к сожалению, доказательств этому нет: не сохранились даже какие-либо рисунки, подписанные им. Ну вот, здесь то, что нам нужно: на этой полке стоят все книги, в которых имеется хоть какое-то упоминание о Стэффордах.
Дуглесс принялась поочередно вытаскивать с полки книги и просматривать их.
В первой о Николасе сообщалось крайне мало, а то, что было, излагалось исключительно в уничижительных тонах. Графом он успел побыть лишь четыре года, а затем его обвинили в измене. Кристофер, старший брат Николаса, получил графский титул уже в двадцать два года, и авторы всех книг прямо-таки захлебывались от восторга, сообщая о том, как умело Кристофер использовал скудеющие богатства семьи Стэффорд и вновь добился процветания. О Николасе же, который был лишь на год моложе брата, говорилось, что он был легкомыслен и тратил огромные деньги на женщин и лошадей.
– Он ничуть не переменился с тех пор! – вслух проговорила Дуглесс, открывая очередную книгу. Последняя содержала еще больше негативных сведений о Николасе. В ней во всех подробностях рассказывалась история о леди Арабелле и пресловутом столе. Это излагалось примерно так: в тот момент, когда Николас с Арабеллой входили в комнату, там находились двое слуг, которые, услышав шаги лорда и леди, спрятались в чулане. В дальнейшем эти слуги стали рассказывать о том, что видели, всем встречным и поперечным, а некий лакей по имени Джон Уилфред записал эту историю в свой дневник, сохранившийся до сего времени.
Третья книга оказалась более серьезной. В ней повествовалось о свершениях Кристофера и упоминалось о том, что его младший брат, кутила и повеса, промотал все добытое Кристофером состояние, предприняв отчаянно-дурацкую попытку посадить вместо Елизаветы на английский престол Марию, королеву Шотландии.
