— Не могу дождаться, когда прочту эту книгу.
— Тебе-то зачем? В твоем возрасте поздно заводить детей.
— Дед, с каждой минутой ты заставляешь меня чувствовать себя все лучше и лучше.
— Надо всегда оставаться счастливым, — сказал Дэвид, когда они остановились у лунки, в которую закатился мяч. — Скажи, почему ты сегодня не в настроении?
Люк засунул руки в карманы брюк.
— Да так… Просто захотел приехать и повидать тебя.
Дэвид размахнулся и ударил по мячу. Затем они пошли по полю в том направлении, куда полетел мяч, и Дэвид взглянул на внука:
— Хорошо, теперь скажи мне, какая она?
— Ты о Джоселин?
— Да. О девушке Рамзи.
— Она не де… — Люк прервался на полуслове и вздохнул. — Джоселин — прелестная девушка.
— Да? Прелестная? И где же страсть? Разве ты не хочешь ее трахнуть?
— Меня тошнит от вульгарных предков.
— О, конечно. Твое поколение знает о сексе все, не то что мы. Кстати, если ты не знаешь, твоя бабушка и я…
Люк поднял руку, останавливая его:
— Даже не думай рассказывать, что натворили ты и Мэри Элис Уэшли. Об этой истории говорят последние пятьдесят лет.
— Сорок, — поправил Дэвид.
— Шестьдесят три, но кто считает?
Дэвид направился к зданию клуба и посмотрел на внука:
— Ну так что не дает тебе покоя? Что заставило тебя проделать столь долгий путь в Уильямсберг?
— Долгий? Всего десять миль, — пожал плечами Люк.
— Пусть так. Но ты не часто приезжаешь, — сказал Дэвид, размахнулся и, точно поддев мяч клюшкой, направил его в нужном направлении. Затем добавил: — Она спрашивала обо мне?
— Пока нет, но сегодня она была очень расстроена. Выяснилось, что мисс Эди не оставила ей денег.
— Я знаю, Эди помогал Алекс. Или, скорее, он субсидировал Бертрана и дал Эди денег, чтобы она могла уехать.
— Рамзи вел дело о наследстве, но не мог предположить такой поворот. Я имею в виду отсутствие денег.
— Да, мы все договорились лгать последующему поколению. Бену нужно было узнать правду от отца до того, как он умер.
— Я думаю, он пытался, но дядя Алекс не рассказал бы. — Люк пытливо смотрел на деда, пока они шли по полю. — Итак, что же это за правда?
— Есть несколько моментов, о которых рассказывать не стоит. Кое-что нужно сохранить при себе. — Дэвид поднял руку, когда Люк попытался возразить. — Что случилось тогда, не имеет отношения к тому, что происходит сегодня.
— За исключением отсутствия денег у Джоселин.
— Да. Но у кого из нас они были в этом возрасте?
— Она получила этот чудовищный дом, о котором вынуждена заботиться, и это съест все ее деньги.
— Тогда пусть выходит за Рамзи. Он богатый.
— Но… — Люк замолчал, не закончив предложение.
— Но что? — допытывался дед. — Тебе не кажется, что они хорошая пара? Деньги Рамзи и старый дом Харкортов? Лучше не придумаешь…
— Я не уверен, что они подходят друг другу.
— Из того, что я слышал, они созданы друг для друга. Они превратят дом в рентабельный объект для туристов. Самый лучший во всем Уильямсберге.
— Самый лучший… Кому это нужно? — Люк сунул руки в карманы, когда дед ударил по очередному мячу. — Что ж, они устроят там бассейн, и дети больше не будут купаться в пруду.
— Этот пруд всегда был грязной лужей, — сказал Дэвид, направляясь к очередной лунке. — Глубиной в три фута и весь загажен утиными какашками.
— Может, стоит почистить его и получить хорошее удобрение?
— Я тоже так думаю. Разве можно позволять детям плавать в этой луже?
— Мне в свое время вообще было все равно, — сказал Люк.
— Ты всегда был чудиком, мой дорогой мальчик. Ты не любил сидеть дома.
— Как и Рамзи.
— Нет, он был послушным. Всегда чистенький и опрятный. Когда вы возились в грязи, ты прыгал и валялся, а Рамзи…
— Тихо сопя, лепил маленькие куличики.
— Именно это я и хотел сказать. Он и Джоселин подходят друг другу. Их дом мог бы стать самым красивым во всей округе, а дети всегда были бы чистенькими, ухоженными, с хорошими манерами.
— Почему это вселяет в меня такой ужас? — промямлил Люк.
— Понятия не имею.
Люк пристально посмотрел на деда:
— Ты смеешься надо мной?
— Ага… — Он улыбнулся. — Даже не помню, когда я так веселился?
— Спасибо, дед. Ты славный парень. У меня тоже отличное настроение.
— Вот и чудненько! Когда снова захочешь повеселиться, дай мне знать. Я всегда готов составить тебе компанию.
Он сунул клюшку в сумку, которую нес Люк.
— Вот так. А теперь пойдем, перекусим и поговорим.
— Поговорим? Не слишком ли много разговоров, может, проще выписать мне антидепрессант? Кроме того, уже пятый час. Поздновато для ленча.
Дэвид состроил гримасу, глядя на внука.
— Если ты не прекратишь свое нытье, я отвезу тебя к Мэри Элис и расскажу ей, что у тебя депрессия, и она будет донимать тебя, пока ты не расскажешь ей о своей детской травме и об Ингрид.
Услышав это имя, Люк сразу потемнел лицом и отступил.
Минуту спустя Дэвид сел в багги[6] вместе с другими игроками, и они поехали к зданию клуба. Люк молчал, пока они усаживались за стол в углу ресторана, а дед заказывал чай, сандвичи и пару порций виски.
— Прекрасно, — одобрил Дэвид, — а теперь расскажи мне, зачем ты притащился сюда и о чем хотел меня спросить?
— Как мне кажется, существовала большая разница между представлениями людей о мисс Эди и тем, какая она была на самом деле.
— Ты говоришь об отсутствии денег или о том факте, что мы с ней разорвали помолвку, прежде чем уйти на Вторую мировую войну?
Люк смотрел на деда с открытым ртом.
— Разорвали помолвку? — прошептал он.
— Вы, молодые люди, так удивляетесь, как будто до вас люди никогда не имели секретов? Ты забыл, что я был городским врачом? В шестидесятые в городе была вспышка гонореи, и я знал, кто кого заразил. Но никогда не сказал ни слова. А там были…
— Что представляла собой мисс Эди в реальности? — спросил Люк, перебивая деда.
— Образец совершенства, — не задумываясь, ответил Дэвид. — Во всем. Никогда ни один волосок не выбивался из прически. Никогда не произнесла ни одного слова, о котором бы пожалела. Сильная, целеустремленная натура, всегда знающая, чего хочет.
