– Я хотел поговорить не по поводу денег, – ответил Кузнецов. – Пока нет дочери, этот разговор должен состояться. Она недоуменно уставилась на него.
– Понимаешь, – продолжил Кузнецов, – по делам я был в Бельгии. И познакомился там с доктором Граббс. Это девушка...
– Блядь... – выпалила Наталья.
– Погоди, не ругайся. Это очень хорошая девушка, она бельгийка. Я, кажется, люблю ее, понимаешь? Наталья исподлобья смотрела на него.
– Наша с тобой совместная жизнь больше не может продолжаться. Это тяжело переносить и мне и тебе. Дочка пока еще маленькая, но скоро и она начнет понимать наши склоки. Она уже сейчас понимает. Я не хочу, чтобы она выросла на этих скандалах, потому что в дальнейшем это может отразиться на ее характере. Поэтому, я полагаю... нам с тобой нужно развестись. Дочка останется с тобой. Не потому, что я не люблю ее. Просто моя работа не оставляет времени заниматься дочерью. Но я буду постоянно ее навещать. Квартиру я тоже оставлю тебе. Сам как-нибудь перебьюсь. Все равно я постоянно в разъездах. Ну, что скажешь?
Он посмотрел на Наталью.
Он мог ожидать от нее какой угодно реакции, но только не этого.
По лицу Натальи текли слезы.
Она внезапно схватила его за плечи и прильнула к нему.
– Женечка! Миленький! – зарыдала она. – На кого же ты нас покинешь!
Кузнецова прошиб озноб. Такого поворота он не ожидал! Негнущимися пальцами Женя дотронулся до ее крашеных волос.
– Я ведь тоже люблю тебя, Женечка! – продолжала она. – Как ты меня оставишь? Я не перенесу этого! Не нужны мне твои деньги. Я отдам их тебе. И квартира твоя не нужна. На что мне квартира без тебя, миленький! Если ты действительно ее любишь, поживи с ней. Может, пройдет любовь твоя и ты вернешься к нам! Только не бросай...
Она зарыдала. Кузнецов растерянно гладил ее по голове. Все его замыслы рухнули под этим внезапным проявлением чувств Натальи. В какой-то момент Кузнецов подумал, что она притворяется. Но Наталья была искренней в своих чувствах. Она рыдала у него на груди, а он не мог ее утешить, гладил волосы.
– Не-уходи-не-уходи-не-уходи... – словно заклинание повторяла она.
– Не уйду, – пришлось пообещать Кузнецову.
Вот как бывает. За всю жизнь ни одна женщина не признавалась ему в любви, а тут за два дня сразу две женщины, от одной из которых признания вообще не ждал. Что теперь делать? Кузнецов был в растерянности.
* * *
13.45, 15 июля, Объединенный институт физики Земли им. О. Ю, Шмидта РАН
Застегнув пиджак на все пуговицы и поправив галстук, Кузнецов остановился у массивного желтого здания института. Оглядев Большую Грузинскую улицу словно в последний раз, Женя выдохнул и решительным шагом вошел в двери Института физики Земли. Первым делом зашел в лабораторию номер 207 «Физико-химические исследования» на втором этаже здания.
– Привет, Костя! – крикнул он с порога сотруднику лаборатории Константину Левникову. Костя оторвался от микроскопа, подняв на него полуслепые глаза.
– Кузнецов! Не ожидал тебя так скоро. Только вчера приняли твою посылку
– Успели исследовать?
– Где ты нашел ЭТО?
Женя подошел к лабораторному столу, на котором молоток для разбивания горных пород лежал между двумя чашками остывающего чая. Кузнецов взял из стоящей на столе упаковки одно печенье. Он откусил печенье и отпил из чашки.
– Может быть, позже расскажу, – ответил он. – Что успели сделать?
– Как ты просил в сопроводительном письме, мы проводим тесты. Сделали срез.
– Тяжело было?
– Не то слово. Словно тупым ножом резали. Структура камня в разрезе похожа на рулет. По внешнему виду и другим признакам камень похож на продукт вулканической деятельности. Высокое содержание железа и титана. Вот только соединения кремния! Я таких соединений в жизни не видел.
– Где оно?
– Вот.
Черная рука Мдрага находилась на выключенных электронных весах. Выглядела она зловеще, словно обугленная рука демона. Впрочем, если посмотреть на нее свежим взглядом, рука походила на камень причудливой формы. Именно так воспринимал ее Левников.
– Вес – четыре с половиной килограмма! – прокомментировал Левников. – При таких маленьких размерах – невероятная плотность материала!
– В термокамеру помещали, как я просил?
– Да. Там вообще происходит фантастика. В обычной термической камере при нагреве до 1300 градусов температура камня увеличивается всего на полтора градуса. Выдерживали два часа. Так полтора градуса и осталось. Не хочет нагреваться.
– Сколько градусов составляет его обычная температура?
– Сорок два. Ты слушай дальше! Фантастика не в этом. Мы поместили ее в термическую камеру цилиндр-поршень и вначале при 120 градусах увеличивали давление до десяти атмосфер. Никакого эффекта. Зато когда мы подняли тем-
пературу до двух с половиной тысяч градусов, а давление до пятидесяти атмосфер – начались чудеса. Первое – камень нагрелся до двухсот градусов. Второе – кремний начал активно образовывать соединения с другими элементами. Эти соединения вырастали в такие молекулы, что диву даешься! Третье – если этот камень похож на руку, то я бы сказал, что рука начала двигаться.
– То есть как «двигаться»? – не понял Кузнецов.
– Шевелиться. Двигать пальцами. Я не знаю, может, материал, ослабленный высокой температурой, от давления деформировался. В общем, явление жутковатое. Я выполнял исследование после работы, вечером. Меня едва кондратий не хватил, когда я по монитору увидел движение.
Женя взял еще одно печенье из пачки. Вкусное печенье. А может быть, он просто проголодался?
– Что происходит при остывании? – спросил он.
– При остывании кремниевые соединения распадались. У меня есть гипотеза, почему этот камень всегда теплый. Я полагаю, что сорок два градуса поддерживаются в результате медленного распада остатков кремниевых соединений. Это как полураспад радиоактивных элементов – очень долгий процесс. Я пока не выяснил причину. Слушай, но только с другими образцами лавы я таких эффектов не достигал. Где ты взял этот камень?
– У тебя есть желание продолжать заниматься дальше этим камнем? – не ответив, спросил Кузнецов.
– Конечно!
– Тогда занимайся.
* * *
14.08, 15 июля
Выйдя из лаборатории Левникова, Женя направился на третий этаж в стены своего родного Института сейсмологии, попутно думая о том, где взять деньги на экспедицию в Гималаи. Он попытался определить бюджет поездки. Билеты на самолет до Дели. Затем переезд до штата Хаймачал Прадеш на поезде или автомобиле. Обычно Кузнецов предпочитал автомобиль, но кто знает, как далеко автомобиль может забраться в Гималаи? Возможно, придется бросить его далеко от пика Каргаран. В этом случае экономнее. Добраться на поезде или автобусе до долины Куллу, а дальше идти пешком. Снаряжение для обследования пещеры можно купить в Индии, чтобы не тащить его через две границы. Сколько оно будет стоить? Тысяч пять долларов? Билеты на, двоих до Индии и обратно – около тысячи. Транспортные расходы внутри страны – еще тысяча. Питание, гостиницы и другое допустим, еще тысяча. Итого восемь тысяч! Кузнецов присвистнул.
