— Нет. Ответь сперва мне. Я хочу все знать о Ларике.
— Ты слишком быстро забыл свое место, — тихо
произнес Райл. — Ты мог освободиться из-под контроля, но ты, я вижу,
предпочел сидеть на привязи.
Он проговорил заклинание, растворяющее иллюзорную оболочку.
Человеческая оболочка Поля растаяла, и он превратился в чудовище.
— Ну вот, оболочка готова для полной завершающей
трансформации, о которой я тебе говорил, — сказал он, — требуется
лишь заключительное слово.
— Я думаю, ты не прав, — возразил Поль.
Он напряг волю, заставил энергию пробежать по всему
организму, пропуская ее сквозь родимое драконово пятно. Облик чудовища стал
распадаться; его подлинные черты обрели свой прежний вид. По густым волосам
пробежал легкий бриз, их цвет вернулся к прежнему оттенку, по середине головы
появилась одинокая белая прядь.
Одежда повисла лохмотьями, он тяжело вздохнул, увидев то,
что осталось от былого костюма, затем рассмеялся.
— Ответь мне, — повторил он свой вопрос, —
кто такой Ларик?
Лицо Райла побледнело.
— Давно, когда твой отец и я были еще друзьями, —
произнес он с дрожью в голосе, — он поручил мне заботу о своем сыне, отдал
его мне в ученики.
— Ларик — мой брат?
Райл кивнул.
— Он на пять старше тебя.
— Что ты сделал с ним?
— Я учил его Великому Искусству и старался, чтобы из
него получился хороший человек, порядочный и славный парень, уважающий…
Поль быстро подсчитал кое-что в уме.
— Он был к тому же хорошей страховкой, когда ты порвал
с отцом, так? Ты обрел хорошего заложника против гнева и мести бывшего друга.
— А я и не стыжусь этого, — ответил Райл, —
ведь совсем не знал своего отца. Он был настоящим дьяволом, и в тоже время
одним из лучших колдунов. Я должен был позаботиться о собственной безопасности.
Внезапная догадка озарила его и Поль спросил:
— Не потому ли Генри Спайер, который все еще оставался
союзником моего отца, проделал кое-что с твоей дочерью, чтобы обеспечить
безопасность Ларика?
Краска залила лицо Райла.
— Ты думаешь так же, как и они, так? — злобно
бросил он. — Да. Твой отец не осмелился посягнуть на меня, но этот злодей
не знает ничего святого, он отнял у меня самое дорогое — дочь. Теперь Ларик
будет до конца дней нести вину за это заклятие.
— Я полагаю, не без твоей помощи. Именно этим ты
держишь его в узде, да? Расплата за чужие грехи?
— То, что ты никогда не испытывал, я уверен. Ты готов
перерезать беспомощной девушке глотку. Ты уже давно бы сделал это, не услышь я
крик Ларика.
— Я бы охотнее перерезал твое горло, — сказал
Поль, надвигаясь на него. — Ты — проклятый лицемер, ты ничем не лучше
моего отца или Спайера. А может еще хуже. Ты был готов поддерживать их союз,
пока это сулило выгоды для тебя. Когда ты понял, что самому придется кое-чем
пожертвовать, ты перекрасился в белого мага, ярого поборника равновесия. Это
больше предательства! Сплошное притворство! Ты ни чуть не изменился. Ты держишь
моего брата для выполнения грязной работы, чтобы не замарать своих белых ручек.
Но они все равно в грязи! Надеюсь, ты не такой глупец, чтобы отрицать это?
Райл выставил руки и начал творить охранные жесты. Поль тут
же перешел на внутреннее зрение. Драконово родимое пятно напомнило о себе
всплеском пульсации.
— И ты говорил мне о морали, рассуждая о Ключах к
Воротам, а моя дочь уже лежала, готовая к жертвоприношению? Так кто же из нас
больший лицемер, Детсон?
Огненная дуга появилась между пальцами колдуна, Поль
внимательно следил, ожидая появления нитей или лучей, но напрасно.
Но затем, внезапно, комната стала заполняться цветным дымом.
Поль вытянул и напряг руки, тотчас в том месте, где он хотел
появилась голубоватая дымка. Он почувствовал влагу на своих руках. Мгновение
спустя, он уже подбрасывал с руки на руку сферу с водой размером с
баскетбольный мяч. Огонь. Вода. Казалось у него заранее имелось любое средство
на все, что возникало в голове у Райла.
Он подождал, пока старый колдун сделает первый шаг, в его
голове пронеслись воспоминания о битве с Кесом, затем с Лариком, его вновь
озадачило, почему всякий раз менялось его собственное восприятие магического
мира. Вдруг ему пришло в голову, что в каждом случае его видение противника,
было окрашено пониманием и восприятием врага. Возможно, теперь мир Райла был
более туманным и облачным, чем обычно.
— Мы изменили способ восприятия друг у друга, так
ведь? — спросил он полушепотом.
— Я здесь, чтобы убить тебя, а не читать лекции, —
огрызнулся Райл.
Огонь, который он держал, превратился в раскаленный кинжал,
он направил его прямо в грудь Поля.
Поль пожелал холода и стужи и почувствовал, как стали
замерзать его пальцы. Водяная сфера заклубилась, начала твердеть, покрываясь
коркой льда. Кинжал столкнулся с ледяной глыбой, отколов от нее дюжину
сверкающих осколков, и подпрыгнув, упал на пол. Поль швырнул ледяной мяч в
Райла, но колдун во время увернулся, и мяч с треском разбился о противоположную
стену.
Райл поднял вверх руки и резко отпустил их. Комната исчезла.
Теперь они обитали в пространстве, заполненном цветными облаками, где кроме них
ничего не было. Поль шагнул вперед. Как и раньше он рассудил, что если ему
удастся подойти на дистанцию ближнего боя, он сможет успешно избавиться от
магических чар, и конечно, от самого Райла.
Он было начал двигаться вперед, но его путь преградил
внезапно возникший образ низкой стены. Он хотел встать на нее и перелезть, но в
тот момент ее верхушка оказалась усыпанной осколками битого стекла. Он отскочил
назад и тут же натолкнулся на что-то. Оглянувшись, он увидел другую стену.
Затем появились еще две — слева и справа. Почти одновременно они начали
приближаться к нему. Райл стоял прямо перед ним, ладони его рук были направлены
друг на друга и медленно сдвигались навстречу друг другу.
Но у куба не было верха и низа. Он направил энергию вниз,
желая вызвать густые клубы тумана, которые подняли бы его подобно лучам в битве
с Лариком.
Он встал на мглистую подушку и перенесся на ней через
преграду. Все показалось слишком просто…
