Когда Николас поставил перед ней тарелку с дымящейся
яичницей и стакан апельсинового сока, Соренза поняла, что, несмотря на свои
волнительные размышления, достаточно проголодалась.
— Как вкусно! — воскликнула она.
— Спасибо.
— Я хочу сказать...
— Лучше не надо, — предостерег ее Николас. В его словах,
произнесенных ровным тоном, была скрыта насмешка. Он явно хотел поддразнить ее.
— Либо это прозвучит снисходительно, как будто я справился с задачей, которая
под силу только женщине...
Соренза швырнула в него салфетку. Николас, поймав ее,
аккуратно положил на стол рядом с собой и невозмутимо продолжил:
— Либо я услышу в твоих словах зависть. — Он задумчиво
посмотрел на нее. — Я склонен подозревать последнее.
— Тебе бы этого хотелось.
— Да, Соренза, и мне бы хотелось много другого, что может
вызвать в тебе бурю страстей.
Плотоядный блеск в глазах Николаса не оставлял сомнений в
его желаниях, и она смутилась. Когда же снова решилась взглянуть на него, он
спокойно ел яичницу, и лишь насмешливо поднятый уголок его рта свидетельствовал
о том, что Николас получил огромное удовольствие от их последней стычки.
Впервые за многие годы Соренза почувствовала, что о ней
заботятся. Сначала она нежилась в саду, сидя в кресле-качалке с историческим
романом в руках, и Николас приносил ей то ароматный кофе со сливками, то
хрустящее печенье. Потом он предложил ей прогуляться по окрестностям. И они
набрели на местный бар, где попили пива с гамбургерами, наблюдая в окно, как
двое мальчишек запускают воздушного змея.
Несмотря на то, что холодильник Изабелл был полон, Николас
заказал столько еды с собой, что владелец бара проникся к ним необыкновенной
признательностью и в благодарность поведал историю всей своей жизни, включая
любовное приключение с заезжей красоткой, которая, по его словам, как две капли
воды походила на Сорензу. Добродушный, розовощекий старик поманил Николаса
пальцем и с заговорщическим видом, но так, чтобы слышала его спутница,
прошептал ему на ухо:
— Как она была очаровательна! Местные девчонки ей и в
подметки не годились. Это была любовь с первого взгляда. Будь я постарше и
поумнее, все сделал бы, чтобы не отпустить ее. Я был дважды женат. Первая жена
бросила меня, вторую бросил я. Потом много с кем встречался, но такой, как Ди,
больше не нашел.
Соренза не знала, хочется ей плакать или смеяться. Старик
был прирожденным комиком и, видимо, знал об этом, потчуя их забавными случаями
из своей жизни. Но когда он рассказывал о Ди, в глазах его промелькнула боль,
от которой у Сорензы защемило сердце. Когда они уже собирались уходить, старик
задержал ее за руку и, заставив наклониться, возбужденно произнес:
— Не отпускай его от себя, дитя мое, или будешь сожалеть об
этом всю свою жизнь. Послушайся меня. Я знаю, что говорю...
Николас ждал Сорензу у выхода, держа дверь открытой.
— Что он тебе сказал?
— Ничего особенного. Просто он до сих пор помнит свою Ди.
— Это смешно. — Он покачал головой. — После стольких-то лет!
— Да, наверное.
Соренза бросила на него взгляд украдкой, и у нее закружилась
голова. Промелькнула мысль, что она запомнит этот момент навсегда: яркий
солнечный день, красивый мужчина рядом с ней, восхитительные цвета и запахи
вокруг. И эта мысль причинила ей почти физическую боль.
Всепоглощающее ощущение, что она принадлежит ему и рядом с
ним находится в безопасности, всего лишь иллюзия. Он хочет ее сейчас, и поэтому
все вокруг кажется таким радужным, но это зыбко и непостоянно. Добрый старик не
знал, что они с Ником два одиноких парусника в море, что он ищет легкой
любовной интрижки, а ей это не нужно. Не нужно, повторила Соренза, стараясь
убедить в этом себя.
Николас открыл перед ней дверцу автомобиля и помог поудобнее
устроиться на сиденье. В голове его звучали слова старика о любви с первого
взгляда. Но нужна ли ей его любовь? Нужна ли она им обоим?
На аллее, ведущей к дому, им встретилась знакомая кошка.
Подняв хвост трубой, она побежала рядом с Николасом, довольно мурлыча.
— Тебе не кажется, что, когда ты приедешь домой, первое, что
увидишь, открыв багажник, будет эта кошка? — ехидно спросила Соренза. — Похоже,
ни одно существо женского пола не может перед тобой устоять.
— И ты тоже? — с лукавым видом поинтересовался Николас,
заставив молодую женщину покраснеть и поспешно сменить тему.
— Бифштекс, салат и молодой картофель тебя устроят? —
спросила его Соренза, входя в кухню.
— Вполне.
Николас купил у старика в баре несколько бутылок дорогого
вина и сейчас предложил ей на выбор:
— Красное, белое или розовое?
— Красное, пожалуйста. А пока я буду готовить ужин, ты мог
бы накрыть на стол в гостиной.
Гостиная была просторнее, чем огромная кухня, где, тем не
менее, утром они с Николасом постоянно натыкались друг на друга, и Соренза
решила, что там ей будет комфортнее. Возможно, это свидетельствовало о ее
слабости, но что же делать?
— Сегодня прекрасный вечер. Почему бы нам не поужинать на
свежем воздухе? — растягивая слова, предложил Николас. — Нужно наслаждаться
всеми прелестями лета.
— Как хочешь.
На террасе, где стоял деревянный стол, окруженный складными
стульями, было довольно удобно, но все же не так уютно, как в кухне или
гостиной.
Николас, взяв бутылку и бокалы, направился на террасу. А
Соренза, вспомнив их завтрак, загорелась желанием чем-нибудь удивить его.
Поставив мясо и картофель разогреваться в духовку, она принялась готовить соус
и салат по особым рецептам Изабелл. Ей понадобилось множество ингредиентов, и
практически все она нашла в шкафчиках запасливой кузины. Та была уникальной
поварихой не только потому, что отлично готовила, но и потому, что умудрялась
иметь под рукой все, что только могло ей понадобиться, дабы воплотить
гениальные замыслы.
В холодильнике Соренза обнаружила помидоры, сельдерей,
молодой шпинат и яблоки. Грецкие орехи и авокадо лежали в шкафчике у плиты.
Нарезав овощи и фрукты кусочками, Соренза принялась готовить одно из коронных
блюд Изабелл — сливочный соус, состоящий из сметаны, сухой горчицы, тимьяна,
черного перца и мускатного ореха. Для пикантности необходимо было добавить
немного апельсинового и лимонного сока и чайную ложку сахару.
Она так увлеклась процедурой приготовления, что не заметила,
как вошел Николас. Остановившись около нее, он окунул палец в чашку, потом
слизнул с него ароматную смесь.
— Ты просто молодец, — похвалил он и потянулся к соседней
миске. — Салат тоже выглядит отлично.
Соренза притворно нахмурилась и строго предупредила:
