– Канаем под пришибленных заклинанием повиновения, – только и успел сказать Старшина, как дверца наконец открылась.
Из нее выплыли два винторогих урода, с лицами не обезображенными интеллектом. Завидев наших девочек, они похабно присвистнули, и на их рожах отчётливо проступило желание пощупать товар. Вот только кто ж им даст!
– А кто платить будет и накладную мне подписывать? – уперев руки в боки, я встала на пути привратников, отчаянно желающих подобраться к девчонкам поближе.
– За что платить? – непонимающе вылупился на меня красноглазый.
– Как за что? За них! Сначала деньги за образцы живых тканей, потом подпись на документах, а потом делайте с ними что хотите, – я быстро на пальцах подъяснила суть своих притязаний.
– Дык Хозяину за счастье угодить, людишек подарить! – попытался меня обуть второй товарищ.
– А мне плевать на твоего хозяина, у меня свой Биг Босс имеется, и если я не передам ему деньги и бумагу с подписью, что товар получен и претензий не имеется, он с меня шкуру спустит. Так что давайте ведите меня к Наместнику!
Меня кинулись убеждать, что по такой малости он не принимает, и вообще сильно занят, а если буду надоедать, так вообще испепелит. Но я стояла на своем! Устав со мной пререкаться, и здраво опасаясь за свои шкуры (я постоянно дудела что Скелетон ну очень ждёт эту посылочку) стражники пропустили нас сначала во двор, а потом и в замок.
В мрачном холле нас передали с рук на руки, желчного вида старикашке, одетого в обугленную мантию. Тот едва взглянул на нас, как заголосил:
– Вы кого орочьи выблядки пустили! Это же та самая девка! – и запустил в нас огненный шар.
Мы слажено пригнулись, а когда выпрямились, открыли огонь из магияметов. Придурки, что нас сюда конвоировали, даже не догадались нас обшмонать, и отнять загадочные штуковины, которые мы все (кроме Сосискина) держали в руках.
И как в таких случаях говорят, завязалась перестрелка. На помощь старикану-пироману подоспела подмога, состоящая из таких же отморозков как и он.
Напевая себе под нос: "Нас ждет огонь смертельный, и все ж бессилен он", я заходила в тыл, засевшему возле статуи демона, одному из колуднов. Грохнуть мне его не дала, Цеточек. Со словами "Даша, твое пение можно приравнять к пыткам", девчонка метнула в него стилет.
Вокруг разворачивалось знатное такое мочилово, в котором не принимали участие пёс и метаморф. Обоим я категорически запретила вмешиваться. Сосискину, потому как его легко могут затоптать, а Мофриусу из-за его ключевой роли.
С грехом пополам (ранение Альфонса в ногу) мы взяли первый рубеж обороны, а впереди их было очень много…Мы буквально зубами прогрызали себе дорогу к тронному залу. Почему то я была уверена, что Скелетон сидит именно там, не иначе точно в молодости книжек перечитала. Я не ошиблась, Наместник засел там, где я и предполагала, вот только дошли до цели не все. Мы потеряли Кабана, Бестию, Леля, и Мальвину. Старшина погиб, если так можно сказать первым, прикрыв собой Заумную. У нас практически кончились патроны, руны Абсолютной защиты, от постоянных магических атак, заметно истощились, а впереди был самый трудный бой…И живыми из него выйдут только двое, так мне сказала дикса, и я ей поверила.
Мы израсходовали последние магические гранаты, для того чтобы прорваться в парадный зал, где окопалась эта гнида. Ворвались, едва рассеялся дым, и в нас тут же полетели копья. Плюшка и Заумная не успели среагировать, нас осталось пятеро, пятеро смертников, против разъярённого колдуна и приличной кучки закованной в бронь личной гвардии, состоящей из живых мертвецов.
Наши шансы были равны нулю, даже сейчас, Скелетон оставленных без поддержки покровителя, был слишком селен для нас. Обречённые всегда сражаются до последнего, зная что им нечего терять. Наверное, поэтому 300 спартанцев и 28 героев панфиловцев не пропустили врагов. Мы дрались на смерть. Вот упал Альфонс, а следом за ним пала, пронзённая зазубренным мечом Цветочек…Я пробиваясь вперёд, к Скелетону, перешагнула через отрубленную голову Крыса, не позволяя себе ни на минуту отвлечься от наседающих на меня противников, и на боль, рвущую мое тело на части. Бессмертная не значит бесчувственная. Последним из демиургов, упал Гламур и я осталась один на один с весело скалящимся Наместником.
По его знаку, оставшиеся мертвяки опустили оружие. Он сполз с трона, вразвалочку подошёл ко мне, и, приподняв рукой мой подбородок, наотмашь ударил меня по лицу.
Я рухнула как подкошенная, но тут же заставила себя встать, Молясь, чтобы Владыка не дал драконам прорваться мне на помощь. Иначе столь близкая победа ускользнёт из моих рук.
– Гордая, – он презрительно усмехнулся, с превосходством глядя мне глаза. Ничего, я научу тебя покорности, у нас с тобой впереди очень много времени, наполненной твоей болью. Сейчас я разберусь с той шавкой, что возомнила себя всемогущей, а потом вернусь к тебе. А ты моя птичка, побудешь пока тут.
И тут одновременно случились две вещи, я со словами "Задерёшься пыль глотать недоумок" сплюнула ему кровь под ноги, а притворяющийся мёртвым Гламур, вскочил и нечеловеческим прыжком кинулся ему на спину, и нацепил антимагический ошейник. Пока Скелетон пытался стянуть с себя изделие великого артефактора Лунария, я быстро достала из кармана парные браслеты того же мастера, и защёлкнула у него на запястьях. Теперь уже он упал на пол, и начал кататься по нему в бессильной ярости, а мы с Гламурчиком стояли и смотрели на того, кто столько веков держал в страхе весь Изменчивый.
Я закурила и машинально протянула пачку демиурчику. Тот неловко прикурил, закашлялся и давясь дымом, сказал:
– Капитан, кажется, мы победили.
– А хрен его знает, амиго, по идее сейчас на нас должны посыпаться конфетти, в воздух взмыть нарядные воздушные шарики, и зазвучать голос ведущего, но я почему то ничего подобного не вижу.
– Угу, – согласился со мной Гламур, – по ходу, о нас все забыли, радует то, что оловянные солдатики (кивок в сторону оседающей гвардии) начали в труху рассыпаться, а то я сейчас немножко не в форме.
– Скажу тебе прямо, коменданте, я сейчас не в состоянии даже лишний раз пошевелится, а не то что бы задницу кому-то драть, – показав на свою висевшую плетью правую руку, ответила ему моя усталость.
Мы переглянулись и заржали как два сумасшедших. На наш гогот примчались Сосискин и Морфиус.
– Так вы чего ржёте то? – с ходу кинул претензию пес. Где мой приз? Где фанфары? Где в конце-концов горячее питание и почему я не вижу представителей проигравшей стороны? Мне что вызвать моего адвоката и готовить иск в суд за несоблюдение условий контракта?
– Ну, может они ждут, что я красивым ударом двуручника снесу голову Главному злодею? – выдвинул гипотезу мозг.
– А где написано, что мы должны были его убить? – тут же окрысился Сосисикин, а потом добавил: – А кстати, почему он до сих пор жив?
– Потому что у меня на него другие планы, я хочу, чтобы он жил и мучился! – сурово отрезала жажда справедливости.
