Позавтракав, отправилась на улицу проверить, что у нас плохого. Плохого, как ни странно, не было, и это пугало. Кабан усилено тренировался под грозные окрики Тайки. Федор что-то внушал сидевшему на скамейке и почему-то очень тяжело дышавшему Крысу. Зорро рубился на мечах с дроу. На это зрелище флегматично взирал гоблин, посасывая трубку. Сосискин совершал променад вдоль территории, не забывая пометить каждый столб. Вот вроде серьёзный бизнесмен, а лапу задирает постоянно, да ещё и на глазах у всех. Как говориться, против природы не попрёшь!
Посмотрела на притихший, уже практический голый лес, подняла глаза на небо – ни одного косяка птиц, значит, можно не опасаться, что на голову нагадят. Одним словом – идилия. Но всегда же найдётся сволочь, которая придёт и испортит всю малину. Печальным вестником выступил сын многоуважаемого старосты. Ворвавшись вихрем во двор, он подлетел ко мне и скороговоркой выпалил:
– Варрла Дарья, там ваши оборванцы приплыли, скоро тут будут! А ещё отец велел передать, что ждёт вас сегодня вечером на празднике 'Полные закрома'!!!
– Только попробуй туда пойти! Так увеличусь, что тебе придётся лёгкие удалять, чтобы я поместилась, – зашлась в крике печень.
– Гарантирую диарею, если хоть рюмку выпьешь! – угрожающе сжался желудок.
– Заблокирую опорно-двигательный аппарат, как только двинешься в сторону деревни!- гаркнул мозг.
Но их угрозы перебил басовитый выкрик халявы:
– Не барагузьте! Людей нужно уважить!
И я с ней полностью была согласна. Когда это русский откажется выпить-закусить на дармовщинку? Так что, одарив мальца улыбкой (конфеты под рукой не оказалось, а была бы – не дала, зубы смолоду беречь надо, кариес-то не дремлет), клятвенно заверила: к вечеру обязательно почту вниманием их мероприятие. Мальчишка, сверкнув щербиной между зубов, умчался отчитываться родителю о проделанной работе, а я вспомнила, что у меня в холодильнике приныкан Манькин похмелин. Все-таки вчерашние бурные возлияния, начатые мной в обед, давали о себе знать.
Препарат из арсенала народной медицины сотворил чудо. Буквально через пару минут голова прояснилась, сердечко перестало колотиться, сушнячок пропал. Посмотрев в зеркало, я решила придать своему лицу некую официальность. А именно – повязала на голову бандану с изображением черепа и скрещённых костей, накинула косуху, в которой тусовалась во времена бурной молодости. Довершали образ 'гриндерсы' и рваные джинсы. Оставшись довольной своим внешним видом, я вышла на импровизированный плац подле крыльца моего дома.
В голове пронёсся вихрь мыслей. Как демиургчики сибаритствовали… как строили сортир… как первый раз бежали кросс… как пришли на первое занятие к Кровавому…как я запихиваю кишки в разрезанный живот Крыса…как Цветочек стояла на помосте на аукционе рабов… Дерьмо! Я попыталась заткнуть (м.б. засунуть) свои материнские чувства в самый дальний уголок души. Сейчас я не имею права на жалость.
– Смирно! – едва я ступила на плац, Тайка, верная себе и своему прошлому, отдала самую главную команду. – Равнение – на – Командира!
Я чуть улыбнулась. Одними глазами.
Дракон. Синий, Зеленый, Оранжевая… без всякого вызова стояли в строю. Ырк и Норкс. Едва не поддерживая друг друга. Серьёзно выглядящий Кровавый. Зорро, снявший лубок с повреждённой руки. Головастик, на вид – по-прежнему придурок, но сверкающий глазами, полными знаний. Дроу-Мечник, смотревший очень внимательно и готовый выполнить любую мою команду.
И в центре плаца – Тайка: ноги на ширине плеч, руки сжаты за спиной. За ее плечами – Кабан с новенькими шевронами, горячим сердцем и вооружённый до зубов колюще-режущими предметами и магическим оружием. Крыса я отправила на осмотр к Маньке.
– Вольно! – я хрустнула пальцами и стала наблюдать, как перед нами появляются прибывшие штрафники.
– Кабан! – окликнула старшину.
– Слушаю, Капитан!
– Ковровую дорожку почему не постелили, хлеб да соль на вышитый рушник не положили, баню не натопили? – В каком бы состоянии я не пребывала, а характерец-то нечем не исправить.
– Зато розги замочили, чтобы Вам, высокоблагородие, было чем их уму-разуму учить! – браво отрапортовал Старшина.
Да, длительное общение со мной явно идёт на пользу подрастающему поколению. Мы едва закончили ржать и приняли подобающие командному составу позы, как показалась колонна то ли замерзающих под Москвой немцев, то ли недобитых под Смоленском французов. Глядя на еле плетущихся, замотанных в тряпки и накинутые на плечи одеяла демиурчиков, я испытала такое моральное удовлетворение, что приготовленная загодя приветственная речь обогатилась ещё несколькими цветистыми оборотами. Но с другой стороны… жалость. И собственная неудовлетворённость сделанным… Проиграли – не они. Проиграла – я! Черт бы побрал всех демиургов!
В давящей тишине детишки стали строиться в шеренгу. Я прошла мимо, заглядывая в глаза, которые салаги пытались прятать. Кивнула Тайке. Командир гарнизона скомандовала:
– Вы – все вы! Разжалованы! Из Рядовых – до новобранцев!
– Кто хочет к папочке с мамочкой – тому я хоть сейчас дам пинка для ускорения! Предатели! Будь моя воля, я б всех вас на кол посадила! – Тайка чуть успокоилась. – Скажите спасибо командиру! Кто хочет вернуться домой – шаг из строя!
В течение минуты шеренга была сомкнута. Девочки, которым было гораздо тяжелее мальчишек, пытались не разреветься, а пацаны – сжали кулаки и смотрели в землю. Домой не хотел никто.
– Кто хочет стать рядовым? Шаг вперёд! – Скомандовала Тайка.
Этот один шаг был очень дружным. Я чувствовала, что злость начала уходить. Возможно, ещё не все потеряно.
– Старшина! – Кабан обернулся, вытянувшись по стройке смирно. – Изъять амулеты. Отодрать от их голов парики и проверить на наличие вшей и чесотки. Выдать форму. В течение 20 дней – провести курс молодого бойца. Индивидуальности больше не нужны. Прапорщик, обеспечьте сухим пайком. Нам требуется боеспособный отряд. Не глядя на вскинувшихся неудачников, я скомандовала:
– Вольно! Разойдись! Уроды мамины.
Круто развернувшись на каблуках, собралась покинуть место экзекуции, но в спину долетел дрожащий голос Мальвины:
– Капитан, а что с Крысом?
– Странно, что спросили, я-то думала, вы первым делом поинтересуетесь, что у вас сегодня на обед, – разворачиваюсь и смотрю в упор.
Под моим взглядом девчонка бледнеет и жалобно блеет:
– Даша… Дарръя… прости…
– Даша, но мы хотели как лучше, – решил подпеть ей Гламурчик, но нарвался на суровую отповедь:
– Хотели как лучше? А кто вам сказал, что вы, дегенераты, знаете, как должно быть лучше!!!!Кто?!!! – проснулась моя злость. Вы сорвались как алкоголик, у которого истёк срок кодировки, как только оказались без моего надзора! Вы забыли все, чему вас учили!
Хотели лучше наступить в дерьмо! Так вот, теперь вы в нем по уши! Эгоистичные дебилы! Как вы теперь будете смотреть в глаза своим товарищам, которых предали? Своим командирам? Мне, в конце концов? А? Как???
