– Но, Уилл Адамс, если он проиграл, то это и
означает, что он не сражался изо всех сил. Либо это, либо то, что ему вообще не
стоило сражаться. Мужчина должен выбирать, лучший он или не лучший, до битвы, а
не в её разгаре. Но для тех, кто поступает именно так и побеждает, Уилл Адамс,
– для них мир недостаточно просторен. Запомни это. Я предпринял эту кампанию
из-за твоего корабля и, следовательно, из-за тебя. Я считаю тебя своей звездой,
своим небесным знамением, знаком, которого я так долго ждал. После победы, Уилл
Адамс, ты получишь всё, что пожелаешь.
– Я поражён вашей щедростью, мой господин.
– Тогда не забывай об обязанностях, которые
неотделимы от прав, – сказал Иеясу. – Ты носишь только один меч. Сукэ даст тебе
второй. А теперь ступай. Приходи снова на рассвете.
Рёв сигнальной трубы разнёсся в ночи,
подбросив Уилла с постели. Спросонья он долго не мог унять дрожь – снова лил
дождь с завидным постоянством и упорством, пропитывая саму темноту, проникая
даже сквозь деревянный навес, возведённый канонирами для своего командира,
превращая землю в непролазную грязь, превращая тело в студень, пробираясь в
самые кости и не давая согреться.
– Он поднялся и протянул руку за своими двумя
мечами. Своими двумя мечами. Этот день может стать последним его днём на этой
земле. Боже мой, никогда раньше ему не приходилось просыпаться с такой мыслью.
– Орудия готовы, Уилл Адамс. – Солдат стоял в
дверях. Звали его Кимура. Хороший солдат, значительно более опытный, чем его
командир.
– А армия?
– Авангард уже выступил.
– Я должен идти к господину Иеясу, – сказал
Уилл. – Я вернусь и сообщу, что нам будем приказано делать.
Он надел шлем – единственную часть доспехов,
которую удалось подобрать по его размерам, – и поспешил сквозь мрак.
Металлические пластины хотя и давили на голову, но в какой-то мере защищали от
лившейся сверху воды. Ноги разъезжались в грязи, вокруг бесплатными тенями
сновали люди. Темноту вспарывали звуки сигнальных горнов, с каждой минутой
земля всё больше становилась похожа на болото. Выстрели из пушки, и ядро
засосёт туда, как воду в губку. Это если им удастся зажечь запал. От
аркебузиров толку будет не больше.
На него кто-то налетел. Он пригляделся – на
японце были доспехи и два самурайских меча в белых ножнах. Однако в отличие от
самурая он не разразился ругательствами, а виновато улыбнулся.
– Я споткнулся из-за грязи, Уилл Адамс.
– Я тоже споткнулся, – успокоил его Уилл. –
Удачи тебе сегодня.
– Удачи всем нашим друзьям. Я искал тебя вчера
вечером, но кругом было слишком много народу. Теперь времени больше не
остаётся. Принцесса Едогими велела передать тебе это.
Не успел Уилл полностью осознать происходящее,
как половинка глиняного кольца очутилась в его руке. Сравнивать её с имевшейся
второй половинкой не имело смысла. А он предполагал, что следующие вызовы снова
приведут его к ней в спальню!
– Я должен уйти, пока это возможно, – сказал
самурай. – Но мне нужно узнать одно: кто из Западных даймио присылал гонца к
Иеясу?
Самая прекрасная женщина в Японии. А рядом с
ней – Пинто Магдалина со всем тем, что она могла дать. Против кого? Стареющего
распутника, зарящегося на трон? А его мечты? Вот в чём вопрос. Мечты об усладах
плоти – это на ночь, но мечты о своей стране – это навсегда.
– Я служу Токугаве, – сказал он. – Отныне и
вовеки. Японец бросил быстрый взгляд влево-вправо и положил руку на эфес меча.
– Попробуй вытащить его, и я удушу тебя
раньше, чем ты обнажишь свой клинок до половины – сказал Уилл. – Мне ни к чему
драться по японским правилам. Воин заколебался, глядя на внушительную, дышащую
силой фигуру Уилла, потом отпустил рукоять. Он облизнул пересохшие губы.
– Я не буду тебе мешать, – добавил Уилл. –
Исчезни из лагеря так же, как и пробрался сюда. Но я не предам господина Иеясу.
– Он заколебался. – Подожди. Передай принцессе… Скажи, что я чту её и мою
память о ней и буду делать это всегда. Скажи, что я не хочу причинять ей зло,
как и принц Иеясу. Скажи, что я молю простить меня за это, но принц Иеясу
вернул мне жизнь и вернул мне цель в жизни. И ещё скажи, что он лучше подходит
для управления этой страной. Вот мои причины, и надеюсь, что она поймёт меня.
Несколько секунд самурай не спускал с него глаз.
– Прекрасные слова, – сказал он наконец. – В
Японии, Уилл Адамс, мы приберегаем прекрасные слова и прекрасные мысли для
поэтических состязаний, чтобы произнести их перед микадо. Но это игра. В жизни
же значение имеют поступки, а не слова. Ты можешь отказаться драться по нашим
правилам, но можешь быть уверен – умрёшь ты как японец.
Он отступил на шаг и исчез за углом дома. Что
это у него на шее – дождь? Или испарина? Утро, столь холодное минуту назад,
стало вдруг очень тёплым.
Он очутился перед дверью дома Иеясу. Часовые
скрестили копья, но Косукэ но-Сукэ, в полной амуниции, как всегда, словно ждал
за дверями.
– Входи, Уилл Адамс, – сказал он. – Мой
господин Иеясу ожидает тебя. Ты уже искупался?
– Что?
– У нас традиция – купаться перед боем, –
пояснил Сукэ. – Впрочем, теперь уже поздно. Но мой господин только что закончил
купанье и сейчас одевается. Он примет тебя через несколько секунд.
Внутренняя дверь отворилась, и Уилл упал на
колени, потом коснулся лбом пола.
– Поднимись, Уилл Адамс. – Иеясу был уже почти
полностью облачён в доспехи, помогал ему вчерашний юноша. Второй мальчик
поспешно завязывал тесёмки нагрудного панциря, поправлял пояс, пристраивал на
место металлические поножи.
– Ты будешь замечательной мишенью из-за своего
роста и отсутствия доспехов.
Сказать ему? Но враг не узнал ничего, и планы
Токугавы были столь же неуязвимы сегодня, как и вчера. Он не ищет комплиментов,
которые могли бы посеять семена подозрения.
– Может быть, ваши люди будут смотреть на меня
как на флаг, господин Иеясу.
– Флаг? Это хорошо. Даже больше того. Ты ведь
штурман, не так ли? Ты приведёшь нас к победе. Это прекрасно. Я все раздумывал,
какое имя тебе дать. «Уилл Адамс» звучит слишком чуждо для наших ушей. А ты
ведь теперь один из нас. Я назову тебя Андзин Сама – Главный штурман, и с этого
дня тебя будут знать под этим именем. А теперь, Сама, моё первое приказание:
поезжай вперёд к линии фронта, и выбери место для своих орудий. Моя армия уже
выдвигается.
