Он провёл обоих европейцев в галерею. Здесь
толпились десятки придворных, рассчитывая получить аудиенцию у принца. А может,
они просто последовали за сегуном из Эдо. Здесь были и голландцы, проделавшие
неблизкий путь из Нагасаки. – Капитан Адамс, – окликнул минхеер Спекс –
невысокий, суетливый человечек, постоянно размахивающий руками. – Какая плохая
новость. Очень плохая.
– Плохая новость, минхеер? А, здравствуйте,
минхеер Зегерзоон.
Второй голландец, ростом повыше своего
товарища, с длинным худощавым лицом, кивнул в ответ.
– Добрый день, капитан. Здравствуйте, минхеер
Зандвоорт. Что нам делать с этим доном?
– Делать, джентльмены? – удивился Уилл. – Но,
господа, торговля с Испанией – в интересах Японии. Думаю, дон встретит тут
тёплый приём.
– Но в наших ли это интересах, капитан?
– Если вам это не нравится, то винить во всём
вы должны только самих себя. Периодически я говорил вам, чего принц ждёт от
Европы, но вы упорно продолжаете привозить свои зеркала и часы, кипы никчёмных
тканей и всяческие безделушки. Когда же вы поймёте, минхеер, что Япония – не
Африка и что её цивилизация в некоторых отношениях превосходит вашу?
– Господи, сэр, ваши слова меня просто
изумляют, – заявил Спекс. – Вы разве не реформист? Этот Сотомайор – папист.
Больше того, он воплощает всё злое могущество Испании, против которой наши два
народа столь долго сражались.
– Ваши народы, минхеер Спекс. Мой народ ещё не
воевал с Испанией и пока что не собирается.
– О боже! – воскликнул Спекс – О боже!
– Однако, – заметил Зегерзоон, взглянув на
Сукэ, – ваш принц, похоже, предпочитает протестантский вариант христианства
римскому. Это правда, что он приказал даймио Аримы атаковать большой
португальский корабль?
– Правда, мастер Зегерзоон. Но пользы от этого
не было никому. Однако вы заблуждаетесь, думая, что руководствовался он
религиозными соображениями. В отличие от Европы, здесь на это внимания не
обращают. Он поступил так, чтобы груз – а ему сообщили, что там огнестрельное
оружие и порох, – не был переправлен в Осаку, семейству Тоетоми.
– А истинность доклада, уважаемые джентльмены,
– заметил Сукэ, – подтвердилась, когда галеон загорелся и взорвался. Говорят,
что грохот был сильней, чем при извержении вулкана. – Ох уж эти мелкие царьки с
их вечными раздорами, – вздохнул Спекс.
– Я бы посоветовал вам выбирать слова, сэр, –
предупредил его Уилл. – Тем более что вы находитесь во дворце одного из этих
мелких царьков, как вы их называете. Да и не забывайте, что принц мановением
руки соберёт армию больше, чем Испания и Австрия вместе взятые. А теперь
извините меня, господа. Мой господин ожидает меня.
– Но вы уж замолвите за нас словечко, капитан
Адамс, – просительно произнёс Зсгерзоон. – Минхеер Зандвоорт, мы умоляем вас во
имя наших общих предков.
– Не сомневайтесь, минхеер Зегерзоон, –
заверил его Мельхиор, – что капитан Адамс и я поступим так, как этого требуют
интересы Японии. В этом вы можете быть уверены.
Палата совещаний – комната в сорок татами –
была заполнена коленопреклонёнными вельможами, среди которых виднелось
несколько испанцев, великолепных в своих сияющих бархатных камзолах. Они оглядывались
вокруг со странной смесью интереса и встревоженности на лицах. Принц сидел на
возвышении в дальнем конце комнаты, рядом с ним – сегун, а перед ними
громоздилась высокая фигура дона Нуньо де Сото-майора.
Уилл вздохнул. Да, непростое дело ожидает его.
Наместник испанского короля, Виверо-и-Веласко, оказался на удивление простым и
симпатичным человеком, стремящийся побольше узнать о Японии и старавшимся
соблюдать здешние обычаи. Сотомайор же не только остался стоять, выглядя
совершенно неуместно в комнате, полной коленопреклонённых людей, но и не
согласился оставить свою шпагу у входа. Теперь его рука покоилась на эфесе
самым вызывающим образом.
Лицо Иеясу тем не менее оставалось
непроницаемо-сосредоточенным, как и обычно, но Хидетада нахмурился. Принц
хлопнул в ладоши, и Сукэ и Уиллом прошли вперёд, оставив Мельхиора среди
вельмож.
Уилли Сукэ исполнили коутоу. Как гулко бьётся
его сердце. Сколько раз он стоял вот так и чувствовал себя так же? И сколько он
ждал, чтобы снова очутиться вот здесь? Сукэ предположил, что принц использовал
свой гнев как инструмент. Но не восемь же лет и не по отношению к своему
Андзину Миуре. Иеясу действительно был разгневан. Слишком рассержен
из-замелкого непослушания. Это был не просто гнев, но ещё и ревность. Мужчина
может взять себе жену, чтобы сделать свой дом счастливым, чтобы она подарила
ему детей для продолжения рода. Но взять любовницу, когда первый человек в
стране предложил ему свою благосклонность и был отвергнут… Просто удивительно,
что ему не предложили совершить сеппуку.
– Андзин Миура, – произнёс Иеясу. – Он мой
советник по иностранным делам, мой господин Сотомайор.
Испанец свысока бросил презрительный взгляд:
– Англичанин, – сказал он. – Я много слышал о
тебе, англичанин.
– Я польщён, мой господин.
– А тебе не кажется унизительным для
европейца, какой бы ипостаси христианства он ни придерживался, вставать на
колени перед повелителем варваров-язычников?
– Нет, мой господин. Я даже не посчитал бы это
унизительным и для вас, поступи вы по примеру остальных. Я бы даже посоветовал
вам сделать это, если позволите.
Сотомайор несколько секунд внимательно
разглядывал его, потом повернулся к Иеясу.
– Если вы не возражаете, давайте приступим к
делу, принц Иеясу, – произнёс он на ломаном японском. – У меня здесь текст
договора, который вы обсуждали с доном Родриго-и-Веласко.
Иеясу неторопливо наклонил голову.
– Здесь совместная – наместника и ваша –
декларация о защите всех христианских священников-миссионеров в Японии, о
подготовке солидного альянса между Испанией и Японией и, в-третьих, о борьбе с
голландскими пиратами.
Иеясу снова наклонил голову.
– Тогда ничего не говорилось, принц Иеясу, о
применении оружия против португальцев здесь, в Японии. Но до меня дошли
известия, что совсем недавно в японских водах был атакован и затонул
португальский корабль.
– Печальный случай, – согласился Иеясу, –
роковое стечение нескольких ошибок, мой господин Сотомайор. Прошло столько
времени с тех пор, как португальцы присылали сюда свои корабли, что мы
посчитали пиратом именно это судно. Во всяком случае, насколько я понимаю,
испанцы – соперники португальцев в этих местах.
