– О, как хорошо! Они прелесть.
Джейк поставил вазу, поднял платье и пропустил его сквозь пальцы. Потом тихо сказал:
– У меня дух захватило, когда я тебя в нем увидел.
Марин спохватилась, что сейчас на ней только тонкая шелковая туника, и поспешно возразила:
– На самом деле это не мой выбор. Скорее Джейн Остин.
Он поднял брови и весело поинтересовался:
– Ты не любишь Джейн Остин?
– Совсем нет. В нормальных обстоятельствах… Мама с Дереком уже улетели?
– Минута в минуту.
– Очень мило, что ты их проводил. И что позволил остановиться здесь.
– Я сам получил большое удовольствие. Дерек – славный малый, а мама – очень милая.
– Ты ей тоже, кажется, понравился. Тем труднее ей придется, когда она поймет, что наш брак – чистой воды мошенничество.
– Наоборот, он абсолютно законен, что подтверждено свидетелями. – Джейк вытянул руку с кольцом. – Вот и дополнительное доказательство.
– Пустое, – отмахнулась Марин
– Я думал, тебе понравится.
– Нет.
– Давай заключим временное перемирие и обсудим планы на ужин. Джейк бросил платье на стул. – Только не говори, что не хочешь есть. Я видел, как мало ты съела за завтраком. Надень что-нибудь, а я приготовлю яичницу-болтунью.
– Ты?
– А почему нет?
– Я… не знала, что ты умеешь готовить.
– Кое-чему я научился еще в университете. Там меня прославила свекла под соусом карри. Кстати, Джин тактично удалилась, чтобы оставить нас наедине в первую брачную ночь. – Он сделал паузу, задумчиво разглядывая Марин. Девушка опять вспомнила, как мало на ней надето. – Она, наверное, считает, что сегодня мое терпение должно быть вознаграждено.
Марин судорожно сглотнула:
– Надеюсь, ты эту точку зрения не разделяешь?
– Нет. К сожалению, нет. – Джейк рассмеялся. – Ты в мой рацион не входишь. Так что ужин совершенно безопасен, дорогая. Ну-у, скажем, минут через двадцать?
Марин появилась в кухне, когда Джейк начал разбивать яйца. Он обернулся и невыразительным взглядом окинул брюки песочного цвета и светлую рубашку, в которые она переоделась.
А чего он ждал? Черного шелкового пеньюара?
– Ты хочешь поесть здесь или в столовой?
– Лучше здесь, – ответила Марин, вспомнив десять дней натянутых бесед, происходивших за огромным столом в огромной столовой.
– Ты словно выбираешь меньшее из двух зол. Приборы и салфетки найдешь вон в той секции… второй ящик.
Яйца с жареным беконом и намазанными маслом тостами были прекрасны. Марин обнаружила, что проголодалась.
– Отлично, ты действительно умеешь готовить, – заметила она, съев все до последней крошки и озорно взглянув на Джейка. – Но вряд ли я стала бы наслаждаться твоей свеклой с карри.
Джейк усмехнулся:
– Я тоже, потому что чудом тогда выжил. Кофе готов. Выпьешь или предпочитаешь мятный чай?
– Я сделаю себе чай. И заберу его с собой в комнату.
– Нет, пей здесь. Я хочу с тобой поговорить.
– О чем?
Джейк опустил в чашку пакетик и залил его кипятком, потом налил себе кофе.
– Я думаю, главной темой мог бы стать наш брак. Нет?
Марин смущенно уставилась на салфетку:
– Мне кажется, мы уже обсудили все, что нужно.
– Значит, ты не готова пересмотреть условия нашего соглашения?
Она застыла:
– Что ты имеешь в виду?
– Все очень просто. Я хочу, чтобы сегодня ты спала со мной.
Сердце Марин замерло.
– Конечно нет.
– Дай мне такое право. Дорогая, ты – моя жена. И мы должны хотя бы попытаться построить нашу совместную жизнь. – Джейк потянулся, собираясь взять ее за руку, но Марин отшатнулась. – Пойдем со мной в постель, я обниму тебя и, обещаю, не буду просить большего.
– Неужели я поверю твоим обещаниям… теперь? Да, я ношу твоего ребенка, но взамен ты оставляешь меня в покое. – Она, дрожа, поднялась на ноги. – Однажды я совершила глупость. С тобой. Но с этим покончено.
– Марин, несмотря ни на что, мы в ту ночь были счастливы. Я мог бы сделать тебя счастливой снова, если бы ты позволила мне.
– Придерживайся уговора, и я буду счастлива, но не лягу с тобой в постель ни сегодня, ни когда-либо еще. Я… этого не вынесу.
Джейк с шумом отодвинул стул и встал. Она увидела горечь и усталость на его лице.
– О боже, ты в самом деле считаешь, что я тебя… принуждаю? Я всего лишь надеялся, что мы в состоянии дать шанс этому нелепому браку. Ну, что ж, ответ получен. Значит, все кончено. – Он холодными синими глазами смотрел на нее и решительно продолжал: – Очевидно, ты права: тебе лучше забрать чай в свою комнату. Я приеду завтра в полдень, чтобы отвезти тебя в Харборн. Ты будешь жить в хозяйских покоях, а я, приехав, поселюсь в своей старой комнате. Уверяю тебя, между ними приличное расстояние. А теперь спокойной ночи.
Марин сбежала, забыв про чай.
О боже! Всего на мгновение, когда они смеялись в кухне, она ощутила такую близость с Джейком, словно опять повторилась та ночь. И если бы он ее обнял, она дала бы ему все, чего он хотел.
«Но мне нужно, чтобы и он мне кое-что дал. Секс, даже замечательный, никогда не станет заменой той любви, какой я от него жду. А я без нее не могу жить», – горестно размышляла Марин.
Она перевернулась и спрятала в подушку покрасневшее лицо, вспоминая, каково это – лежать в его объятиях, вдыхать аромат его кожи, ощущать силу его мышц…
Не было ночи, чтобы она не вспоминала это…
Так зачем же отвергать Джейка? Почему нельзя принять то, что он предлагает, и позволить себе немного тепла взамен усиливающегося холода? Даже если это не страсть, а всего лишь доброта, не лучше ли она, чем совсем ничего?
В ящике комода Марин нашла новую шелковую ночную рубашку, которую Линн убедила ее купить перед поездкой в Куинс-Бартон. Она надела ее, почувствовав, как ласково скользит тонкая ткань по телу.
Невеста… женщина, идущая к мужчине, которого любит…
Марин босиком вышла в темный коридор и направилась в комнату, расположенную в его конце. Она без единого слова скользнет в постель Джейка. Ее присутствие все скажет за нее. Она сдается.
Портьеры в спальне Джейка были раздвинуты, и огни города освещали комнату. Кровать была пуста, покрывало не смято. Значит, человек, сегодня утром ставший ее мужем, проводит брачную ночь где-то в другом месте и, возможно… не один?
Их брак закончился, не начавшись…
