Крепко ухватившись за руку Дэна, я пыталась так же легко и непринужденно обходить препятствия в виде встречных людей. Получалось почему-то хуже. Вопрос: почему перед ним народ расступается, а передо мной как будто нарочно смыкается, образуя стену из локтей, плеч и других выступающих частей тела?
– Почему ты отстаешь? – нетерпеливо оглянулся на меня Дэн. А я как раз пыталась проскользнуть мимо двух теток, стоящих полу… хм, задом. – Уважаемые дамы! Разрешите нам пройти? – обратился к ним Дэн. Те от удивления отшатнулись, и я шмыгнула в образовавшийся проход. Ой, мама!
– Теть Люба, теть Вера. Здрасте!
Две тетки, родные сестры Маринкиной матери, расплылись в улыбках:
– Машенька! Какая ты сегодня красавица! А спела-то! И как у вас с Мишей все естественно выходит. Вы с ним так смотритесь!
Словоизвержение разговорчивой тети Любы было прекращено тычком могучего локтя сестры:
– Маша, ты нам своего кавалера не представишь?
– Знакомьтесь, это Данил, мой… друг. Данил, это Любовь… мм… Ивановна и Вера Ивановна, – с трудом сообразила, как их по отчеству, никогда же так не называла, – родные тети нашей невесты.
Я правильно соблюла порядок знакомства? Кого тут надо первым-то представлять?
– Рад знакомству, – склонился над ручками «дам» король. Ой, зря это он. Как ни странно, тетушки не выразили безмерного изумления, весело так переглянулись, и все.
– Какой галантный молодой человек. Что ж вы молодоженам подарили такое особое? Марину нашу прямо как подменили.
– Простите, я не могу сказать. Да и разве это важно? Главное – они счастливы.
– Да, это главное. Маша, матери привет-то передать? – подмигнула мне тетя Люба и многозначительно кивнула в сторону Дэна. Я совершенно растерялась и в замешательстве опустила глаза.
– Люба! Что ты ее смущаешь? Вижу, мы вас задерживаем? Так идите, ребятки.
Выбравшись наконец из толпы, Дэн потянул меня к выходу из зала.
– Мы куда?
– Там свободнее, можно спокойно поговорить. Ты не против?
– Пить очень хочется. Всегда после пения на полную мощность горло пересыхает.
– Прости, не подумал. Не хочу возвращаться к столу, можно в баре купить.
Мы вышли в предбанник, Дэн взял мне стакан сока, который я жадно выпила, не отходя от кассы:
– Спасибо, спас от обезвоживания, но все равно скажу: ты транжира и мот! Покупать сок втридорога, когда на столе бесплатный стоит, только ты и можешь.
– Какой есть, – рассмеялся Дэн, потом огляделся вокруг. – Пойдем там посидим.
В углах холла стояли диванчики, на один из которых мы и сели. За раскидистой пальмой.
– Маша, твоя песня, откуда она?
– Из одного фильма, под названием «Чародеи».
– Чародеи? – удивился он.
– Ага, так и называется, – улыбнулась я. – Там героиню околдовали и она забыла своего жениха, а он хотел снять чары и пел эту песню.
– У тебя потрясающий голос! Чистый, сильный, очень красивый! У меня просьба: споешь мне дома?
Спеть дома? Вот так, наедине?
– Дэн, я… не пою дома. Ну могу напеть мелодию за работой, но не во весь же голос.
– Маша, очень прошу. Я впечатлен! Твои песни задели меня за живое. Ты знаешь, я и так очень хорошо к тебе отношусь, но это… – Дэн нежно провел ладонью по моей щеке, а потом медленно склонился ко мне близко-близко…
– Ой! Тут занято, – раздался над нами голос. – Извините.
Дэн резко отпрянул от меня и выпрямился, глаза полыхнули синим огнем. Перед нами стояла парочка. Наверняка подумали, что мы тут… то самое. А мы и есть то самое! Он хотел меня поцеловать, а эти! Мои глаза, наверное, полыхнули не хуже Дэновых. Парочка поспешила ретироваться. Но момент был упущен! Король дернул щекой и вновь повернулся ко мне:
– Ну как, споешь мне дома?
– Спою! – решилась я. – Только в обмен.
– На что?
– На портрет, – склонила я голову. – Это будет честно: я тебе свой талант, ты мне – свой. Идет?
– Нужны краски, кисти, холст, мольберт – целое дело!
– Мне карандашного хватит, – настаивала я.
Дэн помедлил, прежде чем ответить, потом рассмеялся:
– В тебе есть деловая хватка. Обмен равноценный. Согласен. Но как тебя рисовать, я выберу сам. – Дэн протянул руку для скрепления договора, я неуверенно подала свою в ответ:
– Э-э, только чтобы все прилично.
Король вцепился в мою ладонь, сжал пальцы:
– Настоящее искусство, Маша, неприличным не бывает! – И поднес к своим губам. Ой, и на что я сейчас подписалась?
Дэн уже встал и потянул меня за руку:
– Вернемся за стол.
Едва открыв двери зала, мы услышали, как Ольга выкликает добровольцев, видимо на игру. Попытались незаметно пробраться на свои места, но тут нас настиг ее голос:
– Вот и первые желающие. Маша, Данил, прошу! Аплодисменты самым смелым!
Мы испуганно обернулись в сторону тамады, я замотала головой и замахала руками, но она уже подходила к нам, приглашая следовать за собой.
– Оля, Оля, мы не пойдем! – зашептала я.
– Давай, нечего отлынивать. Как раз Миша полюбуется – ему полезно, скотине!
– Ты не понимаешь! Данил, он…
– А что – Данил? – кинула она насмешливый взгляд на Дэна. – Очень скромный и боязливый? Мне он таким не показался.
– Дамы, может, хватит обсуждать меня в третьем лице? – недовольно скривился король. – Пойдем, Маша.
Наша процессия двинулась в центр зала. Удовлетворенная Ольга отправилась искать следующие жертвы, а я развернулась к Дэну:
– Зачем ты согласился?! Кто ее знает, что она задумала?
– Ну ты же сама говорила, что страшного ничего у вас не бывает. А играть я люблю.
Тамада нашла еще одну пару и начала объяснять правила. Все просто, как пять копеек: парням завязывают глаза, и в таком виде, на ощупь, они должны снять с девушек прищепки.
Не самая худшая игра, но как ее воспримет король? Я покосилась в его сторону. Дэн прикрыл глаза и сглотнул, когда услышал, что надо делать, но спокойно дал завязать себе платок на затылке, а потом криво улыбнулся. Ольга тем временем поставила меня на стул и под хихиканье зала цепляла прищепки. Волосы, бретелька на плече, грудь, спина, бок, зад, на подоле штуки три. Последнюю, под мое возмущенное шипение, приладила на ноге сзади, повыше коленки. Ага, под юбкой.
– Так нечестно! Как он ее найдет? – попыталась я возразить.
– Ниче-ниче, пусть старается.
– Ты мне колготки порвешь!
