– Ладно, – сказал Сварог. – Давайте-ка спать. Чем
бы дыру огородить, чтобы кони не попадали…
И осекся. Не было никакой дыры – нетронутая земля, жесткая
трава. Молча махнул рукой, завернулся в плащ и устроился у догорающего костра,
на сон грядущий недобрым словом помянув гнома. Гном оказался редкостной
паскудой – но и Сварог был хорош. Следовало семь раз отмерить и взвесить каждое
слово. Во фразе «Где здесь безопаснее всего переночевать?» он пропустил «нам».
И гном, скрупулезно соблюдя букву уговора, и не солгал, и не сказал всей
правды. Хотя… Кто его знает. Быть может, самим гномам как раз безопаснее всего
ночевать на вершинах курганов. И кто мог знать насчет огня, железа и крови,
отворяющих гробницу?
Сон надвинулся какой-то зыбкий, нечеткий, никак не
складывался в нечто осмысленное, мелькали странные лица, бессвязные обрывки
разговоров, все плыло, смысл ускользал. И вырвал Сварога из тоскливой полудремы
реальный, гулкий выстрел. Он вскочил, путаясь в плаще, отшвырнул его, схватился
за топор.
Кто-то успокаивал коней, кто-то, пригнувшись, вертелся во
все стороны, держа мушкет наготове. Стряхнув остатки сна, Сварог присмотрелся.
Нападающих не видно. Бони шарил стволом пулемета, выискивая цель. Мара с
Шедарисом, согнувшись в три погибели, чиркая спичками, осматривали землю,
старательно целя из пистолетов в освещенные места.
Ни противника, ни пострадавших. Успокоившись, Сварог
спросил:
– Что такое?
– Видел я его! – не разгибаясь, отозвался
Шедарис. – Крохотный такой, стерва, как жучок…
– Но бежал-то он на двух ногах, – сказала Мара.
– А кто спорит? На двух. Да шустро, падла, что твой таракан…
– Командир! – позвал Леверлин. – Ты в темноте
видишь, у тебя лучше получится…
Он стоял над Делией, а она сидела, как-то странно склонив
голову, прижавшись правой щекой к плечу.
Сварог одним прыжком оказался рядом. Она показала
указательным пальцем, не касаясь шеи:
– Здесь кольнуло… И ноет.
Осторожно, растопыренными пальцами Сварог подхватил и
перекинул направо ее роскошные волосы, присмотрелся. На шее темнела крохотная
точка, явственно выступая над кожей. Кончиками нестриженных за время путешествия
ногтей он ухватил что-то твердое, потянул, вырвал. Делия тихонько ойкнула,
потерла шею пальцем, улыбнулась:
– Все, не больно… И кровь не идет, так, царапина…
Сварог поднес ладонь к глазам, разглядывая скользкую от
крови занозу. Больше всего это напоминало десантный кинжал с широким,
затейливым, зазубренным с одной стороны лезвием – но длиной он был с ноготь
мизинца. Вытащив из кармана уже порядком измявшийся конверт с письмом подруги
штандарт-навигатора, Сварог запрятал туда находку, сложил конверт вчетверо и
спрятал назад.
– Тихо! – поднял палец Леверлин.
Вдали, на равнине, с той стороны, откуда они пришли,
раздалось жужжанье. Оно быстро удалялось, перемещаясь словно бы над самой
землей. Вертолет улепетывал на предельно малой высоте – вот что это было.
Крохотный вертолетик. Бони сгоряча развернул туда пулемет, Сварог успел
рявкнуть:
– Отставить! Далеко, полная темень… Как все случилось?
Оказалось, Шедарис, которого Мара сменила на карауле, стал
было укладываться спать, но, как он честно признался, загляделся на спящую
Делию. И увидел, что по шее у нее, по белому кружеву воротника ползут словно бы
два паука – большие, размером с палец, и передний уже вылез к уху, на кожу.
Одного капрал моментально смахнул ладонью, второй ухитрился как-то соскользнуть
наземь. Шедарис нацелился прижечь его спичкой, ибо пауков с детства ненавидел –
и обнаружил при вспышке, что никакой это не паук, вообще не насекомое, что это
удирает на двух ногах крохотный человечек. Тут вскочила Делия, подбежала Мара,
тоже заметила человечка и выстрелила наугад…
– Уж простите, принцесса, – глядя в землю, покаянно
сказал капрал. – Угли догорали, осветили вам лицо, и были вы
очаровательны, как фея…
– Ладно, – сказал Сварог. – Ты ей, похоже, жизнь
спас, ценитель прекрасного…
– Значит, нож? – тихо спросила Делия.
– Нож, – сказал Сварог. – Крохотный, конечно, но
если бы второй нашарил сонную артерию…
Ноги у него стали ватными от запоздавшего ужаса – он ведь
мог и не успеть остановить кровь… Делия, обведя их застывшим взглядом, подошла
к потупившемуся капралу, приподнялась на цыпочки и чмокнула в щеку. Из
смущенного бормотанья Шедариса стоявшие поблизости разобрали, что за принцессу
он готов умереть.
– Вот только почему они прицепились именно к
принцессе? – нарушил сентиментальную сцену деловой вопрос Мары. – Она
ведь не с краешку спала – в самой середине…
– Потому что именно она сбила единственный вертолет,
отмеченный короной, – сказал Сварог. – Другого объяснения я что-то не
вижу. Стоит лишь предположить, что он принадлежал невероятно важной особе,
персоне, связанной с короной, что эта персона была на борту и погибла… Сам
король? Любимый сын? Любимый дядя? Лучше не гадать, все равно не узнаем. Но
должна же корона что-то значить?
– Подготовочка у них… – не без уважения сказал опомнившийся
капрал.
– Ребята лихие, – кивнул Сварог. – Следили за нами
издали, надо полагать, и не один вертолет, а несколько, мы после драки с ними
отмахали изрядный конец, один-единственный вертолет давно выжег бы горючее.
Передавали нас друг другу, приземлились подальше, в темноте отправили группу…
Задание для самоубийц, дураку ясно. Но они сделали все, что могли. Нельзя не
уважать… Вот что. Вы двое, – он указал на Леверлина с Шедарисом, –
назначаетесь личными телохранителями принцессы. Глаз не спускать. – Он
взял Делию за локоть, отвел на пару шагов. – Простите, принцесса, за столь
дерзкие и вульгарные подробности, но впредь, когда вам понадобится в уединении
проинспектировать кустики, непременно предупредите Мару, пусть идет с вами и
озирает окрестности. Это строжайший приказ. Пока мы отсюда не выберемся,
уединения для вас не существует.
– Думаете, они вернутся? – тихо спросила Делия.
– Не знаю. Но рисковать не будем. Вы ухлопали кого-то, за
чью смерть они вознамерились мстить. Однако возможности у них невеликие…
Он не кривил душой, именно так и считал – за время пути
успел многое обдумать. Да и неудачное покушение добавило кое-что к прежним
размышлениям. Очень уж примитивно оно было обставлено: несколько командос,
высаженные вертолетом… Значит, у лилипутиков нет ни реактивных самолетов, ни
авиабомб, ни ракет «воздух – земля», способных нанести человеку рану не легче
той, что оставляет разрывная пуля. Реактивные самолеты – излишняя игрушка для
пещеры, какой бы гигантской пещера ни была. А отсутствие бортового ракетного
вооружения, транспортируемых по воздуху взрывных устройств можно истолковать
двояко: либо этого еще не научились делать, либо, что гораздо вероятнее, –
там, внизу, одно государство. У них просто-напросто нет противника, внешнего врага,
против которого следовало бы создавать боевую авиацию. В таком случае вертолеты
– не более чем полицейское оружие. А для скрытных путешествий по большому миру
годятся исключительно подводные лодки.
