«Небось теперь раздувается от гордости, как индюк. А как же! Спал с самой Воплощенной Ильимани», – думалось Джасс. Правда, вместо слова «спал» она употребила более грубое слово, обычно отсутствующее в лексиконе благородных дам, тем паче королев. Но с другой стороны, Джасс ведь и не в полной мере Воплощенная, если уж на то пошло.
Она успела сделать лишь пару осторожных шажков, и в этот момент чья-то цепкая рука попыталась ухватить ее за щиколотку. Разворот и удар носком в лицо хватавшего могли стоить женщине жизни. Три этажа и твердая каменная мостовая легко прервали бы ее удивительное бегство на самом интересном моменте. И все равно воображение, уже разбуженное бешеным бегом крови, не желало униматься. Слепленные из страха, безумия и фантазии птицы летели над головой шутовской стаей и человеческими голосами глумливо кричали:
– А ты еще раз отдайся господину Каньеру!
– Да, в самом деле! Чего смущаться-то?!
– То-то Альс обрадуется!
– Гы-гы-гы!!!
– Глядишь, Ар’ара позарится на твои сокровища!
– Дура стоеросовая!
– Идиотка!
– Убирайтесь! Кыш! Брысь!
Проклятую юбку словно парус раздувал ветер, балансировать одной рукой сложно, хохочущая стая фантомов продолжала наматывать круги над головой, и только каким-то божественным чудом Джасс сумела добежать по крышам до угла. Сказать же, что ее достойный легенды подвиг радикально повлиял на положение дел, тоже было рановато. Погонщики не рискнули повторить опасную пробежку своей жертвы, но довольно резво нагоняли ее по земле. И если бы не огромное количество народа, который в это время дня заполнял все пространство улицы от стены до стены, то Джасс можно было бы и не стараться, ее бы уже давно поджидали с сетью. Вниз требовалось спуститься по возможности быстро и при этом не расшибиться насмерть.
– По трубе лезь, кошка драная! – пищали фантомы.
– Да она себе шею свернет и башку разобьет!
– Все равно мозгов нет!
Узкая водосточная труба, откровенно говоря, держалась на честном слове домовладельцев, то есть на ржавых крючьях, кое-как вбитых в стену еще при деде нынешнего герцога. Обвив руками и ногами трубу, бывшая хатами попыталась по ней сползти, но и тут удача отвернулась. Столько раз проклинаемая юбка умудрилась зацепиться за крюк, и Джасс повисла над головами прохожих, как брошенная из окна тряпка. Беглянка подергалась в своих путах, но добротное тангарское полотно ни в какую не желало рваться.
– Пожар! – в отчаянии завизжала Джасс, огласив своим воплем несколько кварталов. – Пожар! Горим!
Ее крик подхватила толпа, и началась безумная паника.
– Горим! Убивают! – продолжала вопить женщина, дрыгая ногами.
Юбка, все же не выдержав подобного обращения, лопнула по шву на поясе, давая ведьме возможность ловко выскользнуть из ее плена и очень удачно шлепнуться на землю чуть меньше, чем с высоты человеческого роста. Разбитые колени и локти не в счет, особенно после такой рискованной эскапады.
Пальцы вонзились в волосы, всклокоченные, припорошенные штукатуркой и пылью, с такой силой, что от боли у Джасс из глаз брызнули слезы.
– Впредь я бы не советовал повторять нечто подобное, – произнес приятный мужской голос.
Еще более резким и болезненным движением он заставил Джасс поднять лицо, и они встретились глазами. Смуглый темноволосый господин с нескрываемым любопытством разглядывал свою поживу. В другое время женщина сумела бы по достоинству оценить и изысканность черт, и неповторимую грацию движений бровями. Но сейчас она почувствовала себя букашкой под увеличительным стеклом.
– Гляди-ка, какая резвая…
Что-то было в его голосе такое, что заставляло мелко дрожать все поджилки. Что-то родственное маслянистому блеску палаческих инструментов, каждый из которых способен причинить запредельную боль. Также и каждый звук, произнесенный смуглым красавцем, касался ушей жертвы, словно раскаленные щипцы к обнаженным грудям. Женщина сдавленно охнула и попыталась отползти в сторону.
«Боги, я сейчас точно обмочусь», – подумала Джасс, не смея оторвать взгляда от самодовольной ухмылки волшебника. А в том, что ее пленил именно колдун, причем самого высокого ранга, у женщины даже сомнения не было. Ее руки от локтей и ниже полностью отнялись. Первая мера предосторожности при поимке мага – чтоб не смог сделать необходимых знаков или пассов. Теперь Джасс не могла даже зажать себе рот руками и хотя бы попытаться сдержать отчаянный вопль ужаса.
– А-а-а-а-а-а! Альс! – зашлась в диком вопле Джасс. – Альс!!!
Так кричит смертельно раненная волчица, попавшая в ловчую яму прямиком на остро заточенные колья. Не к кому было взывать о спасении. Только к нему.
И в этот момент водосточная труба не выдержала и с грохотом отвалилась. Прямо на голову смуглолицему волшебнику.
По-собачьи скуля, Джасс зубами схватила ненавистную юбку и отползла от обеспамятевшего чародея. Понятно же, что в своих желто-лимонных шароварах она далеко не сбежит. Велика заслуга втиснуться в одежду, если единственно доступное движение – это птичье похлопывание плечами. И тем не менее Джасс кое-как удалось прикрыть зад. А, зажав в зубах пояс юбки, бежать было даже удобнее. Сие не слишком эстетичное зрелище скорее веселило прохожих, чем пугало. Вслед беглянке улюлюкали, но задержать не пытались. Может, думали, что девка напилась да чуть юбку в кабаке не потеряла?
«Что же делать-то?» – вопрошала себя Джасс и не находила ответа. Да и какой может быть ответ, когда осталась она без денег, без оружия, в драной юбке, а по пятам гонятся Погонщики Облачного Дома во главе с господином «Каньером» и смуглолицым чудищем. Хоть в море головой, чтоб решить разом все заботы, отдавшись во власть Милостивого Хозяина. Уж он-то своих никому не выдает, не чета земным владыкам. Ноги сами вывели Джасс в порт. Самое лучшее место для игры в прятки с колдунами. Обширное пространство, отведенное под причалы и доки, мастерские и склады, конторы вербовщиков и оптовые рынки, кабаки и бордели. Надо же где-то дождаться, пока отойдут руки и можно будет хоть чуточку привести себя в порядок. Разумеется, лучше всего Джасс понимала, что, чем дольше она задержится в Ритагоне, тем больше вероятность, что оллавернцы бросят на ее поимку все свои резервы. Город будет кишеть колдунами, они мелким бреднем пройдутся по всем норам и канавам, по всем притонам и подвалам и в конце концов добьются желаемого.
– Ну и вид у тебя, Ноэль, – ядовито хмурясь, проворчал Глашатай Ночи. – Диких кошек в темном подвале ловил?
Тот злобно фыркнул. Магистр сейчас более всего походил на задолжавшего борделю гуляку, которому разгневанные шлюхи расцарапали лицо. Большие и мелкие, но неглубокие порезы уже не кровоточили, но, к тайному удовольствию Шаффа, причиняли Хиссанду немалую боль.
– На себя посмотри, – дерзко ответствовал Ноэль.
Удар водосточной трубой пришелся по лбу, отчего лицо Глашатая Ночи превратилось в сплошной кровоподтек. В данный момент синяком занимался сильнейший целитель из свиты Шаффа, и под его руками положение неуклонно улучшалось, хотя в голове продолжал стоять назойливый звон, доводивший волшебника до бешенства. Джасс’линн ушла у него из-под носа во второй раз. Если, конечно, считать и тот памятный побег из Арр-наг-Уллы на летуне. Весь Оллаверн будет теперь потешаться над магистром, уделанным водосточной трубой в тот миг, когда он схватил за патлы саму Воплощенную Ильимани. Балаган, да и только.
