Базирование люфтваффе в районе Ленинграда имело одну характерную особенность. Немцы активно использовали в течение всей блокады в качестве своей передовой авиабазы старейший в России гатчинский аэродром. В Гатчине (Красногвардейске) постоянно базировались истребители, а периодически — и другие рода авиации, даже несмотря на то, что Гатчина находилась в пределах дальности стрельбы тяжелой железнодорожной артиллерии КБФ. Такие благоприятные для советской стороны условия привели к тому, что именно на гатчинский аэродром пришелся максимум потерь 1-го воздушного флота на земле на ленинградском направлении. Всего за 1941–1942 годах передовая база противника 41 раз подвергалась ударам авиации КБФ. Наиболее удачным был дневной налет 19 апреля 1942 года, осуществленный в рамках противодействия операции «Айсштосс» и выполненный силами шести И-153 в варианте штурмовика под прикрытием шестерки И-16. Потери противника составили четыре Ju-88 из состава разведывательных отрядов 5.(F)/122 и 3.(F)/ObdL. Балтийцы в воздушном бою и от огня зенитной артиллерии потеряли три машины.
Но настоящим «ночным кошмаром» для немцев, как в прямом, так и в переносном смысле, стали гидросамолеты МБР-2. Хотя первые же месяцы войны выявили их полное несоответствие требованиям, предъявляемым к морскому разведчику, в качестве ночного бомбардировщика летающие лодки имели куда больший успех. Со временем была найдена достаточно эффективная тактика, при которой удары по аэродрому выполнялись одиночными самолетами с интервалами в 15–30 минут в течение всей ночи. Такие ночные налеты МБР-2 не только изматывали противника. На их счет приходится основная доля потерь на гатчинском аэродроме. При этом ни один «амбарчик» не был сбит. Наибольшие потери немцы понесли в ночь на 30 сентября, в результате атаки четырех МБР-2. Противник лишился одного Ju-87 из 7./StG1, еще один «лаптежник» из той же эскадрильи был тяжело поврежден (60 %). Кроме того, пострадал(45 %) Bf-109G-2 из Stab JG77.
Другие авиабазы люфтваффе подвергались ударам значительно реже, в основном в рамках проведения наступательных операций Красной армии на ленинградском направлении.
Всего же за первые два года войны авиация КБФ выполнила для ударов по аэродромам 852 самолето-вылета (примерно 1–2 % от общего числа самолето-вылетов). Чаще всего, 495 раз, на бомбежку аэродромов вылетали МБРы. За 1942 год потери авиации противника на земле от этих ударов составили не менее четырнадцати машин, из которых восемь подлежали списанию. Все самолеты потеряны на гатчинском аэродроме
[23]
. Кроме того, еще пять самолетов, были потеряны от огня 180-мм транспортеров ТМ-1-180 101-й морской железнодорожной артиллерийской бригады. Балтийцам же эти успехи стоили тринадцати самолетов. Таким образом, удары ВВС КБФ по аэродромам противника были достаточно эффективными, хотя, конечно, в сводках военного времени заявлялись куда более «солидные» цифры. Наши собственные потери на аэродромах за этот период составили всего один самолет.
В то же время нужно признать, что при соответствующей концентрации усилий можно было полностью вытеснить авиацию противника с передового аэродрома Красногвардейск. Представляется, что целенаправленное и, главное, постоянное воздействие по этой базе крупнокалиберной артиллерии имело бы куда большой эффект. К сожалению, этого не произошло ни в 1942, ни в 1943 году.
После того как налеты на зимовавшие в Ленинграде корабли КБФ в рамках операций «Айсштосс» и «Гетц фон Берлихинген» не достигли своих целей, немецкое командование решило провести еще одну операцию по минированию фарватеров, ведущих из Ленинграда в Кронштадт. При успешном выполнении замысла деятельность Балтийского флота (прежде всего его легких и подводных сил) должна была быть совершенно парализована.
Для проведения операции, получившей название «Фрошлайх», была привлечена в полном составе 4-я бомбардировочная эскадра «Генерал Вефер», имевшая опыт минных постановок. Самолеты эскадры были сосредоточены на аэродромах вблизи Кенигсберга. Выбор столь удаленных от цели авиабаз в Восточной Пруссии был обусловлен прежде всего техническими причинами. С боевой нагрузкой, состоящей из двух неконтактных мин типа ВМ-1000, Не-111 требовалась достаточно длинная взлетная полоса с твердым покрытием. Но даже в этих условиях взлет перегруженного «хейнкеля» был непростой задачей. Судя по данным, приводимым в послевоенной истории 4-й эскадры, для этого пришлось использовать пороховые ускорители.
Операция началась в ночь на 28 мая и продолжалась до 14 июня. Интенсивность постановок была достаточно высока. Например, в ночь на 5 июня на задание вылетел 41 самолет, через сутки еще 34 «хейнкеля» сбросили 57 мин. Всего же, по данным советских постов наблюдения, было выставлено около 400 мин.
Немцы сразу столкнулись с довольно активным противодействием минным постановкам со стороны сил ПВО КБФ. Противник отмечает точный и плотный огонь зенитной артиллерии
[24]
. Отечественные источники, напротив, большее внимание уделяют действиям истребителей из 71-го иап ВВС КБФ. Но, как бы то ни было, занесенные на боевой счет ПВО двадцать четыре сбитые самолета-миноносца являются обычным в таких случаях преувеличением. Достоверно можно говорить лишь о двух машинах, потерянных противником, — это Не-111, сбитые 1 июня (зав. 4717, бортовой 5J+EP) и 2 июня (зав. 4894, 5J+EL). Самолеты принадлежали соответственно второй и первой группам эскадры.
Также 1 июня один Не-111 во время минной постановки был поврежден зенитным огнем (погиб бортрадист). 4-го числа Не-111Н-6 (зав. 4905) из первой группы из-за неполадок в двигателе совершил вынужденную посадку на Западную Двину в районе Риги. Экипаж спасся, но сама машина утонула в реке. Еще один самолет не смог в ночь на 14 июня из-за тумана отыскать фарватер, и пилотирующий его командир девятого отряда эскадры решил использовать ВМ-1000 как обычную фугаску, отбомбившись по Ленинграду. Ответным огнем зенитчиков «хейнкель» был поврежден и, с трудом перетянув линию фронта, сел на вынужденную в окрестностях Луги. Поскольку место посадки оказалось в партизанском районе, контролировавшимся немцами только номинально, экипаж, опасаясь нападения партизан, с «максимальной скоростью» вышел в расположение своих частей. По этой же причине в дальнейшем не предпринималось никаких попыток эвакуировать поврежденную машину с места вынужденной посадки.
В целом же эффективность этой операции, как и двух предыдущих, была невысока. Если потери противника можно оценить как умеренные (видимо, не более 2 % от общего числа самолето-вылетов), то и результаты минных постановок оказались более чем скромными. Движение по фарватерам один раз прервалось на четыре дня, второй раз — на день. Это создало лишь незначительные затруднения в развертывании подводных лодок на немецкие коммуникации в Балтийском море. Потери среди надводных кораблей были также невелики. При тралении подорвались электромагнитные тральщики «Поводец» и «Воронин». Кроме них еще на минах погибли катер и буксир с баржей.
