– Кто-нибудь брал Эдварда, пока меня не было?
– Нет, конечно, нет, – сказала Лейла. – Кроме…
– Да? – нажала Люси.
– Шейх Калил играл с ним, и, конечно, поднимал его.
– А Эдварду это было приятно?
– Конечно, – быстро сказала Лейла. – Эдвард любит шейха Калила. – Увидев испуганное выражение Люси, она быстро поправилась:
– Ну, мне кажется, что шейх Калил смешит его.
– А больше никто не дотрагивался до него? Ты в этом уверена? – Она боялась, что генетический тест могут провести без ее разрешения.
– Вы же знаете, что я не позволю никому взять Эдварда, кроме шейха.
Но Лейла все еще выглядела очень взволнованной. Наверное, она о чем-то догадывается, подумала Люси и быстро проговорила:
– Я не хочу критиковать тебя. Только мы с Эдвардом находимся в чужой стране, и я должна убедиться, что Эдвард в безопасности.
– Я понимаю, и никогда не оставлю его одного.
– Возможно, я слишком тороплюсь с праздником. Люди шейха, конечно, знают лучше меня, где достать все необходимое.
– Совершенно верно, – согласилась обрадованная Лейла. – Они даже говорят, что на праздник будут приглашены все дети, живущие во дворце.
– Это было бы просто чудесно! – воскликнула Люси, почувствовав себя лучше, узнав, что день рождения Эдварда окажется общим праздником.
– Я заберу Эдварда, чтобы вы могли подготовиться к вашему совещанию? – предложила Лейла.
– Я уже подготовилась, и мне хотелось бы несколько минут побыть наедине с сыном, если ты не возражаешь.
– Конечно, я не возражаю, – сказала Лейла, слегка касаясь ее руки.
Люси была довольна прошедшим совещанием, на котором подробно обсудили ее проект реконструкции. Все проходило в быстром темпе, и это было ей на руку.
Калил тоже заметно торопился. И когда совещание закончилось, он ушел раньше, чем она собрала свои бумаги.
Люси была поражена. Она стояла на самом верху широкой мраморной лестницы, спускающейся к дворцовому саду. Огромная площадь сада была превращена в ярмарку с киосками, кегельбаном и даже настоящей каруселью. И над всем этим раскинулись гигантских размеров шатры. Клоуны на ходулях раздавали толпам детей флажки и вымпелы, а из нескольких громкоговорителей вырывались звуки струнного музыкального инструмента.
Люси была одета в джинсы, хлопчатобумажную рубашку в сине-белую клетку и тапочки.
Придерживая коляску с Эдвардом, она посмотрела на него и увидела, что он совершенно спокоен.
Только бы это спокойствие продлилось подольше, вздохнула она.
В шатрах были установлены кондиционеры, и Люси ввезла Эдварда в самый большой из них.
– Шейх Калил подумал обо всем, – сказала Лейла.
– Да, подумал. Я даже не знаю, с чего начать, пробормотала Люси, осматриваясь вокруг.
– Что ты скажешь насчет карусели?
Люси подскочила как ошпаренная, услышав голос Калила. Она не ожидала его здесь увидеть: на совещании ей показалось, что он спешит на какую-то очень важную встречу. Калил был одет в простые джинсы и рубашку с закатанными по локти рукавами – точно так же, как и при их первой встрече. Это болезненно отозвалось в ней. Замерев, Люси едва могла дышать, едва могла говорить.
– Ну как? – спросил Калил.
– Что как? – встревожено переспросила Люси.
И вдруг поняла, что он говорит не с ней, а с Эдвардом. Малыш протянул к нему пухленькие ручки.
Калил вынул сына из коляски и поднял его высоко вверх. Люси заметила на лице шейха выражения гордости и удовлетворения. Посадив ребенка на плечи, он повернулся и ушел.
Люси не собиралась позволить Калилу унести ее сына. Проталкиваясь сквозь толпу, она почти догнала его, когда сотрудники службы безопасности встали перед ней, загородив путь.
– Дайте ей пройти. – Голос Калила звучал тихо, но тон его был приказным, и они немедленно отступили.
– Ты не можешь так поступать со мной. Калил, скороговоркой сказала Люси. – Ты не можешь уходить с Эдвардом безо всяких объяснений.
Взглянув вверх, чтобы удостовериться, что Эдвард занят осмотром раскрашенных лошадок и не обращает на взрослых внимания, Калил пронзил ее острым взглядом.
– А ты не должна препятствовать мне лучше узнать мальчика, который, вероятно, мой сын.
– Тебе не кажется, что ты немного забегаешь вперед?
– Есть только один способ разрешить все сомнения, – сказал он, усаживая Эдварда на карусельного пони.
– И что же это за способ?
– Тест на отцовство.
Люси хотела, чтобы это произошло подальше от Абадана.
– Не надо портить его день рождения, Калил, попросила она. – Пожалуйста, не делай этого сегодня.
В глазах Калила промелькнуло согласие, и у Люси появилась надежда. Она не собиралась держать Эдварда вдали от отца. Ей только нужно было немного больше времени. Но когда опять заиграла музыка. Калил с Эдвардом начали медленно отъезжать от нее.
Калил не ожидал, что маленькие дети могут приносить так много радости. Эта поездка на карусели была отдыхом для взрослых, катающихся вместе со своими маленькими детьми. Его переподняло ликование. Раньше он никогда не испытывал ничего подобного. У Калила не оставалось никаких сомнений по поводу Эдварда – они были очень похожи друг на друга. Но его связь с ребенком была значительно глубже, чем их внешнее сходство. И характеры у них одинаковые, заметил он, когда Эдвард отказался слезть с пони.
– Покатаемся еще попозже, – утешил он ребенка. – Твоя мама ждет тебя.
Глядя на Люси, Калил почувствовал нечто вроде жалости. Она выглядела такой напряженной и встревоженной. Он постарался не думать о том, что она утаила от него ребенка, в котором он все больше и больше узнавал своего сына. Судьба вмешалась, чтобы помочь ему; судьба свела их вместе вопреки ее обману. Ему не за что благодарить Люси Бенсон. Но все же…
– Никто не тронет Эдварда без твоего согласия, сказал Калил. – Но тест просто необходим. Согласись с этим. – Поставив Эдварда на землю, он поддержал его, пока малыш сделал несколько шажков к коляске. – Скоро ты пойдешь самостоятельно, – улыбнулся он Эдварду, садясь перед сынишкой на корточки.
Побледневшая Люси сама посадила Эдварда в коляску.
Ему не хотелось отнимать у нее эту маленькую победу. Калил махнул телохранителям, чтобы они отошли. Нарушение этикета со стороны Люси приводило к тому, что телохранители, которые оставались бы невидимыми, смешавшись с толпой, немедленно окружали его. Они всегда начеку, но он не позволит им ограничивать Люси ни теперь, ни когда-либо еще. Она все-таки мать его сына.
Мать его сына! Калил чувствовал, что его сердце разрывается от гордости. Эдвард его сын.
